Чарльз Соул - Год Оракула [litres]

Торекул скрестил руки на груди и, как ни невероятно, улыбнулся.

Уилл смотрел на него в молчании, пытаясь понять, какого черта он думал, будто двадцать с чем-то белых американцев смогут убедить среднеазиатского полевого командира с ядерной ракетой в чем бы то ни было. Торекул его никогда не станет слушать, никогда не поверит ни одному его слову. До чего же нагло-самоуверенно было полагать, что Оракул скажет пару слов – и бум-тарарах, счастливый конец. Сайт пока что о нем заботился – сохранял в живых, защищал от президентов и психов в ландромате, от бабки-киллера, и он просто не мог себе представить, что это вдруг не сработает.

Но не сработало, и не должно было. «Нагло-самоуверенно», вот почему.

Зачем Сайт потратил столько сил и времени, загубил столько жизней – чтобы привести мир на край гибели?

Либо Сайт желает хаоса, либо нет. Если нет – то должен быть ответ. Должен быть способ выровнять чаши весов.

И при этой мысли Уилл понял. По крайней мере прояснился узор.

Да, Сайт сделал все, что мог, чтобы ввергнуть мир в страх и несчастье. Он убивал людей, он их пугал, он отбирал то, что они любят, он заставлял гадать, есть ли будущее.

Но делал он не только это.

Сайт создавал равновесие. Он создал рокочущий несущийся механизм хаоса и гибели, но он же создал человека, наделенного силой их предотвратить.

Можно его любить, ненавидеть, бояться. Это не важно. Уилл Дандо, Оракул, был самым сильным властителем в мире, и пришла пора перестать сопротивляться будущему.

– Лейхтен! – позвал Уилл.

Тони Лейхтен вышел из круга света. Он ничего не сказал, но вся его осанка, лицо, жесты выдавали немыслимую ярость. Его почти трясло.

– Посмотри на Торекула, – сказал Уилл.

Тони наклонил голову и прищурился, но сделал, как ему сказали.

– Торекул, – спросил Уилл, – ты знаешь, кто этот человек?

Торекул кивнул:

– Он… – переводчик запнулся, – близкий друг вашего президента.

Видимо, он нашел дипломатический способ перевести употребленное Торекулом выражение.

– Он главный советник предводителя Америки, – сказал Уилл. – Его устами говорит президент. Его власть огромна.

Торекул кивнул:

– Я знаю, он мне это сказал. Вот почему его послали на переговоры со мной.

– Ну так вот, Торекул, у меня для тебя подарок.

Уилл сделал вдох, задержал дыхание, выдохнул.

– Капитан, не переводите пока, – сказал он.

Военный кивнул.

– Лейхтен! – сказал Уилл.

Тони полуобернулся к монитору.

– Встань перед ним на колени.

– Пошел ты…

– Встань, или все полетит к чертям, – сказал Уилл. – Ты хочешь выиграть выборы? Хочешь спасти мир? Становись на колени.

– Я представляю Соединенные Штаты Америки, – сказал Лейхтен. – Я не могу этого сделать.

– Ты хочешь, чтобы эта чертова ракета взлетела, Тони? Не может быть, что ты такой дурак. Ты можешь прямо сейчас ее остановить. Я тебе говорю, я знаю, что будет. Черт, я же Оракул. – Уилл улыбнулся: – Иногда приходится капитулировать перед превосходящей силой, Тони. Сегодня превосходящая сила – это я.

Даже в мониторе было видно, как Лейхтен покраснел. Он медленно повернулся к Торекулу.

Потом Энтони Лейхтен с трудом встал на колени, глядя куда-то вдаль.

Стоя в песке на коленях лицом к Торекулу, глава аппарата президента Соединенных Штатов Америки Энтони Лейхтен медленно склонил голову.

Торекул посмотрел на это зрелище и повернулся к Уиллу. Отношение его переменилось: впервые с начала разговора в его лице можно было прочесть что-то вроде уважения.

– Капитан, переводите, – сказал Уилл.

Военный кивнул и стал ждать его слов.

– Вот тут стоим мы с тобой, Торекул. Ты и я, – заговорил Уилл. – Ты и я, люди, в чьих руках сосредоточена вся власть. Ты говоришь, что твоя сила тебе нужна для помощи твоему народу. Мне моя нужна для того же. И я тебе прямо сейчас даю свое слово. Когда бии спустятся с гор, результат будет в твою пользу – двадцать три к двенадцати.

Он подождал, пока переводчик переведет его слова.

– Подождешь – твоя победа. Нет – погибнут все. Я не могу диктовать тебе, что делать. Но подумай о том, что я мог бы сделать со всей моей силой, и подумай, что я действительно сегодня сделал. Как один властитель другому властителю я говорю тебе правду.

Торекул смотрел в лицо Уиллу, а Уилл был спокоен так, как не был уже очень давно – возможно, с самого того сна.

Полевой командир глянул на Лейхтена, стоящего все так же на коленях, потом снова на Уилла. С непроницаемым лицом устремил взор куда-то вдаль и молчал примерно секунд тридцать.

Сказал что-то очень коротко.

– Буду ждать, – прозвучали слова переводчика.

Уилл лишь краем сознания отметил взрыв воплей в вертолете.

– Спасибо, – сказал он.

Тони Лейхтен посмотрел на экран, на лице его был вопрос. Уилл заставил его ждать еще секунду, потом кивнул. Глава аппарата Белого дома медленно поднялся на ноги, отряхнул песок с одежды и посмотрел на Уилла взглядом чистейшей кипящей ненависти. Уилла это ничуть не взволновало.

– Спасибо, Тони, молодец, – сказал он. – Понимаю, тебе это было нелегко.

– Сукин ты сын! – сплюнул Лейхтен.

– Слушай, друг, это же ты так рвался со мной работать? Ну и получил что хотел. Отпусти Торекула и его людей. Ты его слышал – он будет ждать.

– Откуда нам знать?

– Он заключил договор с человеком, которому, как он считает, можно доверять. Будь здоров, надеюсь никогда больше тебя не увидеть.

Уилл посмотрел на оператора в вертолете.

– Выключай, – сказал он.

Оператор щелкнул выключателем и опустил камеру. Лицо его было бледным, глаза не могли оторваться от лица Уилла.

Ли протиснулась мимо Грюнфельда в проход между сиденьями, глаза у нее вылезали из орбит.

– Уилл, ну ты даешь!

– Я тебе говорил: я знаю, что делаю.

– Пора лететь, – сказала Тренер. – Живее поворачиваемся.

Она кивнула Грюнфельду, который что-то сказал в рацию у себя на воротнике. Через секунду дверцы открылись, люди Тренера вошли и жестами попросили Джерри и оператора выйти. Стоило дверям открыться, Уилл услышал приветственные крики и вопли снаружи и еще, еще вопросы.

Тренер глянула на Ли.

– Насколько я понимаю нашу договоренность, госпожа Шор, для вас сейчас тоже самое время выйти отсюда.

Ли замотала головой, глядя на Уилла. Тот кивнул:

– Ли, все о’кей. Все будет хорошо, уходи и береги себя.

– Она тебя убьет, Уилл!

– Все будет хорошо, – повторил Уилл с нажимом. – Иди, времени нет.

– Он, знаете ли, прав, – сказала Тренер. – Если через десять секунд вы не спуститесь, полетите с нами.

Ли резко села на ближайшее сиденье и застегнула ремень.

– Ну, Ли, ну не надо! – сказал Уилл.

– Леди хочет остаться, – ответила Тренер. – Ее дело. Взлетаем! – крикнула она пилоту.