Татьяна Буглак - Параллельщики [litres]

– Вот вы где. – Ко мне упругим быстрым шагом направлялась невысокая черноволосая девушка. – Я Инесса, психолог. Можно с вами поговорить?

Я с некоторым неудовольствием отложила планшет. Ну только час назад со мной разговаривал Алексей Александрович, потом еще второй завтрак и прогулка по холлу. Можно мне почитать, а?

– Да, конечно. – Я постаралась как можно естественнее улыбнуться, но девушка заметила мое раздражение.

– Простите, я на самом деле не хочу мешать, но мне нужно побеседовать с вами. – Она искренне и весело улыбнулась, садясь в низкое кресло. – Не о последних днях, а о вашей работе. Вы ведь в библиотеке конторы работаете? А у себя на родине кем были?

– Много кем, – удивилась я вопросу. – Студенткой, экскурсоводом в музее, каталоги научные заполняла. В общем, почти то же, что и в библиотеке. Еще сценарии мероприятий разных писала, но, к счастью, сама не выступала.

– Почему «к счастью»?

– Потому что с моими данными только подстреленную гусыню играть, а подстрелят меня «благодарные» зрители, – рассмеялась я. – Таланта ноль.

– Жалеете? – Она улыбнулась моей попытке пошутить.

– О чем? Что не стала лучшей бабой-ягой музея? Хорошо, я не на утренники сценарии писала, а что поспокойнее – для старшеклассников или по истории страны. А зачем вы спрашиваете?

– Понимаете, – она на секунду замешкалась, – сейчас из-за блокады много сложностей, и мы думаем, какую работу вам поручить после выздоровления, чтобы и вам, и другим польза была. А что вы читаете? Я слышала, вы фантастику любите? А классику? Я вот Тургенева люблю, а надо мной многие смеются, называют «тургеневской барышней».

На «тургеневскую барышню» она совсем не походила, потому что была ловкой, современной, отнюдь не с нездешней мечтой в глазах. Я показала ей, что читаю, и мы почти до обеда проговорили о книгах. Инесса на самом деле оказалась ярой книголюбкой, действительно предпочитая именно классику. Мне стало стыдно: я даже школьную программу помнила плохо.

– Инесса, вы что, совсем оглохли, не слышите звонка телефона? Тогда ставьте на вибрацию! – В холл заглянула незнакомая женщина. – Вы Ната? Простите, но вынуждена забрать нашу сотрудницу, у нее много работы.

Больше меня в этот день не беспокоили, только кормили, как и обещал Алексей Александрович, как пресловутого рождественского гуся.

– Со, а ты хорошо выглядишь.

Я только позавтракала и перебралась в холл – в палате сидеть было слишком тоскливо. От тихих слов я дернулась, едва не выронив планшет, и увидела худого до невозможности и выглядевшего мальчишкой Лаки. Он тоже был в кресле, казался совсем слабым, но улыбался.

– Рад, что ты выкарабкалась, да и я, как видишь, тоже. Хотя ждал уже вечного отдыха. – В его голосе проскользнули знакомые язвительные нотки. – А ты словно и не в больнице, опять с книгами сидишь?

– Делать ведь нечего. – Я убрала планшет в карман на кресле.

– А поболтать? Рассказывай, что в конторе после нашего ухода в город было? Что в городе творится? Как вообще до нас тогда добрались?

Лаки закидал меня вопросами, и мне снова пришлось рассказывать. Потом я не выдержала, задав мучивший меня вопрос:

– Почему ты просто не разбил установку?

– Просто? – Он усмехнулся. – Не просто! В первый год так пытались делать, но это не помогает. Нужно обесточить несколько главных контуров, которые обычно очень хорошо запрятаны, причем каждый раз по-новому. Это как самодельную мину обезвредить. Напортачишь – скачок напряжения, мгновенное увеличение зоны поражения и полное обесточивание района, а то и всего города. У нас же и обесточивания бы не вышло: электростанция рядом, напряжение пошло бы на контуры, получилось бы короткое замыкание и нарастание мощности до момента плавления контуров. Исконники же на них сверхпроводники ставят с усиленным охлаждением.

Я уже знала, что, в отличие от моей родины, здесь ученые дальше продвинулись в применении сверхпроводников для передачи электричества. Основные энергетические линии, как и разводка по крупным зданиям (а дом быта относился именно к таким), при кажущейся тонкости проводов, были намного мощнее, чем в моем мире. А если такую систему использовали в установке, то громить ее на самом деле было бы чревато сильнейшим замыканием, и… в лучшем случае – пожаром, а в худшем – еще одной пустой зоной на много десятков лет вперед и выкидыванием сотен тысяч людей неведомо куда.

Лаки разрушил мои мрачные фантазии:

– На Урале установку с охлаждающим контуром грохнули, так потом три дня миражи в городе держались, пока установка окончательно не вырубилась.

– Я думала…

– Что повторится первый эксперимент? – Лаки рассмеялся, потом помолчал, восстанавливая силы, и продолжил: – Нет, исконники, к счастью, такого повторить пока не могут. Я посижу молча, хорошо?

– Может, позвать врача? – Я встревоженно смотрела на его и так бледное, а теперь ставшее совсем белым лицо.

– Нет, все нормально, я просто посижу так.

Я кивнула и отъехала к окну, снова взявшись за планшет, но все же иногда посматривая на сидевшего с полуприкрытыми глазами Лаки.

– Доходягам пора подкрепиться. – В холл с неизменной доброжелательной улыбкой вошла Назиля. – Сырники с повидлом, из настоящего необезжиренного творога, только для вас. Ешьте, это последний натуральный творог на ближайшие несколько месяцев, теперь город переходит на сухое молоко.

– Значит, сметана будет безвкусная, – вздохнул Лаки и немного ехидно улыбнулся: – Со, ты ведь не любишь кислое, может, отдашь мне свой сырник? А я тебе – второе во время обеда.

– Придерживаюсь правила: завтрак, обед и ужин съешь сам, – ответила я на шутку, – а врагу отдай свои болячки, пусть он с ними мучается. Ты – друг. Будешь от голода помирать – все отдам, а пока помолчи, я ем.

– Приятного аппетита. – Он пробурчал это уже с набитым ртом.

Дня через два нам разрешили ходить, хотя за пределы холла не выпускали. Дни наши состояли из нескольких инъекций укрепляющих лекарств по утрам, шестиразового питания, чтения (чтобы совсем уж не заскучать, мы по очереди читали вслух, выбрав какую-то незапоминающуюся юморную фантастику про горе-изобретателей, попавших в каменный век) и фильмов. Еще раз пересмотрели «Темного трубача» и «Планету изгнания», потом местную экранизацию Джерома – и «Трое в лодке», и «Трое на велосипедах». Этот мини-сериал мне очень понравился, а Лаки, как оказалось, полюбил его еще с институтских времен. Потом еще какой-то боевичок посмотрели, вроде нашего «Смертельного оружия» – и мне посмеяться, и Лаки на бои посмотреть. Правда, в некоторых местах он смеялся намного сильнее меня, особенно когда двенадцатизарядный револьвер [6] Двенадцатизарядный револьвер. – Обычные револьверы шести- или восьмизарядные, но это не правило, и имеются даже тридцатизарядные образцы, правда, последние все же скорее курьез, чем оружие. (Примеч. автора.) стрелял без перезарядки целых три минуты, чуть ли ни очередями.