Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

Если некоторые его коллеги-торговцы и думали, будто его успехи в судах им гарантируют иммунитет от закона, события последовавшей недели быстро пригасили их оптимизм. Трех торговцев признали виновными в отравлении пожилого пенсионера из Оупеншо. Магистрат впаял каждому по десять лет. Один, любезно разменявший пенсионеру пятифунтовую банкноту, чтобы тот смог купить себе больше фруктов, подал на апелляцию, и срок ему скостили до пяти.

Такой поворот событий доказал две вещи. Оказалось, что приговоры других лавочников скорее всего будут суровы, чтобы компенсировать магистратам неудачи с посадкой Бисмарка. Во-вторых, оказалось, что лишь Бисмарк, похоже, обладает умением избегать правосудия.

Менг ощущал свое родство с ним. Он всегда восхищался человеком, способным менять обстоятельства и приспосабливать их под собственное удобство.

– На… – Бисмарк выбрал со своего прилавка битую грушу. – Попробуй эту.

– Мне полезней отравленные карри в Олдэме, – рассеянно парировал Менг. Вниманье его отвлекло явление пышной молодой женщины, только что вставшей в очередь дам. Она напористо разговаривала с подругой. – Вот что я называю… спелой. – Менг оправил юбчонку. Ресницы его затрепетали. Ноги свои он потер друг о дружку. Он наблюдал за ее вялым ртом, где от жары размазалась помада, – тот непрестанно двигался.

Мелкая блондинка с ульем на голове одета была в красную шелковую блузку и короткую черную мини-юбку. Он заметил, что из вольного ворота блузы выглядывает грязно-белая лямка лифчика. Влажные темные волосы выбивались у нее из подмышек. Жар солнца стискивал загривок получеловека.

Поначалу Менга она не замечала, а тот бочком подкрадывался, ведя широкою рукою по деревянной стойке прилавка. Лишь когда он нагнулся к ним, две женщины уловили непреодолимый мускус его тела и осознали его присутствие. Никакой камуфляж дешевого талька, сколько б его ни засыпал он себе в белье, не мог разбавить животный его аромат.

Блондинка секунду смотрела на Менга скучающим взглядом с отсутствием интереса, после чего отвернулась и продолжила беседу.

– Эй, девчоночка, роскошно смотришься. Я с готовностью пятерку выложу, чтоб услышать, как ты пердишь в ведро. – Менг коснулся ее обнаженной спины. – Нам пора завести семью.

– Не стоит беспокоиться, милый. – Женщина даже не обернулась. – У тебя такой вид, будто на девятом месяце. – Женщины хихикнули. – Корсет носить надо.

– Христе! – Менг шлепнул себя по лбу. – Я выпотрошен. Нынче даме даже комплимента не скажешь, как что-нибудь языкастое давай тебе вылизывать.

– Глиномес! – высокомерно выразилась блондинка. – Пойдем. – Она взяла подругу под руку. – Я только что слышала, как разговаривает говеха. – Они стали отходить, не удостоив Менга ни единым взглядом.

– Ты чой-то, парень, всех клиентов мне распугал. – В голос Бисмарка вкралась нотка раздраженья. – Я живу с этого, знаешь. – Он натянул на лицо гнусную улыбочку и повернулся к даме, которую обслуживал. – Будь паинькой. Ухлестывай где-нибудь в другом месте.

– Знаю я таковских, – заговорила толстая баба средних лет. – Да он женщину не окучит, даже если весь месяц воскресений выпадет! – Она подцепила мясистою дланью обильный свой бюст и захохотала. – Только пердит да ветра пускает, точно вам говорю.

Очередь покупателей пошла тихим смешком. Менг неловко переминался с ноги на ногу.

– Тут те ничо не светит, приятель, – это Бисмарк набрался мужества от веселия толпы. – Держись уж старой доброй пятипальцевой вдовушки.

Лицо Менга пошло облачком. На его физиономию уселся пяток мух – они кормились нахлывом пота, стекавшего с его черепа.

– Я тебе вот что скажу, мужлан, – рявкнул он. – Старый добрый автобус из свиной шкуры я сегодня ввечеру в самый Тунцеград пригоню, ты главное не ссы.

– Да лана те, парниша, а я Папу в жопу ебать буду! – Широкая ухмылка придала цвета обычно землистому лицу Бисмарка. Он подтолкнул обслуживаемую женщину и в последний раз крутнул ее пакет с фруктами. Его он нацелил прямо ей в хозяйственную сумку. Оглядел толпу, ища поддержки, но все умолкли, словно их застало ливнем. Они почуяли перемену в настроении получеловека и все вдруг пожелали оказаться где-нибудь в другом месте.

Менг прошествовал вперед и схватил Бисмарка меж двух своих широких лап. Притянул к себе поближе. Ноготь его правой руки вспорол тонкую черту на лице лавочника. Потекла водянистая жидкость, словно он проткнул перезрелую гуаву.

– Дружочек мой. – Красные губы Менга едва не целовали старика. – Ты свое ятое счастье на понт не бери. Я тебе не из совета, и не в лучшем, блядь, своем костюме… следишь за юзом?

Бисмарк протянул руку и пощупал черную ступню, висевшую у Менга на шее.

– А не эту ли черную сволочь я на той неделе обслужил фунтом брюссельской капусты?

Менг не сдержался от подавленного смешка. Голову Бисмарка он отпустил.

– Наглый ты малахольный, что уж тут! – До него доносился рев толп, ожидавших его прибытья в Пиккадилли-Гарденз.

– Вали давай. – Приложив носовой платок к крови, струившейся по лицу, Бисмарк широко ему подмигнул. – Тебе же нравится. Я твой матушке, блядь, то же самое говорил.

– Выблядок, – добродушно выразился Менг, разворачиваясь прочь.

Густой плюмаж пурпурных перьев у него над головой качался во все стороны.

– Чую восходящего змея. – Внезапно, как паденье дождя, Менг потерял всякий интерес к лавочнику. – Пойду-ка я поебу негритосов.

– Дамы и господа. – Менг описал круг по сцене и поклонился ликующим толпам. – Негритосы жрут собачью еду, когда им говна пирога!

Баритон его был густо соблазнителен – теплый шоколад и темные ликеры, смесь коварного любовника.

Одобрительный гром этнического облегченья дунул феном на качкий начес получеловека. Воя на языках, Север Англии вскочил на ноги.

От черепа Менга отскочили двенадцать пивных банок и бутылка ямайского «Плантаторского» рома. Не все в толпе разделяли его ксенофобию.

– Ходил на прошлой неделе на свадьбу к этому зайке из джунглей… – продолжал он, нимало не смущаясь, меж тем как публика гомонила сильней. – Так вот, у них свадебный пирог был из говна, – рассмеялся он, – зато на счастливую пару мухи не садились!

Пиккадилли-Гарденз наполнились еще одним катартическим громом.

– Слышите, как стонет этот ЗМЕЙ.

Он схватился за свой толстый хуй весь в венах и дал автоматную очередь изобильной спермы по первым рядам.

– Ползучий Царьзмей.

Узловатая фигура Менга, пахнущая рыбьим жиром и дешевым одеколоном, неуклюже двинулась вперед. Пав на карачки, прозмеившись задом по доскам, он оставил за собою долгий след зверской сепии. Мускулистый хер свой он подъял.