Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

— Брат Андрей, — с дрожью в голосе сказал Питирим. — Мы не знаем, сколько крови на этом ноже. Когда Александр придёт в себя, не стоит искушать его… Прошу тебя, отнеси всё это подальше и выкинь вместе со всем его снаряжением.

Я немного расстроился, но согласился. Больно уж качественно сделан был этот нож, сейчас такое редко встретишь. После трапезы мы помолились, я собрал вещи Александра и, спустившись по расщелине, нашёл неподалёку обрыв и, размахнувшись, швырнул в него сначала шлем, затем обе панели бронежилета, и по отдельности покидал вниз магазины. Ножи я, вздыхая, подержал в руках и решил всё-таки не выкидывать их, а закопать. Мало ли кто их найдёт — проблем не оберёшься. Я одним ножом выскреб неглубокую ямку, сложил туда оба ножа и, закопав все руками, положил сверху большой камень.

В этот момент, мне показалось, что я не один. Я обернулся и замер… Нет… всё-таки показалось… На всякий случай я, петляя, пошёл другой дорогой, сделав круг по периметру скалы.

Когда я вернулся, Питирим сидел рядом с Александром, смачивая его пересохшие губы водой и обтирая сложенной салфеткой его лицо.

— Смотри, брат Андрей, — вдруг подозвал он меня и показал, что в том месте, где он провёл, появилась молодая кожа, а на салфетке остались ошмётки обгоревших струпьев. — Наверное, то же происходит у него и внутри?!

Я не разделял его радости, потому что это означало, что скоро наши проблемы вернуться к нам снова. Ближе к вечеру мы с Питиримом приняли решение осмотреть его тело. Мы расстегнули и стянули с него китель. Питирим посмотрел, где ещё появилась молодая кожа и аккуратно салфеткой соскрёб остатки одежды и обуглившуюся кожу. Он уже очистил его лицо, шею, через некоторое время смог омыть большой участок груди. Медленнее всего шла регенерация тканей руки, которая приняла на себя энергоудар, и только к утру, проведя бессонную ночь, Питирим понемногу смог снять всю ткань с обгоревшей руки вместе с чёрной коркой до самых кончиков пальцев. Мы снова надели на него китель с обогревом и, вдобавок, завернули в термоодеяло.

За пару часов до рассвета следующего дня Александр вдруг закашлял. Я от неожиданности перепугался, вскочил и взял в руки свой камень. Питирим бросился к нему и влил ему в рот немного тёплой воды. Александр через какое-то время сглотнул. Питирим влил ему в рот ещё немного воды, и Александр снова сглотнул и успокоился. Питирим безотрывно ждал его пробуждения. Он буквально сидел над ним, погружённый в неведомый мне диалог со своим Богом, ожидая любого малейшего движения Александра.

— Брат Андрей, когда Александр очнётся, ему надо будет срочно дать поесть. Держи, пожалуйста, наготове консервы тёплыми.

Я угрюмо кивнул, сообразив, что у нас появится ещё один рот, а консервов я набрал из багажника внедорожника немного, сколько мог унести. Я поделился опасениями с Питиримом, и тот сказал:

— Никогда ещё Господь не оставлял нас без пропитания. Когда мы сюда шли, я видел старые деревца с мелкими, но спелыми дикими яблоками, вполне можно будет к ужину собрать и их. Ещё там рос орешник, можно было бы осмотреть и его.

И пошёл вовнутрь себя молиться. Ничто его не беспокоило! Верующим людям можно просто позавидовать!

Когда рассвело, я спустился с уступа, нашёл дикую яблоню и орешник, набрал яблок и орехов полный котелок. А ведь неплохо, так реально можно жить!

Когда я вернулся, Питирим меня похвалил. Он отобрал три самых больших и спелых яблока и положил их на грудь Александра. Я пожал плечами и пошёл готовить ужин.

В какой-то момент я почувствовал странное волнение. Я обернулся и от страха обомлел. Капеллан, приподнявшись на локте, смотрел на меня озадаченным взглядом.

Александр спал и во сне почувствовал сильный, жестокий голод. Он приоткрыл глаза, сквозь сияющую пелену света увидел прямо перед глазами яблочки, которые лежали у него на груди. Он улыбнулся. Ему показалось, что рядом он слышит звонкий смех маленькой сестрёнки, которая ждёт от него восторгов и благодарности. В счастливом блаженстве прикрыв глаза, он умиротворённо ей сказал: «Спасибо тебе, милая».

Он сгрёб яблочки руками и, втянув носом их запах, одно надкусил. Яблоко было кисловатым и сочным, это было так вкусно и так кстати, что он его жадно съел, затем съел второе, и третье. Потом он открыл глаза и увидел над собой чужое лицо и озадаченно наморщил лоб, пытаясь вспомнить его, но не мог.

До его слуха донеслись непонятные, чужие звуки. Его сознание все больше включалось. Он немного приподнялся и огляделся. Рядом с ним сидел какой-то странный человек, который безотрывно смотрел на него, а немного впереди — другой, который у костра занимался какой-то стряпней. Человек обернулся и посмотрел на него каким-то странным взглядом. Вокруг были какие-то скалы. Александр опустил глаза и слегка помотал головой…»Господи… где же я?!»

Он осмотрел свои руки и ноги. Он был одет в форменный китель и армейские ботинки. Он в плену? Причём тут плен?

Он быстро взглянул на парней, которые были одеты в очень приличные лыжные костюмы и не походили на террористов. Причём тут террористы?

Он был сильно, жестоко голоден. Человек у костра встал, подошёл и молча протянул ему еду. Как он понял?

Александр удивлённо поблагодарил и стал не спеша есть, как всегда делал в присутствии незнакомых людей. Когда он доел, ему почему-то принесли ещё, и он с благодарностью и это начал есть, оглядываясь и пытаясь зацепиться хоть за что-то, что бы помогло хоть что-нибудь вспомнить. Но он не мог вспомнить даже какой сегодня день. Вдруг он понял, что он не может даже вспомнить, кто он. «Господи… кто же я?!»

Ему подали чай и какой-то сладкий батончик, он поблагодарил, потому что очень хотел пить. Он жадно выпил целую кружку, ему тут же налили ещё. Всё это люди делали слаженно и молча, что не было похоже на реальность. У человека, который сидел рядом с ним, было невероятно доброжелательное лицо. Человек искал его взгляда, а когда он поднял на него глаза, тот ответил ему такой прекрасной улыбкой, что он страшно смутился. Он не знал уже, что и думать. Он поблагодарил, протянул руку, чтобы отдать кружку, и её сразу забрали из его рук.

— Хочешь что-нибудь ещё? — спросил доброжелательный человек. У него был очень красивый проникновенный голос.

Он хотел, но что-то подсказывало, что согласиться — это будет за рамками приличия… Какого приличия?..

Он попытался встать, и доброжелательный человек вдруг подал ему руку. Он с непониманием глянул на него, опёрся на его руку и встал, испытав сильное головокружение… Откуда он знал, что ему вставать будет трудно?..

Человек пригласил его к костру. Он послушно пошёл и сел между ними.

— Я прошу тебя, не стесняйся, — опять обратился к нему доброжелательный человек. — Если хочешь ещё есть — бери. Мы как раз тоже собирались есть. Помолишься вместе с нами?