Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

«Ты должен немедленно передать мне это Понимание!»

Секунду Порция испытывает сильнейшее желание совокупиться с ним, вобрать в себя его генетический материал вместе с новым Пониманием, немедленно создать новое поколение, которое будет править миром. Но, возможно, лучше пусть он дистиллирует свое новое знание, чтобы ей можно было его выпить и понять самой, а не передавать потомству… хотя такая мысль ее путает. Как будет выглядеть мир, когда Фабиан вручит ей секрет, открывающий будущее?

Он ничего не говорит. Шаркающие лапы и дрожащие педипальпы заставляют предположить странную робость.

«Фабиан, ты должен передать это Понимание, – повторяет она. – Не представляю себе, как ты решился рисковать собой, когда обладаешь таким знанием».

Он подошел совсем близко – встал почти между ее передними лапами. Он почти вдвое меньше нее: слабее, медлительнее, уязвимее – и в то же время он настолько ценен!

«Настолько не похож на остальных моих собратьев? – Он словно читает ее мысли. – Но это не так, или, по крайней мере, ты не знаешь, так ли это. Сколько Пониманий угасает ежедневно?»

«Ни одно из них не равно твоему», – моментально отвечает она.

«Ты этого не можешь знать. В этом-то и проблема невежества. Ты не можешь точно оценить масштабы того, в чем ты невежественна. Я этого не сделаю».

Она отшатывается.

«Объяснись!»

«Оно умрет вместе со мной. Я не стану дистиллировать это Понимание. Я предприму шаги к тому, чтобы его нельзя было забрать насильно».

Конечно: уже созданы химические контрмеры на такой случай.

«Почему ты так поступаешь?»

Фабиан смотрит ей прямо в глаза.

«Или».

«Или что?» – торопит его она.

«Ты – верховная жрица Большого Гнезда. Думаю, ни одна самка не превосходит тебя по влиятельности», – отмечает Фабиан, продолжая пристально за ней наблюдать.

«Ты хочешь спариться?..» – неуверенно начинает Порция. Она все еще не может понять, чего он, балованный самец, может хотеть, чего не получил бы, просто попросив.

«Нет. Я хочу, чтобы ты пошла к членам своего дома и в Храм, и к другим матриархам Большого Гнезда и сказала им, что у вас будет новый закон. Скажи им, что убийство самца должно стать для них таким же отвратительным, как и убийство самки. Скажи им, что мои братья достойны того, чтобы жить».

Она замирает на месте. Да, в прошлом бывали безумные философы, выдвигавшие такую идею в качестве разминки для ума, – и существуют города, где после мора самцы взяли на себя многие задачи и так от них и не были отстранены. Но это не в Большом Гнезде, а обычаи Большого Гнезда – истинные, это избранный путь Посланника.

В ней борются биология и обычаи. В ее разуме есть уголок, где таится нановирус, и он говорит ей, что все представители ее вида – родня, что они подобны ей так, как никакие иные существа, но в то же время груз общественного уклада заглушает этот голос. У самцов есть свое место: она это знает.

«Не глупи. Нельзя приравнивать невежественного ползуна-самца к таким, как ты. Конечно, тебя оберегают и ценят за твои способности. Вполне естественно вознаграждать достойных. Однако большая часть самцов ниже нас, они – избыточны. Какой от них прок? Для чего они нужны? Ты – исключительный самец. Нечто женское попало в твою яйцеклетку, сделав тебя таким. Однако ты не можешь рассчитывать на то, что мои сестры станут слепо распространять подобное отношение на всех самцов города только из-за тебя. Что мы станем с ними делать?»

«Дайте им работу. Найдите их сильные стороны. Обучите их. Используйте их».

Похоже, Фабиан этот вопрос уже обдумывал.

«Использовать их как кого? Какая от них может быть польза?»

«Вы этого не узнаете, если не попробуете».

Она раздраженно встает на дыбы, заставляя его испуганно пятиться. Она не стала бы наносить ему удар, но решила попробовать использовать его внезапный испуг как аргумент в этом споре. Остановившись напротив нее у дальней стены, он кажется еще более решительным.

«Ты просишь о том, что противоречит естеству», – заявляет она ему строго, взяв себя в руки.

«Все, что мы делаем, противоречит естеству. Если бы мы ценили естественное, то по-прежнему охотились бы на плевунов в диком лесу – или стали бы жертвой в челюстях муравьев, а не покорили бы этот мир. Мы превратили неестественное в достоинство».

Она понимает, что не сможет отвечать спокойно, и выбегает из помещения, чуть не сбивая Фабиана с ног.

«Ты изменишь свое решение, – говорит она ему, задержавшись в дверях, чтобы отбить ритм своего гнева. – Ты откажешься от этой глупой мечты».

Фабиан провожает ее взглядом, и глаза его мятежно горят.

Ему нельзя просто уйти из дома. Искренне заботясь о его безопасности, Порция распорядилась, чтобы Фабиана никуда не отпускали. Она не считает это тюремным заключением: просто самцу не подобает бродить на свободе. Ценные самцы, заручившиеся покровительством влиятельных самок, должны состоять при них – или невидимыми трудиться на благо вышестоящих. Других самцов предпочитают не видеть и не вспоминать о них.

Фабиан мечется по своей лаборатории, понимая, что ему необходимо найти выход – но страшась сделать этот безвозвратный шаг. Если он уйдет сейчас, после этой конфронтации с Порцией, он оставит позади все, что ему знакомо. Любознательность встроена в геном пауков, но у самцов она не поощряется. Фабиан борется с вековым давлением социальной среды.

Наконец он справляется с робостью и отправляет химический сигнал. Вскоре этот запах улавливает группа муравьев из колоний по обслуживанию города, которые проходят поблизости в своих нескончаемых трудах. Фабиан уже перепрограммировал всю их колонию, установив свою главную архитектуру. Никто этого не заметил, потому что вторичные структуры, направляющие деятельность колонии, функционально идентичны тем, которые привили муравьям много поколений тому назад (хотя и немного более изящно построены). Однако теперь выделенные Фабианом феромоны внушают этим муравьям новое поведение, приводя к тканой стене его помещения, где они прорезают аккуратное выходное отверстие, сквозь которое он может удалиться. Когда их работа закончена, он снова возвращает их к исходной программе, и они идут по своим делам, не сохранив ни единого следа диверсии. В эти последние месяцы Фабиан усердно проверял свое открытие, сделав объектом эксперимента все Большое Гнездо.

Он слушал новости, которые постоянно ходят по дому. Он знает, кто огорчает Порцию, кто недавно пытался изменить мировой порядок (помимо его самого). Он самец – он будет уязвим с того момента, как выйдет из дома. Он знает, куда ему нужно попасть, но боится отправляться в этот путь один. Ему нужен опекун. Ему нужна самка – как бы он ни сожалел об этом.