Андрей Сандаковский - Государство Сократа

– Что с тобой, тебе нехорошо? – забеспокоилась подруга. Вокруг глаза она увидела сильное покраснение, появление фингала было неминуемым. – Тебе бы холодное приложить – лед или мясо из морозильника.

– Да, надо будет приложить, как до дома доберусь, – согласился он. Чтобы не было видно трясучки, он положил велосипед на землю, засунул руки в карманы шорт и принялся топтаться на месте.

– Слушай, ну ты даешь! Я этого от тебя никак не ожидала! Никто не ожидал! Ты видел их лица?

– Я от себя тоже не ожидал.

– Они даже себе представить не могли, что тихоня Клаус может причинить им какой-либо вред. А ты завалил здоровенного Тома.

– Да, хорошее начало – половина сражения! – начал бодриться Андрей.

– Начало? Какое еще начало? – недоуменно вскинула брови Эмма.

– Я думаю, они этого так не оставят. Когда Бен им надоест, возьмутся за меня. А может, и того раньше.

– И что ты хочешь делать? – осторожно спросила девочка, опасаясь своей догадки.

– Надо продолжать драться, – сказал Андрей, который уже совладал со стрессовым состоянием и в голове которого начал созревать план действий, – Рубикон перейден, обратной дороги нет.

– Ты будешь драться? – в ужасе переспросила Эмма. – С этими тремя отвязными парнями?

– Да, если будут приставать ко мне, буду давать сдачи. Если будут донимать Бена, буду заступаться.

Эмма ничего не ответила, но посмотрела на него новым взглядом, уважительным.

– Еще хотел спросить – что там Том говорил насчет того, что я до чего-то не доживу?

– Ах, да не беспокойся, это такое устойчивое выражение, им лишь пугают. Ведь не будет же он тебя убивать из-за случившегося, – поспешила она успокоить Клауса.

– Хорошо, я понял. Но все же скажи, чем он меня пугал, до чего я не доживу? – настаивал Андрей.

– Ты про «акмэ»?

– Да, точно, про акмэ! Что это такое?

– Ты не знаешь, что такое акмэ? – искренне удивилась рыжая. – Как бы тебе объяснить. Акмэ – это такое состояние человека, когда он достигает наибольших высот в своей деятельности. То есть когда он больше всего и лучше всего способен творить, изобретать, создавать что-то. Когда он полностью созрел для своих лучших дел на жизненном пути. Считается, что данный период в жизни человека приходится на возраст от тридцати до пятидесяти лет. Но это усредненный показатель. Акмэ может наступить раньше или позже и длиться не двадцать лет, а все пятьдесят.

– Проще говоря, он пугал меня тем, что я не доживу до тридцати? – усмехнулся Андрей.

– Нет, совсем не так, – возразила собеседница, – акмэ может наступить и в двадцать. Вообще, это самое плохое, что может случиться в жизни, – не дожить до своего акмэ.

– Или потратить его впустую, – закончил он ее мысль.

– Да, это, наверное, еще печальнее, – не стала спорить она.

Доехав до дома Вальтеров, Эмма наотрез отказалась, чтобы Клаус ее провожал дальше. Она настояла на том, что ему срочно нужно идти домой и прикладывать лед к ушибленному месту.

Дома никого не было. Он этому несказанно обрадовался, так как ему ничего хорошего не сулила встреча с домашними, с которыми предстояло объясняться по поводу синяка. Андрей решил пропустить дневную тренировку, ему хватило школьного занятия, после которого мышцы еще не восстановились. Зато сильно хотелось есть. Он с аппетитом умял заготовленную мамой порцию обеда, нашел в морозилке какой-то пакет и приложил его к глазу. Правда, эта процедура казалась ему уже запоздалой. Бровь над глазом сильно опухла и покраснела – завтра жди сине-зеленой раскраски в этом месте. Убрав обратно пакет с заморозкой, который уже стал нестерпимо больно обжигать висок и руку, его державшую, Андрей отправился делать домашку. Завтра в расписании стояла философия, а по ней надо было, помимо текущего задания, сдать должок по прошлому занятию.

– Итак, посмотрим, что за апории Зенона и с чем их едят, – сказал он сам себе, включая компьютер…

Сначала выяснил, что апория – это логическое затруднение, непреодолимое противоречие при разрешении проблемы.

Оказалось, что суть апории про Ахиллеса и черепаху состоит в том, что черепаха, хотя и двигается в десять раз медленнее Ахиллеса, успевает проползти одну десятую часть того расстояния, которое пробежит Ахиллес, чтобы оказаться в точке ее первоначального старта. После этого Ахиллес пробегает и это расстояние – ту десятую часть, которую успела проползти черепаха. Но черепаха за это время проползает десятую часть от первой десятой части. И так до бесконечности, поэтому, по утверждению Зенона, Ахиллес никогда не догонит черепаху.

– В теории складно, но на практике апория разбивается на раз-два, – покачал головой Андрей.

Вторая апория, о дихотомии, говорила о том, что движение не может начаться, поскольку тот, кто движется, должен сначала дойти до половины пути. А чтобы дойти до половины, он должен пройти до половины, и так до бесконечности. В итоге, чтобы пройти весь путь, движущийся должен пройти бесконечное количество точек, а это невозможно.

Третья апория, про летящую стрелу, сводилась к тому, что стрела, хотя и летит, но в каждый отдельно взятый момент покоится, находясь в конкретном месте в пространстве без движения. Если же она в каждый момент времени покоится, то это означает ее неподвижность. Ведь из сумм состояний покоя не может получиться движение.

С помощью этих апорий Зенон пытался доказать неподвижность бытия.

– Оригинально, очень оригинально опровергать движение на примере выпущенной из лука стремительной стрелы. Эти апории – одно словоблудие какое-то, софизмы, другими словами. У эллинов, по всей видимости, была масса свободного времени. Рабы вкалывали, а им заняться нечем было, вот и ударились в философию.

Сделав конспект по апориям Зенона, он внимательно прочитал задание на следующий урок. Было уже понятно, что спустя рукава к философии относиться нельзя. На этот раз надо было подготовить небольшой доклад об Эратосфене и его учении.

Андрей прочитал, что Эратосфен из Кирены был математиком, астрономом, географом. Он прославился тем, что измерил окружность земного шара с точностью, отличной от истинной длины, всего лишь на несколько сотен километров. Такие факты Андрея поразили.

– Надо же, парень из третьего века до нашей эры с удивительной точностью измеряет такие невероятные расстояния не выходя из своей библиотеки, а в наше время многие «два плюс два» без калькулятора не могут посчитать, совсем обленились.

Любопытно было то, как Эратосфен вычислил сию окружность. Он с помощью несложных действий определил, что, когда Солнце находится в зените в городе Сиене, то в это же время в Александрии, находящейся к северу от Сиены, предметы отбрасывают тень под углом в семь с небольшим градусов. Это означало, что Александрия отстоит по земной окружности от Сиены на семь градусов, или на 1/ 50часть круга. Потом он просто умножил расстояние от Сиены до Александрии на пятьдесят и получил искомый результат – окружность земного шара. Легко и просто! Да, гениальные решения необыкновенно просты в исполнении.