Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

Мы сидели, касаясь друг друга плечами, и ели мягкие квадратные пирожные. От Мвиты всегда хорошо пахло – мятой и шалфеем. А ногти всегда были подпилены. Сказывалось воспитание в богатой семье нуру. Мужчины океке мылись несколько раз в день, но за кожей, ногтями и волосами так тщательно ухаживали только женщины.

Через несколько минут появились Бинта, Луйю и Дити. Они приехали на верблюде Луйю. Настоящий вихрь ярких платьев и ароматических масел. Странно, что за их верблюдом не шла процессия мужчин. Хотя Луйю любит быструю езду.

– Что-то вы рано, – сказала я.

Я ждала их часа через три.

– Мне было нечем заняться, – пожала плечами Луйю, вручая мне две бутылки пальмового вина. – Я и пошла к Дити, а ей тоже нечем заняться. А тебе есть чем?

Мы все засмеялись. Мвита протянул им коробку с кокосовыми пирожными, и все стали угощаться. Мы поиграли в манкалу. К концу игры мы все приятно захмелели от вина Луйю. Я спела несколько песен, мне хлопали. Луйю, Дити и Бинта раньше не слышали, как я пою. Они были поражены, а я в кои-то веки гордилась. День продолжался, и мы переместились в дом. И до глубокой ночи болтали обо всякой чепухе. Незначительной. Восхитительно неважной.

Посмотри на нас и запомни. Конечно, мы тогда уже утратили почти всю невинность. Я, Мвита и Бинта – всю. Но в тот день мы были счастливы и благополучны. Это очень скоро изменится. Надо сказать, что сразу после Праздника Дождя, когда я вернусь в хижину Аро, моя история, хоть и продлится еще года четыре, станет разворачиваться очень быстро.

– Мастер на все руки, который пускает в ход все подряд, лишь бы сделать что надо, – сказал Аро. – Вот кем ты должна стать. У всех нас есть свои инструменты. Один из твоих – энергия, поэтому тебя так легко разозлить. Инструмент всегда хочет, чтобы им пользовались. Задача в том, чтобы понять, как им пользоваться.

Я записывала за ним заостренной угольной палочкой на листке бумаги. Сначала он требовал, чтобы я запоминала все уроки, но я лучше учусь, когда записываю.

– Второй твой инструмент – способность менять облик. Значит, у тебя уже есть инструменты для работы над двумя Сущностями из четырех. А если подумать, то есть и для третьей. Ты умеешь петь. Это общение, – он нахмурился и кивнул каким-то своим мыслям. – Да, ша.

– Мы прошли долгий путь, так что слушай, – он помолчал. – И убери свой уголь, это записывать запрещено. Тебе нельзя учить этому никого, кто не прошел инициацию.

– Я не буду, – нервно сказала я.

Ты, конечно, видишь, что я солгала, раз рассказываю это тебе. Тогда я говорила честно. Но с тех пор много всего случилось. Секреты значат для меня гораздо меньше. Но я понимаю, почему этих знаний нигде нельзя найти, даже в Доме Осугбо, который, как я уже знала, исторг меня из себя с помощью своих фокусов. Он знал, что только Аро сможет меня учить.

– Даже Мвиту.

– Ладно.

Аро закатал длинные рукава.

– Ты носишь в себе это знание с того момента… как узнала меня. Это может тебе помочь, а может и нет. Посмотрим.

Я кивнула.

– В основе всего лежит равновесие.

Он посмотрел на меня – убедиться, что слушаю. Я кивнула.

– Золотое правило: пусть орел и ястреб сидят высоко. Пусть верблюд и лиса пьют воду. Все на свете работает благодаря этому гибкому, но прочному правилу. Равновесие нельзя нарушить, но можно поколебать. Тогда все идет не так. Дай понять, что ты меня слушаешь.

– Да, – сказала я.

Он хотел, чтобы я постоянно подтверждала, что понимаю его.

– Тайные сущности – это грани всего. Колдун может воздействовать на них своими инструментами, чтобы добиваться своего. Это не «волшебство» из детских сказок. Работа с Сущностями намного выше любых чар.

– Да, – сказала я.

– Но в этом есть логика, спокойная беспощадная логика. Нет ничего, во что должен верить человек, чего нельзя было бы увидеть, или коснуться, или почувствовать. Мы не так мертвы для вещей вокруг нас и внутри нас, Оньесонву. Внимательный человек это знает.

– Да, – сказала я.

Он замолчал.

– Это трудно. Никогда не произносил этого вслух. Это странно.

Я ждала.

– Есть четыре Сущности, – громко сказал он. – Окике, Алуши, Ммуо, Ува.

– Окике? – переспросила я, не удержавшись. – Но…

– Это просто названия. В Великой книге говорится, что океке были первым народом на земле. Тайные сущности были известны задолго до появления этой несчастной книги. Великую книгу написал колдун, который думал , что он пророк. Имена, имена, имена, – сказал он, взмахнув руками, – они не всегда значат то, что значат.

– Да, – сказала я.

– Сущность Ува представляет материальный мир, тело. Изменение, смерть, жизнь, связь. Ты эшу. Это твой инструмент для воздействия на нее.

Я кивнула, морща лоб.

– Сущность Ммуо – это дебри, – сказал он, двигая рукой так, словно плыл по волнам. – Твоя кипучая энергия позволяет скользить сквозь дебри, неся с собой груз жизни. Жизнь очень тяжелая. Ты дважды побывала в дебрях. Подозреваю, что были и другие случаи, когда ты туда попадала.

– Но…

– Не перебивай. Сущность Алуши представляет силы, божества, духов, существа, не относящиеся к Ува. Личина, которую ты видела в тот день, когда пришла сюда, – это был Алуши. Они населяют дебри. Миром Ува тоже правят Алуши. Глупые маги и предсказатели думают, что все наоборот.

Он сухо рассмеялся.

– Наконец, сущность Окике представляет Творца. К ней невозможно прикоснуться. Никаким инструментом не повернуть Творца спиной к творению, – он развел руками. – Арсенал колдуна, куда входят все его инструменты, мы называем набором выживания.

Он замолчал и стал ждать. Я поняла намек и стала задавать вопросы.

– Как я… Я была в дебрях – это значит, что я была мертва?

Аро лишь пожал плечами.

– Слова, имена, слова, имена. Иногда они ничего не значат.

Он хлопнул в ладоши и встал.

– Я собираюсь научить тебя кое-чему, от чего ты заболеешь. У Мвиты сегодня урок с целительницей, но его не отменить. Он должен скоро вернуться, будет за тобой ухаживать, если понадобится. Пошли. Займемся моими козами.

В темном сарае возле хижины Аро нас ждали черная и бурая коза. Когда мы подошли, черная встала и повернулась задом. Нам открылся прекрасный вид на ее анус, который выпятился и выпустил наружу маленькие черные шарики. На такой жаре сразу усилился козий запах – мускусный и резкий. Я скривилась и сморщила нос от отвращения. Ненавижу запах коз, хотя мясо ем.

– А, вот и доброволец, – засмеялся Аро.

Он взял черную козу за рожки и повел на задний двор.

– Держи, – сказал он и положил мою руку на рог.

Затем ушел в хижину. Коза попыталась выдернуть рог. Я обернулась и увидела, что Аро несет большой нож.