Вальдемар Лысяк - MW-08-09

- Генерал, - перебил его Окамура, - прошу удержаться от личных выпадов и перейти к сути! Не затем мы собрались сюда, чтобы ссориться и оскорблять друг друга будто базарные торговки.

- Ладно, возвращаюсь к сути дела! - процедил сквозь зубы Саэрто. - Я взял сюда классическую книгу, многократно переиздаваемую в течение нескольких веков - "Индию" Бешема. Автор называет хефталитов "бе­лыми гуннами" и описывает "дикарское нападение этих варваров на Индию". Если я прибавлю, что шахматы хефталитов были военной игрой, то вывод можно сделать самостоятельно. Эта игра вызволяет убийственные инстинкты и порождает агрессию!... Но пойдем дальше. В шестом веке шахматы в Индии развивались под наз­ванием "чатуранга". Слово это означает: "четыре войска", так как фигуры, которыми играли в чатурангу, дели­лись на четыре военных отряда. Это были боевые слоны, кавалерия, пехота и боевые колесницы. Эта игра с самого начала имела чисто стратегический характер. Ничего удивительного, что оба наибольших в истории человечества массовых убийц, живущих неустанной агрессией, Чингис-хан и Тамерлан, не расставались с шах­матами. Этот второй играл на доске со ста десятью полями, приглашал к себе выдающихся шахматистов тогдашнего мира, в том числе и великого Галальдина, а одного из своих сыновей назвал Шахрушем, то есть Царской Башней (в средневековых шахматах функции ладьи выполняли "колесницы" и "башни"; в некоторых языках шахматную ладью до сих пор называют башней, впрочем, вспомните нашу "туру" - прим. перев.). Шах­матным гроссмейстером времен Тамерлана был Али Шатранджи... Но вернемся в бо лее близкие к нам вре­мена. В 1780 году пруссак Хельвиг изобрел современную, улучшенную впоследствии лейтенантом фон Рейс­свитцем, военную игру "Kriegsspiel". Партия разыгрывалась на шахматной доске с более чем полутора тыся­чами полей, а фигурами были ведущие военные действия отряды различной величины. В течение двух столетий все военные штабы мира применяли "Кригсшпиль" для уточнения планов сражений и военных кампаний. И в русско-японской войне, и в обеих мировых войнах все решающие сражения предварительно были разыграны на шахматной доске. Резюме: не следует питать надежд, что если нам и удастся противодействовать проникнове­нию заразы на наши острова, то мы можем спокойно спать. Они атакуют нас изнутри, ибо такова всегда агрес­сивная, империалистическая и непреодолимая сущность тотальных шахмат. Это если даже кто-то занимается ею ради развлечения, в подсознании игрока все время таится агрессия и жестокость! Я закончил.

Стало тихо. Через какое-то время Слоан поднялся со своего места и спросил:

- Так что вы предлагаете, генерал?

- Контрудар. массированную атаку всеми силами Япофилинезии, Азии и Европы. От сотворения мира не придумали еще лучшей защиты, чем упреждающее нападение.

Слоан подумал про себя о глупости солдатни именно то, что подумал бы любой врожденный пацифист, после чего сухо заметил:

- У этого чудесного метода есть только один маленький недостаток. Он гарантирует уничтожение всего нашего земного шара в результате двустороннего обмена ударами с помощью самого современного оружия, с самом же лучшем случае - полную ликвидацию рода людского.

- А вы, конечно же, предпочтете смерть барана, спокойно бредущего на бойню! - вспылил Саэрто. - Когда вы говори ли об этом Шахматном Боге, трудно было удержаться от впечатления, что вещает его почита­тель.

- Вы ошибаетесь, генерал. Я вовсе не утверждаю, что он, якобы, Бог, это просто безумец. Вместо того я говорил и готов защищать собственное мнение, что сам он не зол, равно как не несет зла и его "евангелие". Он не только не склоняет к агрессии, но наоборот, провозглашает, что люди обязаны забыть о братоубийственных стычках, спорах, войнах и убийствах, и все политические, и даже личные, проблемы они должны решать мир­ным путем с помощью шахмат. Это не он повергал алтари, сами народы совершили все перевороты. Посему, господа, я не согласен с генералом. По моему мнению, Шахматный Бог со всеми своими последователями вам не угрожают, хотя среди них есть множество тигров в человеческой шкуре. Вам угрожают, скорее, люди, кото­рыми вы управляете, и которые, если пока еще не желают, то вскоре захотят, чтобы он правил ими.

- У меня имеются два вопроса, - вмешался Окамура. Первый: действительно ли этот человек шахмат­ный гений, либо он гипнотизирует противников или какой-то телепатической силой снимает на нет их способ­ность играть?

- Мы провели тщательнейший анализ многих его партий, отвечал Слоан, - и решительно отбрасываем версию как гипноза, так и телепатии, которые до сих пор во внимание принимали. Этот человек - и вправду урожденное шахматное существо. Он играет с феноменальной фантазией, очень быстро и как бы нехотя, у него изумительное чувство позиции и практически безошибочная интуиция, в помощь которым пришла изумитель­ная техника и сверхчеловеческий комбинационный талант. Он одарен каким-то шестым чувством, нечего и го­ворить, чтобы он не заметил ошибку противника. Сам же он никаких ошибок не совершает. Я пере дал вам мнение наших правительственных экспертов, которые, впрочем, влюбившись в его систему игры, первыми же против нас и взбунтовались. -

В связи с вышесказанным, возможно ли, чтобы безумец играл настолько феноменально? - задал свой второй вопрос Окамура.

- Мой дорогой друг, - позволил нотку откровенности Слоан, - как раз безумие и является мотором его гения. Генерал Саэрто поставил мне здесь, правда, двойку по истории, но не думаю, господа, что со мною так уж плохо. Позвольте мне напомнить вам действительное событие, произошедшее в 1961 году. Чемпионом мира в то время был один русский, Таль. Один врач-психиатр попросил его сыграть в больнице партию с сумасшед­шим, утверждающим, будто он лучший шахматист во всем мире. Таль согласился выполнить просьбу и... про­играл! Только во второй партии, предельно сконцентрировавшись, и после долгой борьбы он выиграл. Как и предполагал врач, поражение излечило пациента. Его выписали из больницы. Вскоре после того Таль случайно встретился с ним на открытом шахматном турнире в Риге и предложил сыграть партию. Они сделали по не­сколько ходов, и Таль остолбенел. Его противник играл совершенно банально, бесцветно и плохо. Теперь он был здоров!

Вновь воцарилось молчание. Его прервал заместитель Окамуры, вице-премьер Рамос, обращаясь к ав­стралийцам:

- Господа, вы упоминали о помощи, которую могли бы нам предоставить. Неужели вы действительно нашли способ недопущения этой чумы в Япофилинезию?

- Мы не знаем, окажется ли данный метод эффективным, отвечал Слоан, - только нам кажется, что это единственный способ и шанс не только удержания на месте, но и уничтожения Шахматной Империи. Только подумайте, господа, что скелетом всей этой гигантской структуры является миф о непобедимости этого чело­века. Достаточно было бы победить его за шахматной доской один единственный раз, и тогда миф лопнет, а вся структура разлетится как карточный домик. Такой проигрыш излечит всех его последователей.