Адриан Чайковский - Дети времени [litres]

Идеальная самка для Фабиана должна иметь три особенности: она должна быть интеллектуально полезна, будучи значимой единицей сама по себе, она должна быть в таком трудном положении, чтобы с ней смог договариваться даже самец, и она не должна хотеть с ним спариться или еще как-либо ему повредить. В отношении этого последнего фактора ему придется рискнуть. Два первых критерия уже указали ему на потенциальную спутницу. Он знает, из-за кого Порция больше всего волновалась.

Фабиан намерен навестить Бьянку.

Он останавливается на полпути вниз от дома и оборачивается на его сложный комплекс висячих комнат и шатров. Секунду он колеблется: не следует ли положиться на защиту его стен и отказаться от своих амбиций? И что подумает Порция, обнаружив его исчезновение? Она воплощает в себе все то, что он намерен свергнуть, – и тем не менее она ему симпатична и внушает уважение к себе… и всегда о нем заботилась. Все, чего он достиг, стало возможно только благодаря тому, что ему дала Порция.

Но нет: именно от таких даров он и должен отказаться. Жизнь, которая целиком зависит от прихоти другого, – это вообще не жизнь. Его всегда удивляло то, как много самцов смотрят на это иначе, наслаждаются своим роскошным рабством.

Предыдущие вылазки позволили ему заложить фундамент, а если он куда-то не попадал сам, то отправлял туда своих заместителей. Его новая химическая архитектура позволила ему использовать муравьев в качестве посыльных, так что одни колонии перепрограммировали другие. Никто не подозревает, насколько далеко все зашло.

Он совратил тюремную колонию сравнительно недавно, проложив дорогу для своего бунта. И вот теперь, когда он туда приходит, муравьи у входа в туннель выступают вперед, шевеля усиками и угрожающе раздвигая мандибулы. Он выделяет яркий простой запах, который служит черным ходом в их социальную структуру, – и они моментально оказываются в его власти. Быстро изменяя обонятельные подсказки, он перекраивает их поведение очень четко и определенно. Охранники туннеля поворачиваются и уходят к себе в муравейник, передавая своим товарищам его измененную архитектуру по цепочке. Фабиан следует за ними, словно они – его почетный эскорт.

Он не сразу находит камеру Бьянки: тут находятся и другие заключенные. В Большом Гнезде сроки ареста не бывают длительными: самцов казнят, а самок изгоняют – но, по мере ужесточения догматичной власти Храма, число тех, кто оказывается зажатым в его кулаке, только растет. Не имея возможности поручить муравьям поиск определенной личности, Фабиан остро ощущает уходящее время: его уже должны были хватиться, но никто не смог бы догадаться, каким станет его конечная цель.

Одновременно он уже начинает думать о том, что ему следовало каким-то образом добыть образец тканей Бьянки, с помощью которого можно было бы запрограммировать муравья на поиски источника. Фабиан часто думает сразу о нескольких вещах – просто чтобы экономить время.

А потом он вваливается в камеру Бьянки. Она взвивается на дыбы, испугавшись и разозлившись, и ему кажется, что она готова убить его, даже не выслушав.

«Я здесь с предложением», – поспешно отстукивает он.

«Тебя прислала Порция?»

Бьянка полна подозрений.

«Наши с Порцией пути разошлись».

«Я тебя знаю. Ты ее креатура, один из ее самцов».

Фабиан собирается с духом. Ему необходимо это произнести, чтобы это стало реальностью.

«Я не ее. Я свой собственный».

Бьянка внимательно за ним наблюдает, словно за дичью, которая ведет себя неожиданным образом.

«Да неужели?»

«Я намереваюсь сегодня ночью уйти из Большого Гнезда, – говорит он ей. – Я отправлюсь в Семь Деревьев».

«Почему?»

Однако ей интересно – и она чуть приближается.

В этом тесном пространстве его тревожат ее клыки. Он не знает Бьянку так, как знает Порцию: он не может с такой же точностью оценить границы ее личного пространства и ее терпение.

«Потому что Семь Деревьев восстановили самцы. Потому что там вынуждены признать ценность самцов».

Быстрые движения ее педипальп циничны.

«Семь Деревьев – нищий город. Местные самцы отдали бы все это уважительное отношение, чтобы оказаться под опекой сильного дома Большого Гнезда – такой, какая была у тебя. Жизнь там тяжелая, как я слышала».

«Да, ты слышала, – подхватывает он. – И все-таки я готов произвести обратный обмен. Я бы хотел иметь свой собственный дом, сколь угодно бедный. Я бы отдал все, чем владеет Порция, в обмен на собственную территорию».

Она машет в знак отвращения.

«Как я рада, что ты пришел, только чтобы мне об этом рассказать. Желаю тебе быстро добраться».

«Может, ты составишь мне компанию?»

«Тогда тебе придется дождаться, чтобы Порция меня изгнала, и надеяться, что наложенное на меня клеймо не вызовет у муравьев Семи Деревьев такую же враждебность, как в нашем собственном доме», – горько отстукивает Бьянка.

«Ты уже вела переговоры с Семью Деревьями».

Фабиан решил, что ему надо говорить прямо.

Секунду Бьянка не двигается, а потом коротким взмахом приглашает его продолжить.

«Я ходил в твои покои после того, как тебя обличили в ереси и посадили в тюрьму. Я прочел часть узелковых книг, в которых ты вела свои записи. Они совпадают с теми воззрениями и идеями, которые, по донесениям агентов Порции, царят в Семи Деревьях. Я видел у тебя в мастерской массу деталей и элементов. Мне показалось, что из них можно сконструировать немало полезного, а не только телескопы, которыми ты славишься. Возможно, радио?»

Бьянка устремляет на него ледяной взгляд. Ее слова формируются напряженно.

«Ты – опасное маленькое чудовище».

«Я просто самец, которому позволили использовать его мозги. Так ты пойдешь со мной?»

«Ты владеешь какими-то приемами, чтобы приходить и уходить, если ты здесь не по приказу Порции», – догадывается Бьянка.

«Да, у меня есть кое-какие приемчики. И среди моих приемчиков есть такие, которым в Семи Деревьях обрадуются… если мы туда попадем».

«Семь Деревьев, – размышляет Бьянка. – Семь Деревьев станут первым городом, который ощутит укус Большого Гнезда. Даже сидя здесь, я смогла узнать, что планирует Порция. Ты будешь радоваться своему дому очень недолго».

«Тогда я отправлюсь куда-то еще. Куда угодно, лишь бы уйти отсюда».

Фабиан коротко отплясывает свое нетерпение, чувствуя, что в конце концов кто-то придет его искать – или просто заглянет к Бьянке. Возможно даже, это окажется Порция. Что она подумает, застав здесь двух заговорщиков?

«Ну пошли, – соглашается Бьянка. – Большое Гнездо потеряло для меня всю привлекательность, когда сократилось до размеров этой камеры. Покажи мне свой приемчик».