Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

– А что это за энергия? – растерянно спросила Тина.

Дракон пристально взглянул на нее невероятными фиолетовыми глазами.

– Вера. Как в одной вашей книжке: чтобы феи существовали, нужно, чтобы в них верили.

– Но я же верю!

– И ты согласна отдать силу этой веры источнику? – прищурился дракон. – Учти, после этого ты не сможешь видеть чудеса.

Тина растерялась.

– Вот об этом я и говорю, – подытожил дракон. – Идем, дитя Адама. Впрочем, ты и так сделала больше, чем я ожидал после той твоей выходки.

– Ну, знаете, – разозлилась Тина, – все ошибаются!

– Ты наконец это признала? Больше не считаешь себя совершенством, не способным на ошибки и двойки? – карикатурно распахнул глаза дракон.

– Да!

– Уже лучше. Идем?

Тина гордо развернулась. Да, будет очень жаль потерять способность видеть волшебство и чудеса, но зато они продолжат существовать. Ведь если они исчезнут – их точно никто больше никогда не увидит. А зачем их видеть, если их нет?

Она подошла к источнику, коснулась его рукой.

– Что мне нужно сделать? – спросила девочка.

– Что ты задумала? – удивился дракон.

Тина не ответила. Она закрыла глаза. В ней желание сохранить свою «особенность» боролось с желанием вернуть волшебство в жизнь.

«Зачем оно нужно? – нашептывало что-то в ее сознании. – Люди отлично живут без волшебства. Если оно исчезнет – никто и не заметит. Ну, может, кроме тебя и пары таких же чудаков».

Сосредоточившись, она представила себе красивый кристалл со множеством граней.

– Вот он, наш мир, – прошептала она чуть слышно. – Если хоть одну грань отколоть, будет обломок и кристалл перестанет быть полноценным. Я хочу, чтобы наш мир всегда оставался столь же прекрасным, как сейчас. Пусть я не смогу больше видеть его красоту, ее увидит кто-то другой.

Яркий свет прорвался даже под закрытые веки. Тина открыла глаза и ахнула. Источник становился все больше, все сильнее, вода окрашивалась в золотистый цвет.

– Уходим! – крикнул дракон. – Еще немного – он займет всю пещеру!

Тина бросилась следом за драконом, едва протиснувшись в узкую нору. Долго ползла по ней, а затем упала.

Падала она долго. Но вот ее подхватил значительно выросший и окрепший дракон и взмыл ввысь. Миг – и они парят над ночным городом.

К дому Тины летели долго. Она успела уснуть и потому даже не поняла, как очутилась дома, в своей кровати. Только утром с удивлением обнаружила себя в постели – правда, в домашнем костюме и носках.

– Какой необычный мне сон приснился… – пробормотала она, подходя к окну и раскрывая шторы. – ОЙ!

В небе, даже не пытаясь притвориться облаком, парил прекрасный белый дракон.

Тина знала: увидят его не все. Но он был. И это делало мир чуточку прекраснее и чудеснее.

– Сергей! Я кому сказала, иди сюда! Не приставай к людям!

Люди – это я. Сергей – это малыш лет пяти, и сейчас он сосредоточенно пытается понять, куда подевалась монетка из моей ладони.

Простенький фокус: монета на ладони. Рука сжимается в кулак… разжимается – монеты нет.

Малыш, сопя, и так и этак разглядывал пустую ладонь. Заглянув под скамейку, так, на всякий случай, он озадаченно уставился на меня.

– Сережа! Я кого зову! – К нашей компании присоединилась десятилетняя сестренка малыша, маленький человечек, облеченный огромным доверием – приглядывать за братцем.

– Сергей! Я к кому обращаюсь?! – Взрослые интонации, детское лицо.

– А вы знаете, юная леди, мне Сергей совсем не мешает. Мы фокусы показываем, вот… – Проделываю те же манипуляции с монетой, но уже в обратном порядке.

– Вы ее спрятали! – заявила девочка уверенно, даже чуть агрессивно. – И вообще, мама не разрешает разговаривать с незнакомыми людьми, вот!

Как все-таки дети любят, чтобы последнее слово оставалось именно за ними.

– Ну, тогда давайте познакомимся, и я буду уже знакомый людь. Меня зовут Веня, или дядя Веня, зовите, как удобнее. А вас как зовут? – Дети переглянулись.

Девочка посмотрела на малыша, пританцовывающего от нетерпения, и что-то непонятное скользнуло в ее взгляде, жалость? Затем она посмотрела мне в глаза, будто пытаясь найти ответ на некий невысказанный вопрос. Не знаю, что она там увидала и какие сделала выводы, но улыбка, внезапно вспыхнувшая у нее на лице, могла бы соперничать с солнцем. Такой светлой и теплой улыбки я не видел очень давно. Холодная строгость, почувствовав себя бедной родственницей рядом с этой дарящей радость волшебницей, поспешила удалиться.

– Боже мой! И такое сокровище ты скрывала? – Девочка зарделась. – И как зовут обладательницу столь чарующей улыбки?

– Оксана. А это Сережа. – Девочка взяла малыша за руку. – Ему пять лет. Мама сказала, что я уже взрослая и должна за ним присматривать, а Сережа должен меня слушаться.

Я улыбнулся:

– И как, слушается?

– Не очень, – вздохнула Оксана.

– Ну, он наверняка не нарочно. Так само выходит. Правда, Сергей? – Малыш озорно улыбнулся. – А ты всегда такой молчун? – Сергей неуверенно пожал плечами и посмотрел на сестру.

– Он не разговаривает, – ответила Ксюша и тут же увела разговор в сторону: – А как у вас монетка пропадает? Вы фокусник?

– Нет, я волшебник, и монетка у меня тоже волшебная.

– Волшебников не бывает, – насупилась Ксюша.

– Бывают, только нас осталось очень мало.

– А почему? – Дети двумя воробышками умостились на скамейке, по обе стороны от меня.

– Когда-то очень и очень давно, когда магия в мире была еще бесцветная, не добрая и не злая, появился на свет первый мечтатель-фантазер и окрасил магию в светлые краски доброго волшебства. Но как только появился фантазер – тотчас появилось десять скептиков. Это такие люди, которые всегда и во всем сомневаются. Они не верили в волшебство, которое живет в каждом человеке. Этим недоверием они отравили Светлое Волшебство Мечты, и оно превратилось в Темную Магию Сомнения.

Монетка, мелькающая между пальцев, то появлялась, то исчезала, отбрасывая причудливые солнечные зайчики, складывающиеся в картину прошлого. И с каждым отблеском монетка тускнела…

– И с тех пор скептиков становилось все больше, они начали везде устанавливать свои порядки, и люди стали забывать светлую магию. Как только человек принимался фантазировать – над ним смеялись. И люди настолько к этому привыкли, что даже мечтать стали с опаской, заранее убеждая себя, что их мечты никогда не сбудутся. А мечтателями и фантазерами начали называть людей несерьезных, тех, на кого нельзя положиться или доверить серьезное дело.

– Грустно как-то, – сказала Ксюша.

– Да. А ведь стоит только напрячь фантазию и очень сильно захотеть, чтобы то, что ты себе представил, сбылось, поверить в мечту, и она непременно сбудется. Надо только захотеть чего-то по-настоящему хорошего.