Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

У Ардена сложилось полное ощущение, что он его тоже видит, настолько точно Серафим сфокусировал свой взгляд. Но это впечатление было обманчиво. Он отошёл на пару шагов в сторону, а направление взгляда Серафима не изменилось.

— Дайте я угадаю, о чём вы думаете, — сказал полковник. — Вы думаете о Валерии? Теперь, когда вы увидели его, вы понимаете, что у этой хрупкой бедной девочки не было никаких шансов сохранить свои обеты в целостности?

Ардену было жутко неприятно говорить об этом, и, чтобы не вскипеть гневом, он ответил полковнику:

— Я поговорил с ней. Она сказала, что он ничего с ней не сделал. Он остановился. Я ей верю.

Полковник поднял брови и как бы невзначай обронил:

— Ну, ладно. Но если скоро выяснится, что дева беременна, то прошу вас не устраивать религиозного ажиотажа.

Арден повернулся, строго на него посмотрел и сказал:

— Теперь, когда я его увидел, у меня у самого вопрос: что же вы нашли в Серафиме такого, что тронуло ваше сердце? Вызвало отеческие чувства?

Полковник засмеялся.

— Он просто сейчас не в лучшем настроении, как вы понимаете… За последние сутки он пережил два микроинфаркта, бурную ночь с Валерией, ему намяли бока бойцы Альберта, устроив насильственное кормление с инсценировкой бетатриновой перезагрузки. Да и потом, он просто ещё не отошёл от наркоза…

В этот момент Серафим сделал шаг вперёд, с размаху треснул кулаком по зеркалу. Арден и Полковник вздрогнули и инстинктивно отшатнулись. Он облокотился на стекло и стал вглядываться сквозь него, прикрыв глаза от света рукой, как будто пытался что-либо разглядеть по ту сторону от него.

— Ну и что мне теперь делать, если я хочу отлить? — раздался из динамика хриплый голос Серафима. — Если вы сейчас же ничего не предпримите, то я схожу на ваш ковёр!

— О! — весело сказал полковник. — Теперь отошёл!

Серафим начал снимать с себя штаны.

— О, Господи… — закрыл лицо рукой Арден.

Оператор нажал кнопку, и из дальней мягкой стены выдвинулся унитаз. Серафим оглянулся на него и, снова повернувшись к зеркалу, сказал:

— Альберт, ты слышишь меня, ублюдочный христианин? После любовной возни на полу с тремя твоими андроидами и твоей животворящей, как Святой Дух, инъекции, у меня внутри одна сплошная рана. Хочется вызвать такси, чтобы до туалета добраться. Но я всё равно страшно благодарен тебе и вашему креативному полковнику за то, что я ещё хочу до туалета добраться, а не хожу под себя кровью в саркофаге по дороге в архиепископию.

Он, тяжело опираясь на стену, обхватив рукой живот, направился к унитазу. Арден увидел на его руках кровоподтёки.

— Ну что я говорил? Чудесный паренёк, не правда ли? Правда, с активированным после наркоза червем, — радостно сказал полковник. — А ваш какой? Такой же?

— Нет, не такой, — без улыбки произнёс Арден. — Ничего общего. Наверное, они всё-таки не из одного инкубатора.

— Ну, это только пока! После активации червя они станут одинаковыми. Я не думаю, что пси-технологи в боевую программу вложили разнообразие оттенков личности.

Перед глазами Ардена встало светлое, одухотворённое лицо Максима, и он грустно опустил голову.

— Ну что же с ним делать? В альфа-центре долго держать его не разрешат. Отпустить? Через полчаса он будет уже у вас в Вознесенке убивать демонов. Упрятать в тюрьму? Жалко, оттуда его в обитель заберут. Оставить работать в Управлении? Невозможно! Что же мне с ним делать?

Его слова были прерваны странными звуками. Посмотрев через стекло, Арден увидел, что Серафим блюёт в унитаз.

— Неприглядное зрелище… — сказал полковник, — Зато, как он сладко поёт! Хотели бы вы послушать?! Я скину вам видео в псинет.

— Давайте лучше взглянем на его проекцию личности, — быстро сказал Арден. — Посмотрим, что с этим можно сделать.

Арден в пси-очках рассматривал голограмму проекции личности, выявляя в ней разные пласты.

— Нам повезло, что проекцию сделали в момент активной стадии программы, — сказал Арден полковнику. — Сразу видно, какие области она берёт под контроль. Из этого понятно, на что она нацелена. Это было бы невозможно, если бы программа была в спящем режиме. Тогда бы она маскировалась под какие-то воспоминания, мы бы её пропустили. Полковник, он что-нибудь говорил о дате последней контрольной точки? Мне нужно посмотреть области личности, которые были сформированы в то время и раньше, для сравнения.

— Да, но не точно. Он сказал около двух лет тому назад. Он сказал, им делали всем одновременно. Активация червя произошла утром вчера.

Арден вспомнил о том, что Максим сказал, что ему делали контрольную точку всего пару месяцев назад. То есть теперь он точно знал о двух контрольных точках Максима, до которых могли сбрасывать его память бетатриновыми перезагрузками, и его сердце сжалось от сострадания.

Он попрощался с полковником. Получив всю информацию и введя необходимые критерии поиска, Арден запустил расчёты на выделенном специально для него суперкластере искусственного интеллекта альфа центра, помолился и стал ждать. Прошло не более часа, и он получил результаты расчётов, оформленные в объёмные цветные проекции с пояснениями и цифрами. Нейрохирург погрузился в их анализ. Через несколько часов напряженной работы он сохранил результаты себе на носитель и вышел из научного отделения альфа-центра. У входа его ждал Альберт. Они приветственно обнялись.

— Мальчик мой… — с грустью сказал ему Арден. — Сегодня, когда я смотрел на Серафима, я думал о тебе… не слишком ли ты был жесток с ним? Ты же знаешь, что сочетание насилия и веры ничем не отличает тебя от бойцов архиепископии. Не явилась Серафиму через тебя любовь Христова. Он назвал тебя ублюдочным христианином.

— Я понимаю всё это, — опустил глаза Альберт, — но не думайте, что через меня не явилась Серафиму любовь Бога. Иногда Бог, чтобы искоренить в нас зло, посылает суровые испытания, но мы понимаем, почему они приходят, и принимаем их. Послушник Серафим понимал, что это наказание ему во спасение, и принял.

— Но участие в насилии может отравить и твою душу! — взволнованно сказал Арден. — Власть и физическое насилие над другими вызывают наслаждение и развращают душу!

— Учитель, я чист перед Богом, — ответил Альберт, — я не пустил в душу гнева, услаждения и безразличия к нему, как к человеку. Но это был единственный способ одновременно помочь ему и остановить.

— Сынок, — смягчился Арден, — как только появился послушник Серафим, вам надо было сразу связаться с нами, мы помолились бы Богу, и Он силой Своей любви дал бы нам защиту, а ему — исцеление. Без Христа мы действительно ограничены в средствах борьбы со злом и часто действуем его же методами.