Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

Экер подавил в себе зевок скуки. Ебучка ослеп? Когда уже Менг научится не разевать хлебало и просто делать свое дело?

– Несносный девиант, – снова прошипел голос. В зреющий свет выдвинулся высокий худой человек. Он был элегантно облачен в розовато-лиловый вечерний костюм, черный галстук-бабочку, белую рубашку и перчатки в тон. Лицо его белело, как литая слоновая кость, а рот щерился выжидательным рыком. Зубы его и десны были испещрены миниатюрными кровавыми шариками, красными, как огнелуны Сатурна. Жесткие кармазинные власы опадали проволочным каскадом в вихрь пучков, перевязанных над его Эль-Грековым лицом.

ВОТ ТЕПЕРЬМенг без базара узнал лорда Хоррора.

– Боже всевышний… – Получеловек пал на одно узловатое колено, униженно пред ним прострившись. – Милый Христонько… – Как же хотелось ему оказаться на зеленой пажити средь сотни овец.

– Так. – Змеиная голова Хоррора покачивалась над бессчастным Менгом. – Отъебись, педрила-мученик. – Получеловек почувствовал, как на его обнаженную шею прилетел жаркий харчок.

– Благодарю вас, м’лорд. – Менг поспешно перекрестился. Это уж точноповорот к лучшему, ошибки быть не может. А какого это хуя Хоррор тут швейцаром трудится – и вообрази: Хоррор-Привратник принял его за обычного жополаза. В кишках у него заурчало – так случалось обыкновенно, когда он представал перед лордом. – Это же я… Менг, – с запинкою произнес он. – Можно почистить вам ботинки? – Он умоляюще глянул снизу вверх.

– Ты совсем ебанулся или как? – спросил Экер. Менг почувствовал, как голову его братнина рука жестко пригибает книзу. – Это же просто симулякр, – раздраженно проговорил Экер. – Понимаешь? Искусственный человек. Вроде Элтона Джона или Тома Круза. Эти доппельгенгеры знаменитостей как швейцары сейчас – самый писк в модных крысиных норах. Производят впечатленье только на болванов – ты где, блядь, бухал в последнее время?

– У Ейца в «Буль-Лавке» на Юнион-стрит в Олдэме, – гордо отвечал ему Менг. – Только лучшее.

– Сент-Падуа. – Экер оттолкнул симулякра в сторону. Редкий синий брильянт на правой руке Хоррора сверкнул, будто пламя в лунных лучах.

– Никогда не трать слов на пизду с фасада, – посоветовал Экер глубокомысленно и медленно, протискиваясь боком мимо Хоррора. Он прошел по узкому коридору в открытую дверь, и Менг, весь кипя, следовал за ним. Когда получеловек миновал симулякра, его Эйфория обратилась к Хоррору, и он прошептал:

– Я всегда буду с вами. – Взметнув сапог, он пнул его в широкую часть спины, и привратник едва не вылетел жопою вперед на улицу.

Внутри очевидно пустого танцзала из сумрака вынырнуло с полдюжины человек – встретить близнецов. Вперед вышел Верблюжатник, выдувая идеальные кольца дыма.

– Мудаки, вы не в тот сортир заглянули.

– А если б, – Экер мимоходом обозрел его с головы до пят, – тебя увидел Моисей, он бы изобрел еще одну заповедь. Нипочемне открывай банку червей, если не можешьвсе слопать, компренде ?

Из раздутых аденоидов Менга быстро раздавались тыквенные звуки. Заваривалась Вальпургиснах , и он медленно съезжал с глузда. На горизонте явился говношторм Вагнеровых пропорций. В рассудок ему влетали куски всякого, и он поднял божественную свою главу. Руки его исполняли ебаный замерзеж. На него снизошла суть всемогущества, и он вновь возблагодарил то божество, что за ним присматривало, за эту лишнюю хромосому ненависти.

Мистер Ненависть всегда польется из крана, когда нужно.

Он попер накатом вперед.

– Ну… ага… приветик всем. – Менг просиял, схватил Верблюжатника за руку и энергично ее потряс. – Опа Счастливчикам… Огого… Мальчик Джордж, погоняй-ка меня по арене корриды. Знаете… – размашисто подмигнул, что символизировало готовность пуститься во все тяжкие, – …участок для убийств, семинар по кровопуску. – Он прижался к этому человеку, от него исходил потоп интенсивного телесного жара. – На самом деле, тащите суку… Зулусскую Королеву… змееползом… Миз Семенстер… вы следите за ходом моей мысли? – Менг слепо ткнулся тараном, и человек срикошетил от него, а с головы его полилась лента крови. – Знаете же, как говорят про нас, английских девочек? – Менг перешагнул через труп и пнул его сапогом в шею. – Им цент покажи – будет счастья от души!

Ожиревший итальянец в жакете с идеально вылепленным декольте похлопал Менга по плечу.

– Один на один, давай-ка…

– Давай, блядь, ка! – Менга прошибло яростью. – Я что, блядь, колпачок нацепил? – Губа его искривилась. – Пиздюк!

Зверский, как пуля, кулак Менга врезался в кишки итальянца, и он сердито закричал:

– Дай-ка я помойку к твоимблядским дверям подвезу!

Люциферы шкворчали.

– Видите? – Менг возбужденно разодрал и расширил желудок человека. – Видите? Блядь, нет, вы видите? – Дыра зияла, и Менг нырнул в нее и, сжав руку, вытянул наружу плоть красней фейского галеона. – Ну, Дед’уля. – Он помахал дымящейся требухой перед вопящим его лицом. – Не лучьшь ль енто злата! Никак не насытиться… – Усилье, истощившись, вынудило обоих оттанцевать назад вместе мрачным квикстепом. – …этой жирной красной дрянью.

Причмокнув губами, получеловек замесил обе свои руки в груди итальянца, поддерживая его на ногах, покуда рылся в нем. Неистово дергая руками, он играл на итальянце, как на одноруком бандите.

– Джек- пот! – взревел Менг, когда глаза противника выстрелили из черепа и скатились по его потному лицу. Их удерживали розовые волокна-близнецы соединительной мембраны. – Давай же, ублюдок блядский, раскошеливайся.

Менг укусил слюнявый язык человека, размотал его из челюсти цвета горящего шлака. Отсоединив язык, он заглотил его единым махом.

– Шоколадный тортик фрау Захер никогда не бывал слаще. Менга поглощали орбиты ярости. Яркость игорных машин сияла ему в ответ. Он видел, как зажглось его собственное отраженье – оно скалилось, высвеченное в кости и крови внутренностей этого человека.

Он знал, что удача ему улыбается. Схватившись за грудину, он резко пригнул ее книзу.

– Отсосем у доллара, – вякнул он.

Внезапно оставшиеся внутренности итальянца пролились наружу, вымочив ему все бристольские кармашки.

– Да! – взревел он. – О боже, благослови блядского кочета. – Он повернулся и обратился к Экеру. – Я бывалв Ебаной Церкви.

Чего б ни отдал он за славную чашечку крепкого Чая «Мазаватти» (вот только они эту марку не производят уже больше полувека). У него слюнки потекли соленой эссенцией.

Прямо на посверкивающее лезвие Менга безнадежная апатия натолкнула мексиканца в белой рубахе.

– Эй-оп, Педро, как же тебе, ебанько, не терпится, это уж точно, – чирикнул Менг, еще разок размашисто подмигнув. – Дай-ка мне минутку, я, блядь, только душок переведу.