Василий Воронков - Песня песка [litres]

– Не знаю, – сказал Эвам. – Как-то я не особенно обращал внимания на звёзды. Звёзды видны сразу за стеной, не так, как здесь, конечно, но вовсе не обязательно забираться в самую карпаразу, чтобы ночным видом полюбоваться.

– Наверное, ты прав! – рассмеялся Нив. – Просто звёздное небо напоминает мне о доме. Я-то сам из Южного Хапура, там и в городе звёзды видно. Да, наверное, в этом всё дело. Не думал я, конечно, что мне пустыня будет о доме напоминать.

Нив встал.

– Ты извини, – сказал он, – но что-то я совсем замотался сегодня, глаза сами закрываются.

– Доброй ночи! – сказал Эвам.

Нив уже уходил, но обернулся в дверях.

– Ты знаешь, – сказал он, – в первый полёт всякое бывает. У меня вот тоже много чего было – радовался, что в живых остался. У нас впереди ещё две недели. Привыкнешь, втянешься. Акар твой, как мне показалось, любит судить сгоряча. В общем, уверен, мы ещё обязательно слетаем вместе.

– Слетаем, – согласился Эвам.

Они полетели через три дня. Нив сам уговорил Акара, который числился у них за главного, отпустить паренька, благо лететь им на этот раз предстояло не в пояс ветров, а к скальной гряде в карпаразе.

Эвам нервничал, и его волнение передавалось Ниву.

В вимане Нив сел у иллюминатора, а Эвам пристроился в углу, где перегорели лампы – и спрятался в тени. Виман сразу показался Ниву знакомым. Кривое стекло в иллюминаторе преломляло свет, и купол сто двенадцатой вытянулся, как шпиль на абитинских башнях.

Пилот не спешил. Прошло несколько минут после того, как они устроились в отсеке, прежде чем корабль поднялся. Песок забарабанил по обшивке. Виман завалился на одно крыло, и Нива впечатало в стенку. Эвам не успел пристегнуться и чуть не вывалился из кресла.

– Виманас! – усмехнулся Нив.

– Что? – не понял Эвам.

– Пристегни ремни! – крикнул Нив, и его заглушил рёв моторов.

Виман судорожно набирал скорость. В спину Нива отдавались размашистые ритмичные удары. Он закрыл глаза. По крайней мере, этот полёт будет недолгим.

Воздух в отсеке обжигал, как жар из дюз. Дхаав едва работал, Нив не мог вдохнуть полной грудью. На лбу выступил пот. Он вспомнил о своём первом полёте в пояс ветров, вспомнил шуточки и наставления Кханда, сошедший с ума компас, вставшие при полном заводе часы. Теперь, всего пару недель спустя, ему самому нужно играть роль опытного товарища, а не уповать на чью-то помощь.

Град из песка лупил по обшивке так, будто они летели сквозь дюны. Наверное, виманас просто не набрал достаточную высоту. Но Ниву даже не хотелось открывать глаза, чтобы посмотреть в иллюминатор. Мысль о том, что он теперь – самый опытный и главный, пугала. Он ещё не готов отвечать за кого-то, он сам только что перевёлся на работу в пески.

Виман превратился в жаровню. Нив стёр ладонью пот с лица.

Рёв двигателей причинял почти физическую боль, а после каждого толчка и воздушной ямы к горлу подкатывала тошнота. Нив решил, что лучше пересесть поближе к Эваму – там тряска не ощущалась так сильно, – и уже потянулся к ремню безопасности, как виман задрожал и страшно накренился.

– Ниверт! – крикнул Эвам.

Нив посмотрел на парня, пот застилал ему глаза.

– Мне кажется, здесь что-то не так! Я… – Лицо у Эвама лоснилось от пота, однако губы посинели. – Я не могу дышать.

Нив попытался вздохнуть, но раскалённый воздух в отсеке обжёг ему лёгкие.

– Постучи пилоту! – прохрипел он.

– Что? – не понял Эвам.

– Пилот! – крикнул Нив так громко, как мог.

Эвам качнул головой и с ужасом уставился на прорезь в стене, из которой торчали оборванные провода.

– Здесь нет гииразы! – просипел он. – Её нет!

Нив расстегнул ремень и резко, с надрывом, поднялся. Он покачнулся, корабль трясло. Было непросто удержаться на ногах, даже вцепившись в поручни на стенах.

Нив добрался до переборки кабины пилота и несколько раз ударил в неё кулаком. Руки тряслись, и он не услышал собственного стука. Рёв двигателей заглушал всё. Нив ударил ещё раз.

Эвам тоже встал, но пошатнулся и упал в кресло.

– Это, наверное, теплоотвод, – пробормотал Эвам. – Там есть циферблат в стене, в щитке, показывает температуру.

– Да.

Нив опустился на пол. Ноги подкашивались.

– Или это дхаав, – сказал Эвам. – Или…

– Да что угодно! – перебил его Нив. – Нам это сейчас не поможет!

Он осматривал отсек в поисках того, что могло бы помочь. Взгляд его упёрся в гиру, привязанную ремнями к стене. Внезапно Нив почувствовал странное тупое безразличие. Делать ничего не хотелось. Пусть Эвам во всём разберётся.

Он закрыл глаза.

Тело его потеряло вес, он проваливался в приятную обморочную темноту. Рёв двигателей и даже чудовищная жара больше не беспокоили.

– Здесь! – послышалось откуда-то издалека. – Этот датчик давно не работает. Даже непонятно, что отказало.

Нив уже не сопротивлялся сковывающей его слабости.

– Ниверт! Нив!

Нив хотел ответить, но губы не слушались. Кто-то грубо встряхнул его за плечо. Над ним склонился Эвам. Жилы на лбу у парнишки вздулись.

– Мы можем как-то связаться с пилотом?

– Стучать! – Нив показал на переборку. – Это единственный способ. Здесь нет гииразы. Этот корабль… просто забыли списать.

Эвам смотрел на него с ужасом.

– Но почему пилот ничего не делает? Неужели он не видит?

– Может, у него тоже… не работает датчик.

Нив неожиданно рассмеялся, но смех его тут же сорвался на хрип. Эвам обессиленно опустился в кресло.

– И что же делать! Мы ведь так долго не протянем.

– Нам лететь ещё несколько минут, – сказал Нив. – Наверное. Ещё несколько минут. Совсем чуть-чуть.

Эвам снова встал, неожиданно решительно и быстро, и яро забарабанил в перегородку. Нив удивлённо посмотрел на него, но тоже поднялся. Его покачивало, по лбу стекал пот, лёгкие обжигало при каждом вдохе. Несколько секунд он стоял, упираясь в переборку, по которой молотил Эвам, потом осторожно переместился к гире и стал отстёгивать ремни.

– Что ты делаешь?

Нив не ответил. Эвам ударял в переборку всё реже и тише. Он уже рассадил себе в кровь кисти, но ещё не сдавался.

Нив отвязал последний ремень, и контейнер упал, едва не припечатав его к полу.

Нив понимал, что в любую секунду может отрубиться. Руки тряслись. Он встал на колени, чтобы вытащить гиру из контейнера, но очередной толчок сбил его с ног. В переборку уже никто не стучал.

Нив ухватился обеими руками за огромные скобы замков. Сил у него не оставалось, он не мог даже разомкнуть металлические зажимы. Новый толчок опрокинул его на спину, а когда он поднялся, то увидел, что замки наконец слетели с петель, и ящик открылся, как расколотый орех. Одна из скорлупок заскользила по полу и засадила ему по ноге.