Кори Доктороу - Выход [электронное издание АСТ] [litres]

Стекло ее шлема стало полностью прозрачным, сработала аварийная защита. Глаза еле приспособились к лунному свету. Она увидела, как другой с такой же легкостью поднял Джимми, который безжизненно свесил руки, за что получил дополнительную усиленную встряску. Он болтался из стороны в сторону, как тряпичная кукла, затем его бросили вниз, лицом в снег. Она перестала его видеть, когда руки в белых перчатках взяли ее за плечи и резко потянули вверх. Скафандр ее противника не имел видимого лицевого забрала, просто круглое естественное продолжение белого цвета.

Одна рука держала ее на весу за плечо, отчего ей было невыносимо больно и тревожно. Другая рука ощупала ее голову, нашла рычажок ручного подъема забрала, потянула со скрежетом, который слышался даже через шлем, затем она почувствовала холодный воздух, когда забрало шлема резко поднялось (ручной подъем регулировался мощной пружиной, чтобы быстро оказать помощь задыхающимся людям). Внезапное движение ошарашило ее противника ничуть не меньше, чем ее, а затем он (это был он, потому что женская грудь не вынесла бы тяжести такой брони) неуклюже крутанул ее, почти выронив из рук, а у нее хватило ума изогнуться и не упасть. Он мимоходом провел по ее лицу своей перчаткой – крагой, сделанной из чего-то непробиваемого, внешние слои которой стали ледяными, так что она даже ничего не почувствовала, только онемение от контакта с железом, после чего на перчатке остались примерзшие кусочки ее влажной кожи. Затем она увидела звезды.

Она посмотрела на пустое забрало врага. Ее лицо болело, а от холодного воздуха глаза и нос стали исходить влагой. Она плюнула и попала прямо в центральную часть забрала. От замерзающего плевка начал подниматься пар. Голова запрокинулась назад. Она почувствовала, что этот человек говорит с другим, тем, что держал качающегося Итакдалее.

Этот другой взвалил Итакдалее на плечо хваткой пожарника, а затем подошел к Джимми, перевернул его, открыл забрало, на секунду задумался, затем спокойно достал нож и перерезал Джимми горло, отступив немного назад, чтобы не запачкаться от струи дымящейся, черной от лунного света крови, однако оказался не слишком быстрым. Окровавленный бронированный скафандр, запачканный кровью, тоже дымился, когда убийца повернулся к другому, державшему Лимпопо. Прошло еще несколько мгновений беззвучной радиосвязи.

Убийца с легкостью скинул Итакдалее с плеча, взял его под мышку и вытянул на прямой руке вперед, второй рукой он нащупал рычаг открытия забрала, и тут Лимпопо закричала, и слова с трудом вылетали в морозный воздух: «Нет, нет, не его, только не его! Скажите, что вам нужно, забирайте, что хотите, но только не его, пожалуйста…»

Этот безразличный с оплеванным лицом повернул свою голову в другую сторону, слушая неразличимые разговоры. Итакдалее тоже что-то говорил, оставаясь при этом раздражающе спокойным, что ему всегда хорошо удавалось, как будто пытался объяснить убийце, который снова достал нож, что убивать не было смысла, что они покорные пленники и ничего не выиграют, если попытаются убежать, так как их скафандры остались практически без электропитания, да и вообще…

– НЕТ! – закричала она, когда убийца вскинул руку с ножом. Плача, она била по державшей ее руке, как по неподатливой металлической балке. Истерика добавила ей силы, и у нее даже получилось немного сдвинуться, но тот, кто ее держал, лишь усилил хватку и сжал ее так сильно, что она почувствовала через скафандр выступающие мускулы. Она опять закричала, уже без слов. Сверкнул нож…

В этот раз убийца даже не пытался отклониться от струи крови, просто бросил Итакдалее лицом вниз, его красивым лицом прямо в снег, так что драгоценная горячая кровь растопила образовавшуюся на снегу корочку льда. Она перестала кричать, застыв в накрывшем ее оцепенении, которое было холоднее воздуха и той ледяной металлической краги. Его убили. Джимми убили.

У того, кто ее держал, на ремне висел нож. В любую секунду его могли отстегнуть и также перерезать ей глотку.

Она подумала о джихадистах, персонажах компьютерных игр, в которые играл ее отец, когда она была маленькой. Они перед лицом неминуемой казни от солдат, за которых играл человек, закрывали глаза и говорили: «Аллах акбар», Аллах велик . Она внезапно поняла, что всегда им симпатизировала. Не из-за того, что они сделали: в играх их поступки естественным образом были сродни ужасным зверствам орков, а из-за их фатальной храбрости, их готовности умереть, восхваляя предназначение своей жизни.

– Мы все чего-то стоим, – сказала она. – Зотты не стоят больше, чем все остальные. Самообман делает из нас монстров. Эгоизм – лишь повод, чтобы умертвить сочувствие другим. Люди в основе своей добры. Нужно жить так, как будто это первые дни лучшей…

Убийца навис над ней и вместе с державшим ее человеком вслушивался в ее болтовню. Они переговаривались, решая, сколько еще этого дерьма им придется выслушать, прежде чем прикончить ее. Тот, кто держал ее, качнул ее в сторону убийцы, словно бы в дарственном жесте. Она заставила себя не закрывать глаза.

– Я люблю тебя, Итакдалее. Я люблю тебя, Гретил. Я люблю тебя, Ласка. Я люблю тебя, Джимми…

Убийца опустил руку к поясу. Она увидела нож в его руке, лезвие, отразившее на мгновение лунный свет, прежде чем до мозга дошел сигнал от ее глаз, что это не было ножом, а чем-то другим. Что-то тупое и небольшое двигалось к оголенной, замерзшей коже ее лица. Это коснулось ее, легко, как кисть, и…

Она не помнила, что было дальше. Осталась лишь тень от воспоминания, частично реконструкция, а частично ранящие моменты, которые ни с того ни с сего могли всплывать перед глазами. Эта штука коснулась ее лица, и все конечности разом онемели, так как мозг пробило рядом мощных электронных импульсов. Ее дыхание остановилось прямо в легких, заложило уши, расслабились мышцы мочевого пузыря.

Она пыталась заставить легкие дышать, болящий мозг безумно требовал кислорода. Легкие ушли в офлайн [92] Компьютерный термин, означающий работу системы вне сети, в автономном режиме. , а автономная нервная система закрылась на обслуживание. Черные точки мельтешили перед глазами. Становилось темнее и темнее, как при виньетировании [93] Затемнение краев кадра для придания изображению эмоционального эффекта. , и все хуже было видно склоняющуюся над ней безучастную белую маску. Легкие снова принялись за работу и впустили такой большой глоток холодного воздуха, что снова зашлись в астматическом спазме. У нее было лишь одно мгновение, чтобы успеть подумать: « О нет», как ее пустолицый истязатель наклонил голову в другую сторону и снова поднял свое маленькое устройство, коснувшись теперь ее губ. Ее рот сначала раскрылся, а потом закрылся с такой силой, что она почувствовала, как треснул зуб и кусочек кости упал на ее язык. Он покатился в ее глотку, и она закинула голову назад в сильнейшем спазме.