Василий Воронков - Песня песка [litres]

Они воткнули гиру в рыхлый песок рядом с кораблем. Нив направился к ближайшим дюнам, чтобы не стоять рядом со слепящим глаза фонарём, но Акар его окликнул:

– Куда ты? Совсем сдурел? Это тебе место для прогулок, что ли?

– Да я просто… – начал Нив.

– Везёт мне в этот раз на напарников! – прохрипел Акар.

Нив чувствовал себя полным кретином.

– Ладно! – сказал Акар. – Пойдём в виман. Здесь и правда свариться недолго.

В корабле жарило, как духовке – дхаав отрубился вместе с двигателями. Нив предпочёл бы постоять снаружи, на ветру, но ему не хотелось перечить Акару.

– Ты с кем летал-то? – спросил Акар.

– С Кхандом.

Акар хмыкнул.

– Что? – спросил Нив.

– Да ничего! – Акар махнул рукой. – Придурок полный этот твой Кханд! Летал я с ним когда-то. Да и кто не летал-то! У него совсем там под черепком сварилось что-то.

– Не знаю. Мне он показался вполне…

– Нормальным? Да он совершенно безумен! Или, вернее, нет. Как там это? Совершенно дурпта! Он же у нас так любит говорить на гали!

– По крайней мере, ему нравится его работа.

Акар долго смотрел Ниву в глаза.

В открытую дверь отсека было видно, как ритмично раскачивается гира, озаряя вспышками дюны.

– А ты давно здесь работаешь? – спросил Нив.

– Два года, – ответил Акар.

– Два года? Ты разве не писал заявление на перевод?

– Конечно, писал. Как первый год прошёл – так сразу и написал. Но как видишь… Наверное, они ждут, пока у меня окончательно не сварятся мозги, вот тогда и переведут.

Маска у Акара судорожно захрипела, будто он зашёлся в раздирающем глотку кашле.

– Или ждут, когда я сам по себе переведусь, – просипел он. – На тот свет.

– Как ты вообще здесь оказался?

Акар не ответил.

Дышалось всё тяжелее. Акар сидел, сцепив на груди руки и опустив голову. Казалось, он задремал, хотя Нив не понимал, как можно заснуть в такой духоте.

Он вылез из корабля.

Небо затягивали огромные чёрные тучи, а солнце было багровым, как во время заката.

Нив вдруг подумал, что сейчас он увидит то, чего не видел ещё ни Кханд, ни Акар, ни другие обитатели пронумерованных ламбд, ненавидящие или влюбленные в пустыню. Это будет удивительно и невообразимо – начало дождя в поясе ветров.

Но потом он понял, что даже если тут и пойдёт дождь, то ни одна капля не долетит до земли.

Снаружи дышалось легче, чем в душном пассажирском отсеке. Можно вернуться, растолкать Акара, вытащить его из раскалённой душегубки в пески, хотя Акар наверняка предпочтёт пустынным прогулкам духоту в металлической банке да ещё обзовёт его безумцем, дурптой – ведь человек в здравом уме ни за что не захочет выходить из вимана в поясе ветров.

Гира методично раскачивалась, отсчитывая последние мгновения до начала страшного пустынного дождя – там, где в пески не падает ни единая капля. Глаза резали световые разряды, но Нив не отводил взгляда.

Он стоял, глядя на дюны.

Ветер дул в лицо, запах соли чувствовался даже через фильтры. Над головой Нива плыли грозовые облака, не предвещающие грозы. Часто ли можно увидеть в поясе ветров такое небо? Пусть даже здесь никогда не пойдёт настоящий дождь, быть может, он всё равно стал свидетелем чего-то уникального, чего-то такого, что раньше никто не видел.

И это ещё одна история, которую он сможет рассказать.

Возвращаясь на ламбду, Нив чувствовал привычную уже усталость. Хотелось спать, губы пересохли от жажды.

Акар уступил ему место рядом с иллюминатором. Внизу проносились одинаковые дюны. Пустыня оставалась позади, но и впереди была только пустыня.

Вечером Эвам показался из своего отсека. Нив вышел в гаадхарва-заалу, чтобы перекусить и поговорить с кем-нибудь о пустыне, как он привык во время прошлого назначения с Кхандом, однако Акар отказался составить ему компанию. Зато появился Эвам. Парнишка был невысоким и тощим, как больные в акара-лая, которых снедает желудочный червь.

Нив приветливо улыбнулся и протянул ему бутылку воды.

– Что, работал весь день? – спросил Нив.

Эвам молча кивнул.

Он взял бутылку, продолжая напряжённо поглядывать на Нива.

– Да, мы ведь даже не успели толком познакомиться! – спохватился Нив. – Я – Ниверт. А тебя зовут Эвам, да?

Эвам снова кивнул.

– Мы неплохо слетали сегодня, – сказал Нив. – Без приключений. Всегда бы так.

Эвам молчал.

– Вы ведь здесь уже неделю вдвоём? – спросил Нив.

– Да, неделю, – сказал Эвам.

– И это твоё первое назначение в пустыню? Тяжело, наверное, так сразу во всё погружаться. Я и сам ещё новичок.

Эвам сел и попытался открыть бутылку, крепко вцепившись тонкими пальцами в глубоко засевшую пробку. Та не поддавалась.

– Я сам согласился, – сказал Эвам. – Атантра, или как её там. Три недели. Я подумал, будет даже в чём-то проще. Успею…

– Привыкнуть? – подсказал Нив.

– Вроде того. – Эвам всё никак не мог вытащить пробку. – Хотя дурость это была, конечно. Привыкнуть! Как к такому вообще можно привыкнуть?

– А почему нет? Я уже немного привык, не знаю. Пустыня, конечно, разная всегда, но и то, что она всегда такая разная, тоже ведь когда-нибудь удивлять перестанет.

Эвам наконец справился с бутылкой и сделал несколько жадных глотков.

– Акар всегда такой нелюдимый? – спросил Нив.

– Наверное, – сказал Эвам.

– Что у вас вчера произошло?

Эвам вытер губы рукавом.

– Долии. Даже целый дождь из долий. И все падали так близко от вимана.

– Что ж, бывает. Я тоже видел долию в первый свой полёт.

– Мои родители погибли в городе при падении долии.

– Извини.

Ниву хотелось приободрить парня, рассказать ему какую-нибудь многозначительную историю о пустыне, о песчаных ветрах, о ночных звёздах, от которых кружится голова, но это было бы слишком похоже на Кханда, дурпту, сумасшедшего старика.

– Это уже очень давно произошло, – сказал Эвам. – Я ребёнком был. Правда, до сих пор…

Эвам замолчал, словно выдохся.

– Да уж, не представляю, каково это – когда в городе долия падает, – сказал Нив.

– Такое очень редко бывает. Обычно долии в пояс ветров или в нируттару падают. Их как будто притягивает пустыня эта.

– И зачем ты сюда перевёлся?

– Перевёлся? – Эвам испуганно качнул головой. – А вы что, сами на перевод подавали?

– Я? Нет, но…

Нив подумал – а чего он, собственно, ожидает? Кто будет стремиться к переводу в пески в надежде, что бюро потом позволит выбрать любую работу?

На него вдруг навалилась болезненная усталость – глаза слипались, мысли путались, бутылка с водой чуть не выскользнула из руки.

– Ты, кстати, видел, какое здесь небо? – проговорил Нив. – Столько звёзд! В Южном Хапуре по ночам тоже видно звёзды, но – ничего подобного. Даже близко! Иногда мне кажется, что только ради этого…