Markiann Маркианн - Небо Ждёт [СИ]

Он кивнул и оторопело на него посмотрел. Помолиться? Причём тут молиться?..

Доброжелательный человек перекрестился, закрыл глаза и сказал:

— Господи, Отец наш Небесный! Благодарим тебя за чудесное исцеление брата Александра! Молим тебя благословить нашу совместную трапезу и наше общение.

— Аминь, — само вырвалось у него, и он вздрогнул. Но о ком они помолились? Вроде их было всего трое и больных рядом не было… Причём здесь Александр?..

Ему ещё положили еды, и он с большой радостью снова стал есть, чувствуя, наконец, насыщение. Доброжелательный человек был сияющим и счастливым. Его счастье передалось и ему. Глаза человека горели такой чистой радостью, что он смущенно в ответ улыбался и опускал голову, не в силах вынести силы его взгляда. И даже уже не хотелось мучительно копаться в памяти. Хотелось просто вот так вот пребывать с этими двумя непостижимыми людьми, глядя на тёплые языки огня, вдыхая морозный воздух с запахом дымка и мокрых прелых листьев.

— О, мой Бог!!! Вот, значит, как… — вдруг раздался сзади грубый голос.

Доброжелательный человек и другой вскочили на ноги, а он с непониманием обернулся и увидел за своей спиной странного человека. Он был одет в шлем с поднятым проекционным монитором, в усовершенствованном лёгком бронеразгрузе времен прошедшей двухлетней антитеррористической наступательной операции, на его груди висела автоматическая штурмовая винтовка крайней модели Стратон-14 с дозвуковым винтовочным патроном калибра 9.0… Откуда он это знает?..

На лице человека было смятение и отчаяние.

— Значит, вот как! Ты, постник святой и праведный, отказался со своими братьями по вере вкушать пищу, которую они специально для тебя добыли, с любовью приготовили и преподнесли! И так гадко тебе было от нашей любви, что ты швырнул наше подношение в костёр! А теперь ты с радостью разделяешь пищу… с противоречащим?!!

— Простите… Я? — Он с волнением наморщил лоб, не понимая, к нему ли именно обратился этот человек. — Я не понимаю немного, о чём вы говорите…

— Ты не понимаешь?! — У человека вдруг расширились глаза, он пристально всмотрелся в него и, вне себя от ярости и ужаса, закричал:

— Погоди… Что с тобой, отец Александр?!! Что с твоим лицом?! Ответь мне!!! Противоречащий окончательно поработил твою душу?!

Он потерянно смотрел на него. Происходящее казалось ему абсурдным.

— Простите… почему вы кричите на меня? Я чем-то обидел вас? Кто вы?

— О, Господи!!! — закричал человек. — Это я, твой брат Серафим!!! Я второй день ищу тебя по всей округе, а ты сидишь с ними здесь?! Что они с тобой сделали?! Тебе вкололи бетатрин?!!

— Серафим? Простите… я вот так сразу не могу вас вспомнить…

Странный человек перевёл взгляд на доброжелательно человека, и его затрясло.

— Инфернальная живучая тварь!!! — Он быстро подошёл и ударил прикладом доброжелательного человека, и тот упал на колени, он ударил его ещё, и ещё, после толчком повалил на землю и стал бить ногами. Второй человек попытался остановить его, но он с разворота ноги ударил его в живот и тот, задыхаясь, согнулся и повалился на землю. — Я растерзаю тебя, скотина!!! За Савватия!!! За отца Александра!!!

Тут он вспомнил, что его зовут Александр… Исцеление Александра, о котором в молитве благодарил доброжелательный человек — это о нём и есть. Его зовут Александр Свенцицский. Он вспомнил, что он — капеллан патриотической армии. Он вспомнил святой день своего рукоположения… Он вспомнил об обители… Он вспомнил о братьях Савватии, Максиме и… о брате Серафиме! Он вспомнил об их спецоперации и благословении владыки… Он вспомнил о допросе в селе, о полёте квадрокоптера и об упавшем в реку внедорожнике, он вспомнил о своей вывихнутой руке… и о мёртвом Савватии. Он начал задыхаться… Он вспомнил преследование противоречащего и ночное издевательство над ним братьев Серафима и Максима… Он вспомнил перестрелку и убийство братом Серафимом брата Максима… И он закричал:

— Довольно, братоубийца Серафим!!! Посмотри на меня!!!

Серафим перестал избивать человека и, посмотрев на него с отчаянием, переспросил:

— Братоубийца? Ты назвал противоречащего… братом?!! Ты собираешься воспретить мне его убивать?

— Причём тут противоречащий? Почему ты пришёл один, Каин? Где твой брат Авель?!

— Господи помилуй… о чём ты?!

— Что же?! И тебе вкололи бетатрин?! — со злой иронией сказал Александр. — Я спрашиваю тебя, где брат Максим?! Ты убил его?!

— Отец Александр!! Ты лишился рассудка!! Как же я мог убить любимого брата?!!

— Так же, как и насиловал своего «любимого» Наставника и командира!

Серафим побледнел и в изнеможении перешагнул через скорченного избитого им человека. Он стоял, его губы дрожали, а глаза были переполнены слезами так, что не могли удержаться и текли по его щекам. Александр смотрел на него прямо.

— Наставник… — сглатывая слёзы, комом стоящие в горле, проговорили Серафим. — Мне страшно тебе это говорить, но ты нас попросил… Ты нас заставил поклясться тебе, чтобы, если твой разум окончательно помутится, сделать всё, чтобы тебя спасти, а если это невозможно… не оставлять тебя в живых… Ты сказал, что хочешь принять от нас смерть. И мы перед Богом, и перед друг другом дали этот обет тебе! Наставник… Я умру от боли… я не знаю, как после пролитой твоей крови жить дальше… я покину обитель, потому что она будет пуста без тебя, но… я сделаю это для тебя!! Каждый из нас сделал бы это для тебя!! Господи, дай мне сил… Милосердный да простит тебя и помилует…

Он сжал до боли зубы, со стоном вскинул винтовку и выстрелил в голову Александру. За миг до этого тот нырком ушёл с линии огня, молниеносно приблизился к Серафиму, левой рукой схватил винтовку за ствол и отвёл вниз и, удерживая её, пару раз быстро и мощно ударил Серафима в челюсть. Когда тот немного поплыл, он перехватил винтовку двумя руками и, ударив Серафима ногой в грудь, вырвал её из его рук и далеко отбросил от себя.

Серафим отлетел, но устоял. Он сплюнул кровь вместе с выбитым зубом и, тяжело дыша, в смятении смотрел на него.

— Наставник… Твоё плечо… у тебя действует рука?!

Александр стоял напротив него и уничтожающим взглядом глядел на него.

— Тебе не нравится отсутствие возможности причинять мне боль? Изощрённые страдания? Ты бы хотел и дальше использовать мои раны, чтобы держать меня, как раба, перед собой на коленях, братоубийца Серафим?

— Нет, Наставник!!! — взвыл Серафим. — Я сделал это, потому что любил тебя!!! Да… я разозлился, но я разозлился не на тебя, а на противоречащего, который своим колдовством поработил и убивал тебя, отец мой Александр!!! Мой гнев был праведен!!! Это противоречащего в тебе я поставил перед собой на колени!!! — Он зажал глаза рукой. — Господи… Да кому это я говорю? Разве любимый Наставник в тебе ещё жив? А с противоречащим… с противоречащим разговор закончен…