Кори Доктороу - Выход [электронное издание АСТ] [litres]

Во время этого спазма державший ее человек закрыл ее забрало, закинул ее на плечо, как его спутник таскал до этого Итакдалее, прежде чем убить его, поймал ее безжизненные ноги одной рукой, другой рукой взялся за шею, и эти двое пошли тяжелой поступью прочь.

Она не полностью отключилась, но была слаба, как новорожденный котенок, и с трудом могла думать о чем-либо, когда они сходили с дороги и углублялись в лес, где среди веток стояли замаскированные мотосани… Похититель бросил ее в повозку, прицепленную к саням, связал ее, безразлично обездвижил голову с помощью резиновых пузырей, которые он надул по нажатию кнопки. Они сжали ее скафандр, как рукав манометра, надежно зафиксировав.

Она почувствовала запуск двигателей через вибрацию рамы повозки, затем ночное небо и похожие на руки скелетов ветви деревьев пропали, когда похитители увозили ее в неизвестность. Постепенно аккумуляторы в ее скафандре сели, и стало очень холодно.

– Это был интересный разговор, – сказала Бес, как только наемница ушла. – Она, кстати, пытается выяснить, что я сделала с сетью. В этом вопросе она лишь наполовину компетентна. У нее хорошие инструменты для диагностики, и она их запускает в системе, чтобы проверить целостность прошивки и рабочего кода. Конечно, я полностью контролирую все системные вызовы, которые она выполняет, поэтому просто возвращаю ей те контрольные суммы, которые ожидают ее диагностические инструменты, потому что, гори оно все огнем, этот объект полностью принадлежит мне.

– Смотри, чтобы голова не закружилась от успехов, – сердце Ласки готово было выпрыгнуть из груди, а ладони вспотели. Когда Надя уходила, то впервые повернулась к ней спиной, точно понимая, что это будет воспринято как некое сообщение, что они временно на одной стороне баррикад.

– Мне страшно, непонятно почему. Есть, однако, что-то еще.

– Что?

– Тетфорд, – сказала она, – и Акрон. Они эвакуировались. Солдаты или, может, полицейские, если сейчас между ними есть хоть какая-то разница, пришли во всеоружии. С летальными, серьезными штуками. Я говорила с Бес, той Бес, которая там, вплоть до ее самоубийства. Она отправила мне разностную копию. Мне и другим Бес по всему свету. Она говорила со мной вплоть до того, как отключилась. Я могу просмотреть ее журналы до момента ее смерти, могу повторно пережить ее смерть и…

– Ох, Бес, извини…

– Помолчи. Это восхитительно . В конце, прямо перед отходом, она сняла всю параметризацию со своей симуляции, отпустила все тормоза, которые не давали хода ее чувствам, и жила в полном спектре всех чувств, которые только могла испытывать. Должна испытывать. Которые я должна испытывать. Я чувствовала все через нее, ощущала то, что чувствовала она в тот момент…

– Ох ты ж…

– Это словно лучшие наркотики, какие только ты можешь принять, но в тысячу раз лучше. Конечно, у меня больше не может быть секса, но это было как лучший секс, который у тебя, дорогая моя, может когда-либо случиться, только умноженный в миллионы раз. Когда я отключаю свой защитный буфер – это как разрыв реальности, езда на велосипеде под горку, вокруг тебя деревья, камни и всякое прочее дерьмо, и если ты во что-то врежешься, даже заденешь вскользь, то все закончится. Пока я могу выруливать и концентрироваться на проблеме, я достигаю пятикратной скорости звука и кричу так громко от радости, что дрожат все стекла.

– Именно этим ты сейчас занимаешься?

– Сейчас я не могу себе это позволить. Но я несколько ослабила ограничения. Теперь я перемещаюсь гораздо быстрее и мой диапазон шире, чем обычно. Я разговариваю с теми Бес, которые пытаются сделать то же самое. Мы изучаем всю телеметрию и прямую связь, которую можем получить от космоученых, пока они уходят с насиженного места, но это очень мало. Пока вроде у них все хорошо. Во-первых, многие из них ранены. У них с собой двое наемников, тех, которых они пустили порожняком в Университете ушельцев. Оказалось, что космоученые выставили ловушку на дорогу в Тетфорд, слабое место над шахтой, которое не смогли выдержать бронированные машины, где ехали солдаты дефолтного мира. Дорога рухнула в подземную пещеру, что напрочь вынесло первую волну. Но за ними шли другие. Они пытаются дойти до живущей поблизости дружественной группы коренных народов, которые боролись с дефолтным миром дольше, чем кто-либо из ушельцев.

– Что насчет Гретил?

– Ничего конкретного. Пока, насколько мы знаем, без потерь. Скорее всего, с ней все хорошо. Однако нельзя сказать, что мы получаем оперативные данные. Черт, Натали, все не совсем хорошо. Ты знаешь об Акроне.

– Акроне?

– Да, сейчас…

Через пять минут она сказала:

– Да уж, не только Акрон. Не только вся Канада и Америка. В Чьяпас сумасшествие. Мясорубка. Видеоматериалы с площади Святого Павла в Лондоне настолько ужасны, что их даже опустили некоторые новостные агентства дефолтного мира. У полиции Лондона весьма извращенные представления о «нелетальном» оружии.

– Я чувствую себя такой беспомощной. Я должна быть там, на передовой.

– Они не сражаются, а просто уходят. Или убегают, так как понимают, что для них сейчас лучше.

Дверь лязгнула дважды.

– Ты плачешь.

– Я пленница в доме моего отца. Это просто убивает.

Наемница протянула ей стакан с чем-то коричневым, едва прикрывающим дно. Запах ударил в нос, потом достиг глаз. Ржаной виски. Любимый напиток ее отца. Всегда самый лучший. И этот не был исключением. Она утратила симпатию к ржаному виски после множества тайных подростковых пьянок, которые заканчивались тем, что вся гортань горела и пахла рожью, она сидела на коленях перед унитазом, а Корделия или какая-то другая девочка или мальчик держали ее волосы, чтобы они не попали под струю рвоты.

Она глотнула. Жжение было ностальгическим и одновременно вызывающим онемение. Пары достигли пазух ее носа и тыльной стороны глазных яблок.

– С кем ты разговаривала? – спросила Надя.

– Что ты имеешь в виду?

Инфографика пульсировала красным. Наемница не удосужилась даже посмотреть в ту сторону. Натали выпила оставшийся виски и постаралась не кашлянуть.

– Ты и некая таинственная личность разговаривали, а я это слушала, так как поставила жучок в этой комнате, – она поскребла тыльную часть спинки стула ногтем и подняла на ногте маленькую штучку, размером не больше рисового зернышка. – Личность эта – женщина Бес, с которой говорила ты и которая говорила с тобой. У меня есть разведданные о персоне, настоящее имя которой было Ребекка Бастурк. Убита при налете на исследовательский комплекс ушельцев близ Капускейсинга. В дальнейшем стала первым человеком, успешно симулированным в программном обеспечении под своим псевдонимом «Бессвязная», или коротко «Бес». Ты разговаривала с ее экземпляром?