Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

Один парень шагнул к Ларе, она неимоверным усилием сделала шаг назад, готовясь закричать, но язык прилип к нёбу.

От парня несло табаком и приторным парфюмом. Словно в замедленной съемке он протягивал руку к телефону. Лара разглядела волосатую родинку на этой руке. Лара чувствовала, как ноги становятся ватными. Еще чуть-чуть, и они не выдержат веса ее тела.

Второй парень схватил ее за плечо.

И тут мир за пределами корабля взорвался. В него вернулись звуки.

– Ла-а-ра-а! Ла-а-ра-а! – вопил мальчишеский голос.

Такой знакомый. Почти родной.

– Лариса! Где ты! – Это был мужской голос, взрослый.

– А! – только и получилось пискнуть у Лары.

– Пацаны, на выход, – скомандовал парень с родинкой.

Лару отпустили. Через секунду топот всех троих раздался уже на мостике.

А Лара поняла, что внутри больше никого нет.

И села на землю.

– Ларка! Ты здесь! – Мальчишеская голова появилась в проеме. – Чего ты молчишь! Они тебе что-нибудь сделали?

Лара не могла говорить, только мотала головой.

Никита был уже рядом с ней. Следом за ним внутрь запрыгнул и Ларин дедушка.

– Ларисонька!

Дедушка подхватил Ларку с земли и поставил на ноги.

– Они убежали, Лар! Ты испугалась? – Никита схватил ее за руку.

Лара выронила телефон – и заплакала.

Вечером у Лары слегка поднялась температура. Ее мама сказала, что у Ларки такое бывает, если она сильно понервничает, и в школу она один день не придет.

– Но в целом ничего страшного, – добавила она. – Спасибо тебе, Никита.

Но я все равно волновался. Даже поссорился в понедельник с Колькой, который, как всегда, ржал и над случившимся, и над всеми нами. Не смешно, в конце концов! Мало ли что могло произойти.

Но во вторник Лара в прежнем хорошем настроении пришла в школу, и я с ним помирился. Друг все-таки.

– Ну вот видишь, а ты панику развел! Все отлично же, – шептал он мне на биологии. – Богдан реально молодец. Надеюсь, Ларка это оценила, и теперь ты можешь жить спокойно.

– Богдан-то молодец, – сказал я довольно громко, глядя на Ларины светлые хвосты. – Но не пошел бы он…

– Смирнов и Зайцев! – гневно окликнула нас биологичка. – Что я сказала написать в первом столбце?

– «Корневая система турнепса»! – ответили мы, не сговариваясь.

И уставились друг на друга.

– Ну вы посмотрите на них. И слышат все, и болтать еще успевают. Класс, не отвлекаемся!

Анна Константиновна постучала ручкой по столу.

А после уроков я подошел к Ларке и взвалил на плечо ее рюкзак.

– Ты, наверное, еще не совсем выздоровела, – решительно сказал я. – Пошли, я тебя провожу.

Я спиной чувствовал, как Колька, стоявший позади меня, сейчас тихо обалдевает. Но меня это не беспокоило. Потому что Лара смотрела на меня так, как будто моя школьная форма на глазах превращалась в костюм спайдермена.

– Постой! – сказала Лара.

Запустила руку в карман рюкзака и, что-то достав оттуда, протянула мне.

– Вот, возьми!

Это был зеленый вязаный дракон.

Алевтина Василькова получила очередную двойку по геометрии и потому домой не спешила. Девочка плелась под мелким дождем, который должен был вот-вот прекратиться, и изучала бессчетные лужи, где отражались девятиэтажки, машины, желтые деревья, серое небо и сама Тина. Очень хотелось побросать в лужи камешки, но приличные девочки так не поступают. Правда, приличные девочки и двоек не получают. Даже по ненавистной геометрии.

Она всхлипнула и остановилась, чтобы вытереть глаза. Убрала платочек и внезапно сообразила, что отражение в луже, распростершейся рядом, совсем не похоже на привычное ей. Дома – не однообразные девятиэтажки, а двухэтажные разноцветные деревенские домики. Вместо машин – кареты. Вывески над дверями уступили место сверкающим витринам. И, главное, деревья стали зелеными, а небо – ярко-синим. Там, в лужах несомненно царило лето. И потому они казались проходами в иной, более прекрасный, мир.

Девочка попятилась. Ей совсем не хотелось провалиться в этот иной мир – неизвестно, как потом из него выбираться.

Да о чем она только думает! Она ведь с ума сходит. Хотя вроде фэнтези и фантастику не читает. Даже сказки не очень-то любит.

Пара голубей деловито подошла к луже и принялась пить воду. Это немного успокоило Тину. Но все же она решила обойти яму с водой, занявшую весь тротуар, по узенькому бордюру.

Тина снова взглянула на лужу и невольно увлеклась картинкой. Казалось, будто она смотрит кино: дамы в длинных платьях с ниспадающими рукавами и с кружевными зонтиками, кавалеры в камзолах – или как там это называется? – кареты, неторопливо перемещающиеся между разноцветных двухэтажных домиков…

– Тина? Тина! – услышала она наконец. Ее звала соседка с шестого этажа, Анна Георгиевна, проходившая мимо. – Тина, ты в порядке?

– Все хорошо, Анна Георгиевна, здравствуйте. – Медитация над лужей действительно выглядит несколько странно, спохватилась Тина. – Просто задумалась.

– Проблемы в школе? – немедленно спросила излишне любопытная дама.

– Нет-нет, что вы. – Про двойку Тина сообщать не собиралась. Сказала однажды, так потом весь дом обсуждал, какая она плохая ученица. – Осень, листья словно кораблики… Красиво.

На воду упал желтый березовый листик. На глазах удивленной Тины он медленно превратился в настоящий парусный кораблик с яркими золотистыми парусами, но Анна Георгиевна этого словно не заметила. Или и правда не заметила.

– Да, красиво, – разочарованно сказала соседка и пошла дальше.

– До свидания, – Тина ответила машинально.

И, стоило Анне Георгиевне удалиться, присела на корточки и коснулась кораблика пальцем. Тот покачнулся и исчез. Даже листка не осталось, лишь плеснула золотом вода.

– Я сошла с ума, – тихонько сказала Тина. – И самое страшное – мне это нравится.

Совсем стемнело, пора идти домой. Там ждали недоделанные уроки. Да и родители должны были вот-вот вернуться с работы. Тина же все бродила по улице, изучая диковинный, видимый только ей, подводный мир.

На следующий день она, засидевшаяся за уроками допоздна и потому проспавшая, опаздывала. Поэтому в школу Тина мчалась и не смотрела «кино в лужах». Зато по дороге домой ничто уже не отвлекало ее от превращающихся в корабли листьев и наполненных солнцем улиц в отражениях. Все сильнее девочка понимала: ее место там, в сказочном мире, что виден только после дождя. Ведь она единственная, кто замечает его, значит, она – особенная, и здесь, в скучном сером мире, вовсе не ее судьба.

Тина снова бродила весь вечер под сильным дождем, забыв про дом и учебу. Но все же пришлось возвращаться домой.

Уже у самого подъезда, бросив прощальный взгляд на напоенный солнцем красочный мир в отражении очередной лужи, Тина замерла. Что-то непонятное привлекло ее внимание. Не сразу она осознала, что именно: на бордюре лежал красивый блестящий камешек размером с мизинец и идеально овальной формы. Свет фонаря падал как раз на него, потому-то Тина камешек и заметила.