Александр Сигалов - Жгугр. Будем жить! [СИ]

Соседи по палате, как по команде, перевернулись на другой бок, чтобы разглядеть новоприбывшего — в больнице скучно и любой происшествие превращается в шоу. Тот лишь неразборчиво мычал что-то на смеси английского и русского.

— Сейчас, сейчас я вам все принесу! — обнадежила медсестра, и точно, через несколько минут, на тумбочке рядом с кроватью материализовалась еда в пластиковой посуде с грязными разводами — не то завтрак, не то обед: мутно-болотистый гороховый суп, пережаренная яичницу, отсвечивающая ядовитым желтком, огуречный салат под майонезом и черный чай. Сэм сделал попытку подняться, обреченную, разумеется, на неудачу. Разгадав его намерение, медсестра ловким профессиональным движением приподняла американца на кровати и переместила в сидячее положение. Тот лихорадочно моргал голубыми глазами с остервенением глядя вокруг.

— Suitcase! Portfel! Где мой портфель? — неожиданно громко и угрожающе произнес он.

— Какой портфель? — удивилась девушка — Не было у вас никакого портфеля, вас так привезли! Пойду спрошу у санитаров, — она вышла из комнаты.

— Did I have any suitcase with me, when I came here? [4] Был ли у меня какой-либо чемодан, когда я пришел сюда? — обратился он к соседям.

Те только развели руками, а самый дальний сказал:

— Sorry. No english. Only russian! [5] Извините. Только русский!

Американец еще немного поводил головой из стороны в сторону, проверяя функционирование шейных мышц. Протянув здоровую руку, он поднес ко рту чашку с чаем и сделал малюсенький глоток. Блаженство! На вкус это было то же пойло, что обычно продается в самых дешевых пакетиках, только обильно сдобренное сахаром. Но для человека, вернувшегося с того света, любая бурда покажется напитком богов. В палату зашла сестра.

— Никаких вещей с вами не было! — объявила она.

— My clothes! Одэжда! Где мой одежда?

— Я как раз собиралась забрать ее в стирку. — девушка достала из тумбочки рядом с кроватью окровавленные сорочку и брюки. За ними последовали грязные в желтых разводах трусы.

Американец внимательно рассмотрел одежду и достал из кармана штанов мобильный.

— And pidjak? Where is my pidjak? [6] Где мой пиджак?

— Больше ничего не было! — оправдывалась девушка.

Американец бешено завращал зенками:

— Now find my portfel! Find my pidjak! I will suit you! I am a diplomat! Call the police!!! [7] Сейчас же найдите мой портфель! Найдите мой пиджак! Я подам на вас в суд! Я дипломат! Позовите полицию. — гремел он на весь коридор. Скоро вся регистратура стояла на ушах — искали портфель и пиджак иностранного пациента. Но ребята из «скорой» подтвердили, что ничего подобного в глаза не видели. Приехала полиция, двое барбосообразных с тоскливыми глазами, один в форме, другой в штатском. Тот что в штатском оказался переводчиком. Следователь, включив запись, не торопясь задавал вопросы.

— Где на вас напали? Сколько было нападавших? Что утеряно в результате нападения? Обстоятельства, вид, цвет, размер и особые признаки.

Пострадавший отвечал обстоятельно и подробно.

— Итак, что было в портфеле?

Американец впервые смутился.

— Да так. Ничего особенного. Кошелек разве что.

— Сколько денег в кошельке?

— Тысяча рублей.

— Еще что-нибудь ценное?

— Вроде нет, — поморщился Сэм.

— Тогда мы пошли. Распишитесь, пожалуйста! — ему под нос сунули протокол.

Сэм слабо чиркнул ручкой и менты засобирались.

— И передайте этим придуркам в регистратуре, чтобы перевели меня в отдельную палату! Не то я обращусь в консульство! Я американский дипломат, а не какой-нибудь сраный русский реднек!

— Да-да, — подтвердил следователь. — Обязательно! Я передам! — а выходя, пробурчал сквозь зубы: — Вот, блин, шишка какая, личная палата ему нужна! Скандалит тут из-за какого-то долбанного портфеля. Хрен ему, а не портфель, у нас через день убийства и грабежи на миллионы и то никого не находят. А тут — портфель! Фигня какая!

Пропустив молодого человека вперед, Алина вышла на воздух, и плотно прикрыла за собой дверь. Потянуло наступающим вечером, солнце спряталось за плоскими крышами с черными силуэтами труб, но темнеть и не собиралось, ночи стояли белые, как парное молоко, мглистые, как туман над Янцзы, лишь прикрывая город прозрачной простыней. Вечерняя прохлада заставила влюбленных мелко поежиться. Взявшись за руки они быстрым шагом направились вдоль конюшен к Невскому. На выходе их остановили двое парней в новеньких спортивных костюмах, чисто призраки из 90-х — щуплый с фингалом и коренастый в кепке. Выглядели они недружелюбно.

— Деньги есть? — как бы невзначай осведомился щуплый.

— Нет, — Саша попытался подвинуть парня.

— А телефон? — коренастый перегородил дорогу.

— Нет ничего. — ситуация выходила из под контроля.

— А у телочки? — заинтересованно проговорил первый.

— А если найдем? — угрожающе сказал второй.

Драться Саша умел, но не любил — сказывалось деревенское детство у бабки, там, за гаражами, ребятня мочалилась от зари до зари. Но отступать было некуда. Саша стал рассчитывать траекторию — если бить снизу коротким, то можно вырубить дохлого, но коренастый может поддать сбоку. Если сходу зарядить по яйцам низкому — от щуплого может прилететь в чайник. Ладно, будь что будет.

— Отойди, — кивнул он Алине.

Тем временем на сцене появился новый персонаж — высокий и лысый.

— За что базар? — поинтересовался подошедший.

В здоровом панке с татуировкой на шее Саша узнал Жгугра.

— О, Говно! — обрадовался низкий. — А ты откуда взялся?

— Я тебе сколько раз говорил так меня не называть! — проигнорировал вопрос Жгугр.

— Ну ладно-те, будет, — успокоил тот.

— А это что за кенты? — панк подслеповато всматривался в темноту.

— Лохи какие-то.

Саша подвинул щуплого:

— Привет, Жгугр! — поздоровался он.

— О, привет, Саша! — обрадовался знакомому панк.

— Ты его знаешь? — удивился щуплый.

— Конечно, он кореш мой! Я с ним сегодня у Пушкина бухал!

Гопстопщики вежливо отошли в сторону.

— Спасибо, — Саша хлопнул Жгугра по плечу.

— Говно-вопрос, бро, ты всегда знаешь, где меня найти.

Саша взял Алину под руку, и они быстро прошли мимо. Алина испуганно прижималась к молодому человеку.

Саша в оцепенении смотрел на полумертвый гаджет. Затем открыл офлайн ноут и записал: «Целые сутки не было интернета. Тошнит».

И немедленно набрал Алину.

Вечерело. Стоя в одной тех из каменных ниш, что спускаются к самой реке, Алина задумчиво смотрела на воду. Фонтанка степенно двигалась между высоких гранитных стен. Время от времени мимо проплывали туристические теплоходы. Головы туристов неваляшками вертелись из стороны в сторону под размеренный речитатив экскурсовода. Самое время было идти на работу — принимать, целовать и ласкать мужчин, но желания не было. Расслабленно наблюдая глубокую, темную, никуда не спешащую стихию, Алина прислушалась к себе и почувствовала, что всё: больше она не может, пора с этим завязывать. Налетел ветер и разметал рыжую челку.