Александр Сигалов - Жгугр. Будем жить! [СИ]

«Если она вернется, что я ей скажу? Да просто ебну, сама все поймет!» — готовил себя Саша на случай непредвиденных обстоятельств. Но никто не нарушал его хмельной покой. Селевым потоком накатила грусть. Саша вспомнил нищего с баяном на Садовой — сидя на кортах, прислонившись к столбу, запрокинув назад уродливый, сплюснутый череп тот надрывно наяривал «Таганку». «Таганка! Все ночи полные огня!» Голос нищего хрипел, натягивая связки до предела, вынося наружу всю накопленную обиду, всю слежавшуюся боль. «Таганка! Зачем сгубила ты меня?» Нищий прикрыл веки, отступая в тот край где счастье соединяется с горем, раз за разом повторяя куплет, открытой раной выворачивая наружу изнанку обнаженной и обожженной русской души. «Я знаю, милая, больше не встретимся, — подпел Саша, обращаясь к воображаемой подруге. — Дороги разные нам суждены! Опять по пятницам пойдут свидания! И слезы горькие моей родни!»

И немедленно выпил!

Саша пил, а когда водка горькой известью навязла в зубах, сходил за пивом. Надравшись в дрязг, он услышал, как бурчит давно не знавший питания желудок. Он взглянул в зеркало — в нем отражался самый несчастный человек на свете.

— Зачем все это? — задался он вопросом. — Ходить на работу, заколачивать вонючие бабки, чтобы вывезти бренную оболочку на море? Поддерживать жизнь в теле, мыть, питать и опорожнять его регулярно, чтобы остановиться посреди улицы и не знать, зачем и куда направить стопы? Дом? Что ждало его дома? Компьютер, четыре стены, так и не починенный смеситель в ванной и расписание тренингов на ближайшую неделю? Да, еще буклетики с мероприятий, до отвала заполненные мотивирующими слоганами: «Поверьте в себя, и у вас все получится!», «Смелость в постановке целей является первым ключом к успеху!», «Человек должен быть писателем своей жизни, а не читателем!» Думай, богатей, продай или умри, добейся успеха, заработай миллион. И за этот миллион ты сможешь купить себе «Ламборгини», особняк, яхту, шариковую ручку «Паркер» и множество разноцветных таблеток от депрессии, а вы спросили, откуда депрессия — депрессия будет! Не сомневайтесь! Потому что любви у вас не будет все равно — любовь не продается. Продается секс оральный, анальный, классический, уборка квартиры, глажка сорочек, обед из ресторана, а любовь — не только не продается, но даже места не имеет в мире, где потреблядство заняло наивысшее место на пьедестале человеческих страстей, в мире где, в то время как вы готовитесь употребить женщину, она уже употребит вас. И если вы окажетесь недостаточно вкусным, вас заменят на другого, а если не найдется другой, то на крокодиловый клатч от Prada, мини-кар Smart, тур в Испанию, комплект для катания на горных лыжах или новые туфельки. Мира между мужчиной и женщиной уже не будет никогда, женщины разучились быть женщинами, единственное, что осталось в них женского — это три дыры. И если раньше они давали любовь и рожали детей, то сознательно от этого отказавшись, редуцировали до состояния автономного трехполостного организма. Да и мужики хороши — бессмысленными соплями шатаются по свету, ища куда пристроить или ходят у баб на поводке, а бабы лишь погоняют да покрикивают. А что им остается — разве что в пидарасы податься. И подаются многие. Не, ну нах, пора съебывать из этого города, страны, земли. «Уеду в Индию, в ашрам, буду там медитировать до потери сознания», — решил было Саша, но вместо этого нетерпеливо приложился к непочатой полуторалитровке «Ячменного», сиротливо прижимавшейся к краю стола. Саше очень хотелось пожаловаться, поплакать в жилетку, облегчить душу. И туалет, к сожалению, для этих целей не подходил. Кому бы позвонить? Саша набрал Скифа, и не прогадал — веселый голос в трубке бодро отозвался звонким «Алло».

— Ски-и-и-ф? — протянул Саша так жалобно, чтобы не оставалось сомнений, заливаясь всеми цветами сивушной радуги.

Около полуночи возле Сашиного дома притормозил, сверкая красной эмалью, глазастый «Лендровер». Вынув из внутреннего кармана пиджака «Brioni» бордовый «Vertu» Скиф набрал Сашу. Здоровенная толстая «Cohiba» приятно отдавала в его нёбо клеверным медом. В машине чеканил ритм утомленный от собственной крутости голос популярного рэпера Буратино:

«Самовыражайся, сука! Заведи инстаграм и твиттер, стань фотографом, запости завтрак с йогуртом, сфотай обед и свежий стул, сделай селфи в ТЦ на районе, с друзьями в боулинге, на Тае в роуминге, стань поэтом, пиши об этом, иначе ни одна телка на тебя не взглянет! Не умеешь, придурок? Тебя научим! Это просто как срать пометом сучьим, трам-пам-пам трам-пам-пам дыроколом по стопам. Только самовыражающаяся единица — личность, мы тебе сделали все на отлично, теперь чудак за тобой дело, не тормози, двигай телом!»

Из зассаной двери подъезда помятым колобком выкатился Саша.

— Куда едем? — поинтересовался он.

— В одно шикарное место. После него все барышни дают.

— Но я же не барышня! Или ты поменял ориентацию?

— Ха-ха. Тебе тоже понравится!

Саша промолчал и загляделся на дорогу.

— Ладно, колись. Что там у тебя стряслось? — Скиф с силой передернул «Zippo Gold Style».

Чуть не плача, Саша рассказал другу свою печальную историю. Скиф почесал голову. Взглянул вверх. Перевел взгляд на зеркальце бокового вида. Остановился глазами на собачке, раскачивающейся перед лобовым стеклом.

— В конце концов… мало ли кто где работал. Она тебя любит? — выдал наконец он.

— Вроде да.

— Так что тебе еще надо?

Оставив машину на набережной Фонтанки, друзья подошли к скромному классическому особняку. Два мраморных атланта трудолюбиво держали на своих плечах козырек парадной. За массивной дубовой дверью вход им перегородил здоровенный амбал. Скиф шепнул ему что-то на ухо, и тот вежливо отодвинулся.

— Вот это не фига же себе! — бормотал Саша под нос по дороге. Он действительно был впечатлён: интерьер главной залы ресторана не уступал в роскоши Зимнему дворцу: расписанный золотом голубой потолок, высокие зеркала в золоченых рамах, картины вельмож на стенах. В одном из вельмож Саша узнал президента, в других — известных парламентариев. Высокие малахитовые вазы переливались всеми оттенками зеленого по углам, классические бра освещали залу, а с потолка свисала люстра, достойная зала приемов иностранных послов.

Друзья присели и Саша бегло осмотрел меню: шампанские вина «Граф Воронцов» и «Вдова Клико», кьянти 20-летней выдержки, шот «Боярский» и другие привлекательные названия волновали слизистую и разгоняли желудочный сок. Ассортимент кушаний был представлен богатейший: уха стерляжья, щи кислые, ленивые или зеленые, крем-суп из шпината и брокколи, судак под галантином, разварная осетрина, севрюжка по-купечески, разнообразнейшая дичь на выбор — индейка в мандаринах, утка под рыжиками, гусь в яблоках, тетерева и куропатки, — чего там только не было! На закуску предлагались пироги, калачи и кулебяки. Это царственное благолепие портили только гигантский телевизор обрамленный красным бархатом, и музыка, раздававшаяся из динамиков — новая песня популярной певицы Оксаны Труселевой «Трусы-огонь». Скиф заказал графин водки, два «Боярских» и закуску.