Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

Как будто иначе я могла бы их остановить. Не я ли чуть не умерла, пытаясь это сделать?

Сола посмотрел на С-сэйку.

– У вас, похоже, самая правильная стратегия. Кочуйте и прячьтесь.

С-сэйку оскорбленно нахмурился, но ничего не сказал. Тинг заметно разозлилась.

– О Даибе я знаю многое, – сказал Сола, пощипывая подбородок. – Рассказать?

– Да, – сдавленно проговорил Мвита.

– Он родился в городе Дурфа в Семиречье у женщины по имени Бизи. Она была нуру, но родилась дада, представьте себе. Неслыханно. Волосы у нее были такие длинные, что к восемнадцати годам они уже волочились по земле. Она была творческой натурой и украшала дреды стеклянными бусинами. Высокая, как жираф, и громкая, как лев, она вечно кричала о том, как плохо обращаются с женщинами.

Это благодаря Бизи женщины Дурфы теперь получают образование. Она основала школу, в которую теперь все хотят попасть. В разгар бунтов она тайно помогла многим океке бежать. Она была одной из очень немногих, кто отвергал Великую книгу. Она была достойна дредов на своей голове. Те, кто родился дада, обычно вырастают вольнодумцами.

Кто был отцом – неизвестно: никто никогда не видел Бизи в обществе мужчины. Говорят, что у нее было множество любовников, но также говорят, что их у нее вовсе не было. Как бы там ни было, однажды у нее начал расти живот. Даиб родился в обычный день. Не было ни великой бури, ни страшной грозы, ни горящего столба в небе. Я все это знаю, потому что этот мужчина был и всегда будет моим учеником.

Я подскочила, словно от пинка. Рядом громко выругался Мвита.

– В десять лет Бизи привела его ко мне. Сумела меня найти – подозреваю, у нее врожденные способности следопыта. Я ее не спрашивал. Еще я подозреваю, что, рожая, она крепко подумала о том, что творится в Королевстве Семи рек. И, должно быть, ей это было не по нутру. И она всем сердцем пожелала, чтобы ее сын принес перемены. Она попросила, чтобы он стал колдуном.

Так или иначе, она сказала мне, что видела, как он превращался в орла, и что козы ходят за ним и слушаются. Такие вот мелочи. Между мной и Даибом мгновенно возникла связь. Как только я его увидел, то сразу понял, что он будет моим учеником. Двадцать лет он был мне ребенком, сыном. Я не буду вдаваться в подробности. Знайте только, что все шло хорошо, а потом пошло плохо. Теперь вы сами видите. Твой отец, учитель Мвиты и мой ученик.

Затем Сола запел:

– Три – волшебное число. Да, волшебное. Волшебное число.

Он ухмыльнулся.

– Я хорошо знал мать Даиба. У нее были прелестные бедра и лукавая улыбка.

Я содрогнулась при мысли, что он спал с моей бабушкой. И снова задумалась – а человек ли Сола?

– Так что мне делать, Ога Сола? – спросила я.

– Переписать Великую книгу, – ответил он. – Ты разве не знаешь?

– Но как мне это сделать, Ога Сола? Это вообще какая-то бессмыслица! И ты говоришь, у нас всего две недели? Нельзя переписать книгу, которая уже написана и которую знают тысячи людей. И ведь вовсе не Книга заставляет их так себя вести.

– Ты уверена? – сухо спросил Сола. – Ты ее читала?

– Конечно, читала, Ога.

– Значит, ты поняла образы света и тьмы? Красоты и уродства? Чистоты и грязи? Добра и зла? Ночи и дня? Океке и нуру? Видишь?

Я кивнула, но чувствовала, что мне надо перечитать Книгу, чтобы полностью разобраться. Может, я найду там что-нибудь, что поможет мне расправиться с отцом.

– Нет, – сказал он. – Оставь книгу в покое. Ты знаешь, что надо делать. Ты просто еще не вынесла это на поверхность своего разума. Поэтому он смог так унизить тебя. Тебе стоит поторопиться с осознанием. Мой единственный совет таков: Мвита, не давай ей отправиться в алу. Ее снова понесет прямо к Даибу. И он тут же ее убьет. В тот раз он не сделал этого только по одной причине: хотел, чтобы она страдала. То, что произойдет между ней и Даибом, должно произойти в свое время, а не во время алу.

– Но как я ее остановлю? – спросил Мвита. – Она же просто исчезает.

– Она принадлежит тебе, сообрази сам.

Тинг ткнула меня локтем, чтобы я молчала.

Сола сжал губы.

– Итак, женщина, ты взяла важную высоту. Ты снята с предохранителя. Многие завидуют тому, что мы умеем, но, если бы они знали, чего стоит стать нами, немногие захотели бы присоединиться, – он посмотрел на Мвиту. – Немногие, – он перевел взгляд на Тинг. – Вот эта женщина учится почти тридцать лет. Ты, Оньесонву, и десяти не проучилась. Ты младенец, и все же у тебя такая задача. Берегись своего невежества.

Тинг рано распознала свой стержень. Это магические письмена. Твой, полагаю, будет связан с твоим даром эшу – превращениями и перемещениями. Но тебе недостает самообладания. С этим тебе никто не поможет.

Он щелкнул пальцами и, кажется, что-то кому-то прошептал.

– С говорильней покончено, – сказал он затем и широко улыбнулся. – Я не голоден, но хочу попробовать кухню ва, С-сэйку. И где старухи вашего города? Зовите, зовите их!

Он хрипло рассмеялся, и С-сэйку тоже. Даже Мвиту, похоже, это позабавило.

– Оньесонву, Тинг, идите в шатер вождессы Сессы и принесите сюда еду, которую она приготовила, – сказал С-сэйку. – И скажите тем, кто ждет в шатре, что их общества здесь ждут с нетерпением.

Мы с Тинг тут же вышли из шатра. Неважно, что мое тело протестовало против быстрой ходьбы – я бы все сделала, только чтобы выбраться оттуда. Оказавшись на улице, мы пошли медленно: я старалась скрыть хромоту.

– Думаю, они хотят поговорить с Мвитой без свидетелей, – сказала Тинг.

– Точно.

– Да понятно. Они старые, у них одна и та же проблема. Но это меняется.

Я что-то пробурчала.

– Сола высмеял меня, когда я первый раз пришла к нему… А когда бросил кости, то пережил крупнейшее потрясение в жизни. Потом ему пришлось убеждать С-сэйку взять меня.

– Как ты… нашла Солу?

– Однажды проснулась, уже зная, чего я хочу и где это найти, и нашла. Мне было всего восемь, – она пожала плечами. – Видела бы ты его лицо, когда я вошла в его палатку. Словно я – кучка вонючих козьих какашек.

– Легко могу представить. Он такой белый. Он… он человек?

– Кто знает, – засмеялась она.

– Ты… как ты думаешь, когда придет время, я буду знать, что делать? Как ты?

– Ты скоро это выяснишь, – она посмотрела на мою лодыжку. – Лучше посиди. Я принесу еду.

Я замотала головой.

– Все в порядке. Ты просто возьми то, что потяжелее.

Мвита, Тинг и я не ели вместе с Солой и С-сэйку, к моему облегчению. Сола не поднимал головы с того момента, как перед ним поставили еду. Горы всего, даже суп из эгуси, которого я не ела после ухода из Джвахира. Мы втроем быстро ушли, как только те двое принялись есть и обсуждать груди и зады старых женщин, которые должны были вскоре прийти.

Из-за моей лодыжки мы почти полчаса брели до нашего лагеря. Я отказалась опереться о Мвиту или Тинг. Там мы нашли Луйю, сидящую в одиночестве. Она расплела волосы и расчесывала свою афроприческу. Даже в печали она была прекрасна. Я застыла, увидев, как Мвита глядит на пустоты на месте палаток Фанази и Дити. На его лице появилась гримаса полнейшего отвращения.