Дэвид Кепп - Ниже нуля [litres]

Кекс был готов открыть пожарный шланг неловкой лжи, но что-то его остановило. Это была долгая и странная ночь, и Наоми была другой, и он подумал, что, наверное, его инстинкты всегда подводили его. Может, именно они стали причиной того, почему у него дерьмовая работа и нет хорошей девушки рядом.

Что, если ему хоть раз стоит сказать правду и принять реальность во всей красе? Может, и впрямь попробовать? А что? Вдруг он сможет говорить искренне, прямо, пусть и в ущерб себе. Он готов хоть в чем-то показать класс.

Что, если у него получится высказать вслух неуютную правду с теми же очарованием, легкостью, остроумием и стилем, с какими он обычно лгал.

Может, настал его час, и его признание, его откровенность покорят ее, а не отпугнут.

«Я следил за тобой… ехал до твоего дома однажды утром, я все испортил, прости».

Ну – или как-то так.

Телефон Наоми зажужжал. Она взяла его, посмотрела на номер и ответила:

– Алло.

Она помолчала, глядя на Кекса. Она продолжала небрежно болтать, но ее глаза пригвоздили его к креслу.

– Да. То же, что и десять минут назад. Нет, не пытался. Полагаю, да, мы не слышали, как он уходил. Да. Ок.

И отключилась.

– Она сказала что-то новое?

– Нет.

– А они скоро будут здесь? – Он преувеличенно внимательно проверял время на своем телефоне, благодарный за то, что они сменили тему.

Она забыла, да-да, конечно же! Он продолжал непринужденно болтать.

– После того, как мы тут заперлись, прошло минут сорок пять, да? Когда ты разговаривала с парнем, было где-то четыре и…

– Ты – тот парень, который пялился в телефон.

Она не забыла.

Он вздохнул.

– Прости меня, Наоми. Я делаю иногда очень глупые вещи. Я не хотел, я не мог…

– На парковке у дома, значит? Неделю назад. Ты тогда еще притворялся, что залипаешь в телефон.

– А ты меня видела?

– Разумеется. Ты мне еще до того, как все началось, показался знакомым, но я не могла понять, где встречала тебя раньше. Следовало догадаться, когда ты достал свой гаджет. Сейчас с такими мало кто ходит.

– Извини, я…

– Ты преследователь, Трэвис?

– Что? Нет, клянусь.

– Потому что это очень неприятно.

– Да. Прошу прощения. Раньше я никогда так не делал.

– Хотелось бы верить.

– Я просто хотел поговорить с тобой. А потом – вляпался в это и не знал, как выбраться. Извини.

Она посмотрела на него долгим взглядом, анализируя, оценивая, препарируя каждую мелочь, опираясь на выражение его лица. И наконец произнесла:

– Ок. Больше так не поступай.

И замолчала. Кекс был поражен. Он ожидал совсем другой реакции. У него камень с души свалился. Она честно, серьезно простила его, она не чувствовала к нему отвращения или чего-то подобного. Он сказал ей правду, и это сработало .

Он улыбнулся, и на минуту оба забыли о том, где находятся и что происходит.

А затем они услышали звук. Пока еще далекий, он был столь глубоким и низким, что вибрация чувствовалась сквозь бетонные стены и металл. Даже дверь подрагивала. Они оба посмотрели на нее – потом друг на друга. Неужели кавалерия и правда прибыла?

Кекс невольно вскочил с кресла.

– Они здесь!

Наоми покачала головой. Слишком рано.

– Вряд ли.

По другую сторону двери Майк тоже слышал звук. В коридоре он раздавался еще громче, эхом отражаясь от блочных стен. Глухой рокот усиливался. Майк не сомневался, что приближалось несколько автомобилей или другой техники.

А машины означают, что в них есть двуногие, которые вечно кучкуются вместе и постоянно куда-то перемещаются.

Это куда проще и приятнее, чем иметь дело с запертой металлической дверью, при одном взгляде на которую начинало ныть все тело.

Мне не нужно туда, я должен выйти к другим людям.

Он повернулся и зашагал по коридору в сторону источника шума.

У входа в здание, на парковке, по фасаду полоснул свет фар.

Их, надо сказать, оказалось девять – две от черного полутонного пикапа, и по одной от семи «Харлеев», которые и создавали весь этот грохот.

«Фэт Бой» Гриффина с прямым выхлопом был самым громким из них.

(Данный факт отметили бы даже друзья Гриффина.) Они сказали бы, что это уже слишком: «Слушай, чувак, в мире есть и другие люди».

Байк затормозил у дверей, хозяин слез с мотоцикла, повесил очки на руль и сплюнул на гравий.

Гриффин был пьян уже десять часов, что в выходные являлось его обычным состоянием. Но выкуренный косяк и полфунта говяжьего буррито, съеденного пару часов назад, привели к тому, что окружающее начало его подбешивать. Даже у такого жирдяя есть свои пределы. Вокруг крыльца ревели другие «Харлеи»: здесь были все – Седрик, Айронхэд, Вино, Куба, Мусор и Доктор Стивен Фридман.

Последний, как и Гриффин, являлся человеком, к которому невозможно приклеить дурацкое прозвище. Так и получилось.

Все в нем кричало о том, что он – Доктор Стивен Фридман, и таковым он им и остался – неплохой дантист, который любил гонять на мотоцикле в полном байкерском прикиде.

А из пикапа тем временем вылезли Коротышка и Рев. Большая часть прибывших находилась в той или иной степени опьянения, кроме Дока (он был в завязке целых восемнадцать месяцев), и Коротышки (она придерживалась философии straight edge [12] Одно из течений субкультуры, пропагандирующее отказ от вредных привычек и вегетарианство. ).

Ночь началась довольно невинно, в снятом Гриффином доме, скудно обставленном, с двумя спальнями в стиле ранчо, у Сидар Лейк, в самом конце тупика.

Соседи не жаловались на шум. Их жилища располагались далеко, им было плевать на Гриффина, а ему на них.

Поэтому его приятели знали: здесь можно нажираться, отрубаться, в общем, делать что хочешь.

Кроме того, Гриффин являлся счастливым обладателем сразу трех «Самсунгов» с 55-дюймовыми изогнутыми экранами, которые красовались в гостиной и в спальнях (с отдельным кабелем – у каждого, а это означало, что никому не приходилось драться из-за того, что смотреть).

Именно из-за телевизоров они и приехали на склад в четыре утра. После того, как «Самсунги» пять месяцев пылились в ячейке, Гриффин наконец-то продал половину из них. Задачка оказалась не из легких. Он усердно обрабатывал клиентов, но пока у него не вышли все скромные запасы пущенного по кругу кокса, народ не согласился дать ему по сотне баксов.

Теперь оставалось только взять технику и загрузить ее в тачку Рева.

Итак, каждому принадлежал один «Самсунг», хотя Мусор хапнул себе целых пять. Он хотел сдать их знакомому из отдела электроники в «Уолмарте», чтобы тот толкнул их на распродаже. Забавно.

Гриффин был уверен, что именно со склада в Топеке их сперли в первый раз. Но вопросов предпочитал не задавать.

Он еще в октябре согласился заняться краденым товаром, но уже горько пожалел об этом. В розницу телики продавали по семьсот девяносто девять долларов, ожидалось, что они произведут фурор, но на самом деле оказалось, что гребаный изогнутый экран никого не впечатляет.