Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 1)

— Кудряшка, катать такую девочку, как ты, в таком шикарном наряде, на казённом «мустанге»… — Я картинно скривился и покачал головой. — За кого ты меня принимаешь?

— А у тебя разве есть другая машина? — вновь засияли искорками её глаза. Не зло, нет, не с пренебрежением. Она… Скажем так, отдавала отчёт моему финансовому и социальному положению, но не заморачивалась этим, больше думая о будущем, чем о сегодняшнем. Просто её расчёты в чем-то не сошлись, а не сходится что-либо у неё редко.

— Кудряшка, у меня нет другой машины, — во всю ширь улыбнулся я. — Но у меня есть куча хороших знакомых, у кого я оную могу взять. Или ты забыла кто я?

Она покачала головой.

— Нет, конечно. Пройдоха из пройдох, дамский угодник с характером и решимостью. Мечта любой сеньориты.

— Ну, вот видишь! Кстати, мы пришли. — Я подвёл её к бордюру, к ограждению дороги. За ограждением ничего не было, пустое место.

— Ты издеваешься? — попыталась возмутиться она. — Или это машина-невидимка, как из той сказки? Которую может увидеть только невинный ребёнок?

— Почти. — Я помахал рукой, и Сестрёнки, которые как раз заканчивали круг, резво подъехали и припарковались в десяти метрах от бордюра.

— А-а-а-а… — Мордашка Сильвии растянулась от удивления, челюсть же чуть-чуть, самую малость, отвисла.

— Золушка, карета подана! — продекламировал я. — До полуночи она наша. Потом, правда, превратится в тыкву, но мы успеем. Нам в полночь будет уже не до тыкв… — разнузданно, почти пошло оглядел я её наряд и тело. После чего перемахнул через ограждение, притянул её и взял на руки. Перенёс на ту сторону, пронёс пресловутые десять метров и опустил прямо возле люка, из которого уже вылезла Мия.

— Держи, Чико! — Мия бросила мне ключи и не останавливаясь пошла в обратном направлении, к монументам.

— Пока-пока! Хорошего вечера! — последовала за ней Роза, вылезшая из противоположного люка.

— Хуан, не поверишь, но я с самого детства мечтала покататься на настоящей гоночной «эсперансе»! — ошарашено покачала головой Сильвия.

— Ну, уж ты-то могла себе позволить реализовать мечту! — мягко, без намёков заметил я. — Вон, твой братик Фрейе «инспирансьон» подарил!..

— То «инспирансьон», — не согласилась она. — Понты, а не гоночная машина. А я хотела на настоящей, которая реально атмосферная и участвовала в гонках. — Сеньорита Феррейра прошлась вдоль корпуса розовой красавицы, похлопала ладонью ей по крыльям, стойкам дюз, по слотам для ракетных ускорителей — ввиду ненадобности, Катарина их давно сняла. Вообще-то машина совсем недавно вышла из мастерской, где её приводили в порядок после инцидента у венерианского экономического. Ну, где я цветы дарил. Конечно, для такой малышки даже таран «либертадора» ерунда, но бок у неё всё же был помятый. Герметичность держала, но эстетически выглядела… Не на сто процентов. Я бы её в ремонт не загнал, но Катарина — женщина, у неё свои понятия о внешнем виде любимой машины.

Глазки у Сильвии горели настолько сильно, что я не мог отказать и пустил за штурвал. Вела она аккуратно, как и подобает приличной сеньорите, не лихачила. Просто ехала ОЧЕНЬ быстро. Охрану оставила далеко позади почти сразу, ещё до въезда на магнитку. По которой мы вволю попетляли без цели, выехав в заданный район, где располагалась наша цель, примерно на час позже оговорённого.

Охрана её ждала у крыльца ресторанчика — парни поняли, что не догонят и не дёргались. Наверняка грешат на меня, что это я увёз от них дочку хозяина… Но пусть извинят, она на свидании со мной, я за неё отвечаю, и мне плевать на чьи-то хотелки. Мне они вообще не нужны (правда, избавиться от них я планировал позже).

— Долго ты! — произнесла Кассандра, когда я вылез из машины и помог выйти Сильвии. Итальянка так же всё это время ждала нас здесь. Я пожал плечами.

— Прости. — И кинул ключи ей.

— А что, обратно поедем не на ней? — забеспокоилась моя спутница.

— Я же сказал, карета превращается в тыкву. Ты хочешь оказаться посреди дороге в тыкве?

Сильвия недовольно нахмурила носик.

— Да ладно, всё продумано, — примирительно положил я её руку на свою. — Ты ж меня знаешь, я стратег. У меня всегда минимум два пути отступления.

— Вроде, «план А» и «план «Б»?

— Типа того! Пошли? — Я вновь взял её под руку.

Описывать ресторанчик не буду — неохота. Скажу только, что хоть и маленький, но для самых-самых. На входе перед нами стелились; администратор, ведший к столику, вообще чуть не растёкся от любезности. Внутри — обилие зелени, настоящие джунгли; водопады, аквариумы с экзотическими рыбами, стены в лианах, пение настоящих живых птиц…

Нас провели в небольшой закуток, что-то вроде внутренней веранды между первым и вторым этажами, так же утопленной в зелени. Общего зала тут не было, все «кабинеты», они же «ложи» или как их тут назвать, были изолированы и представляли миниатюрные кусочки живой природы. Я, конечно, вчера проштудировал про это место всё, что смог найти, выучил наизусть план зала, план отступления и эвакуации, скоординировал действия с Бергер… Но реальность превзошла ожидания.

— Вот, прошу! — в последний раз поклонился администратор у поворота в наш «кабинет» и испарился. Чувствуя повышенное сердцебиение, силой воли гася в себе волнение, я стиснул ладонь так же нахмурившейся Сильвии и сделал последний шаг.

Конечно, они были уже внутри — мы с покатушками сеньориты Феррейра сильно задержались. Судя по виду, оба — недовольные. Выражение лиц скучающее и… Неприязненное. Эти двое устали друг от друга, бесили друг друга, но не могли ничего сделать, чтобы это прекратить. Нас оба восприняли с нескрываемым облегчением, будто ещё полчаса одиночества, и поубивали бы друг друга. Ну, я-то и без того знал, что Фрейя не любит Себастьяна, но когда это поймёт она сама? Наши с Сильвией пинки ускоряют процесс их расставания, более того, его ускоряет она сама, сближаясь с Себастьяном мне назло. Ибо сближаясь, познаёт не радость совместного общения, не радость совместного проживания и решения общих проблем, а медленно, но неумолимо накапливающийся гнев, вызванный непониманием друг друга и раздражением. Так нельзя, и, похоже, это понимают все, кроме неё самой.

— Привет! — Право вести переговоры (или обязанность?) взяла на себя Сильвия, почувствовав себя единственно возможным дипломатом. — Себастьян, Фрейя… — Кивнула им. Вполоборота повернулась ко мне. — С Фрейей вы знакомы… А это Себастьян. Себастьян, это Хуан.

Я скупо кивнул, как и Сын Аполлона мне. Себя не видел, но Феррейра кивал уж слишком скупо, еле заметно; глаза его сузились и налились неприкрытой злобой и презрением.

Мы с Сильвией прошли и сели. Сильвия, когда я пододвигал стул, аккуратно расправила невесомое платье и присела с истинно королевским достоинством. Я, хоть и брал уроки этикета сразу у двух имперских принцесс, и делал всё (на беглый взгляд) правильно, чувствовал себя рядом с этой компанией неповоротливым носорогом. Или бегемотом. Присел сам. Приборы… Господи, за что ж мне это всё! Фрейя и Себастьян так же сидели с королевским достоинством, спины прямые, и я видел, они не стараются быть аристократами. Они и есть аристократы, с рождения, и находятся в естественной среде — другой для них не существует. Один я тут…