Рэй Брэдбери - Полуночный танец дракона [litres]

– Что вам угодно, сэр? – спросил он.

– Не хотите немного перекусить… сэр?

Старик прислушался к себе, пытаясь понять, насколько он голоден. А я продолжил свою мысль:

– Можно сначала пообедать, а потом прогуляться по причалу… – Чтобы придать своим словам вес, я вытянул вперед обе руки: в одной был пакет с яблоками и апельсинами, а в другой – книга без названия.

После просмотра книги дело сдвинулось: ценой невероятных усилий он засунул себя в пальто, и мы вместе вышли на улицу, которая из-за пасмурной погоды казалась погруженной в сумрак. Повернувшись к морю спиной, старик спросил:

– Вы что, критик? Из Бостона?

– Нет, – сказал я. – Я – просто читатель.

– Не бывает «просто читателей», – сказал старик, – бывают библиотечные люди или не библиотечные. Ведь там, в библиотеках, особый воздух. У того, кто им дышит, и кости крепче, и глаза ярче, и слух острее. И с каждым новым вдохом организм обновляется. И хочется заплыть на самую глубину – туда, где все существа слепые. Чтобы они затащили тебя еще глубже, несмотря на то что разум шепчет тебе: пора наверх… Ты утонешь, но останешься жив, потому что сам превратишься в остров, и безбрежное море будет плескаться прямо вокруг тебя… Нет, не бывает «просто читателей». Бывают те, кому удалось уцелеть в этих волнах, путешествуя вместе с прибоем к берегам Шекспира, Поупа, Мольера… К этим могучим маякам, дающим ориентиры всему нашему существованию. Помогающим нам пережить самые страшные бури… Все! Замолкаю! – спохватился он. – А то с таким потоком красноречия на чтение и времени не останется. – Он улыбнулся краешками губ. – Лучше скажите, зачем вы привели меня на причал?

– Я хотел кое-что сказать вам, сэр. Посмотрите туда. Вот оно перед вами – море. И ваше место там, а не на суше! Вы должны жить в море!

– И обогнуть мыс Доброй Надежды? И неожиданно вырулить в Китай? – усмехнулся он.

– Почему бы и нет?

– Посмотрите на мои стариковские руки, видите? У меня уже тремор от этой чертовой таможенной печати…

– Нет, я вижу совсем другое! – сказал я. – Я вижу морского волка, стоящего на борту корабля. Рядом с ним – темнокожий островитянин, весь в татуировках, и растерянный первый помощник капитана… Да-да, капитана – этого безумца, который не боится ни бога, ни черта! Боже мой, Мелвилл! Что вы делаете тут, на суше? Вам же принадлежит море! Вы как тот античный бог, которого невозможно убить, пока он на земле. Достаточно ему коснуться ее – и он воскресает снова. Но отнимите землю у него из-под ног – и его сила тут же уйдет. Вы – такой же, только наоборот. Ваша сила не в земле, а в воде! Так поднимите же якоря, станьте опять морским волком, бороздящим океанские просторы, раскиньте руки навстречу штормам, которые гонят своими хвостами белые киты! Брейтесь при свете огней святого Эльма! Оставьте сушу, забудьте берег… К черту это огромное кладбище с городами вместо могил, с домами вместо гробов! К черту эту вонючую пристань, где никогда не бывает солнца… Вы же сами роете себе здесь могилу! Бегите отсюда, выкиньте вашу дурацкую таможенную печать, станьте снова молодым, ныряйте в море прямо с мачты, плавайте до ночи, мечтайте о сказочных островах! Собственно, это все, что я хотел вам сказать.

– Начитались Шекспира?

– Простите, если что не так.

– В таком случае вы тоже меня простите: это ведь я надоумил людей освещать города, сжигая в фонарях жир Белого Кита… Вы христианин?

– Все мы ходим под Богом.

– Тогда попрошу вас запастись ненадолго христианским смирением: я должен решить судьбы кораблей и угадать время приливов и отливов…

Некоторое время старик Мелвилл смотрел вдаль, затем перевел взгляд на стены таможни, насквозь пропитанные морской солью, но никогда не слыхавшие ничего, кроме стука штемпеля, который ставится на формуляры всех уплывающих и приплывающих кораблей.

– А как же Джек? – прошептал я, и Мелвилл невольно вздрогнул.

Джек – славный парень, прекрасный и телом, и лицом. Молодой Христос, который никогда не был в Галилее. Ну, конечно, Джек… Лучшего попутчика для плавания, чем он, просто не может быть. Только разве что утреннее солнце. А еще Готорн [97] Натаниэль Готорн (1804–1864) – американский писатель-романтик, близкий друг писателя Германа Мелвилла, которому он посвятил свой знаменитый роман «Моби Дик, или Белый кит». . Надо обязательно выкрасть из Времени и его. С ним уж точно будет о чем поговорить! Да, пожалуй, без Готорна настоящего праздника Времени не получится. У каждого из этих двоих – своя роль… Готорн – для громких будней. Джек, наоборот, – для тишины. Он умеет молчать, он смотрит на тебя так, что сжимается сердце и к глазам подступают слезы. С ним так хорошо ночью сидеть на палубе и слушать плеск волн. Или встречать рассвет…

– Джек? – шепотом повторил Герман Мелвилл. – Разве он еще жив?

– Я мог бы его оживить.

– А что у вас за машина? Она от бога или от дьявола? Или Время в ней, как истинный атеист, свободно от всего?

– Боюсь, сэр, это невозможно объяснить. Считайте, что это центрифуга, которая крутится и отшвыривает от себя годы, возвращая нам молодость.

– И вы действительно смогли бы это делать?

– И даже получить корону короля Ричарда!

Мелвилл попытался сдвинуться с места.

– Вот черт… – проворчал он. – Кажется, я не могу идти…

– Ну, попробуйте еще раз!

– Поздно, – сказал он. – Я уже ни туда ни сюда. Ни рыба ни мясо… На суше – Стоунхендж, в море – тону. Может быть, есть что-нибудь, что «между»?

– Есть, – сказал я и коснулся своей головы. – Оно вот здесь. И здесь, – добавил я, коснувшись сердца.

В глазах старика блеснули слезы.

– Если бы только можно было поселиться в чьей-то голове и в чьем-то сердце!

– Считайте, что вы уже там.

– Тогда, с вашего позволения, перекантуюсь там один денек. – Он всхлипнул.

– Нет уж, капитан «Пекода» [98] «Пекод» – китобойное судно, на котором происходит действие романа Германа Мелвилла «Моби Дик, или Белый кит». , так не пойдет, – сказал я. – Как минимум тысячу дней!

– Держите меня, а то меня сейчас от радости хватит удар…

Я подхватил его под трясущиеся локти.

– Ох, как будто зашел в библиотеку и подышал целебным Прошлым! – сказал он. – А все благодаря вам. Посмотрите-ка, может, я правда стал выше ростом? Обновился? Или, может, голос стал звонче?

– Намного звонче.

– А руки?

– Как у юнги.

– И что, прямо вот так, взять и сняться с якоря?

– Прямо вот так.

– Что и говорить, это было бы неплохо… Только вот, боюсь, с таких якорей уже не получится сняться… – Он показал рукой на свои ноги. – В любом случае спасибо вам огромное. Пусть даже это чудо останется на словах – для меня это все равно настоящее чудо. Спасибо…