Татьяна Буглак - Параллельщики [litres]

– Вы молодец, – Алексей Александрович прибавил свет, выключил проектор. – Простите, что поставил именно этот фильм, но он сейчас вам был необходим.

– Да, – я слабо улыбнулась. – После каждой битвы снова начинается жизнь. Хотя битвы у меня, к счастью, не было, в отличие от Лаки и ребят.

– Битвы бывают разные, – врач взглянул на свое запястье. – Вам пора ужинать. На сегодня я с вами прощаюсь и передаю вас в надежные руки Назили.

– Ну и как тут наша худо鳹ба? – весело спросила санитарка, вкатывая в палату тележку с ужином. – Так, это никуда не годится! А ну-ка улыбнитесь! Сегодня на ужин рыба с рисом, а еще отличное какао. Давайте-ка.

Она снова разложила столик и проследила, чтобы я ела не торопясь. Почему-то голод у меня был именно во время еды, а потом он ослабевал, и вскоре совсем проходил, стоило перетерпеть минут десять-пятнадцать.

– Вот умница, все съели. Давайте тарелку, я все уберу, и помогу вам искупаться. Вас таким количеством лекарств напичкали, что они по鳹том выходят, и нужно хорошо вымыться. Не бойтесь, завтра вам и погулять немного разрешат, а там и бегать снова будете.

Назиля помогла мне принять душ, надеть новенькую пижаму – не больничную, а довольно дорогую, и, словно ребенку, подоткнула одеяло.

– Спите, Ната, у вас впереди долгая-долгая жизнь. И у ваших друзей – тоже.

Я со вздохом закрыла глаза и поняла, что перестала бояться уснуть. Этот страх сидел во мне с того самого первого дня, когда я проснулась в разгромленной лаборатории, а теперь он исчез. На самом деле у меня впереди долгая жизнь.

– Ната, просыпайтесь, скоро завтрак, – надо мной склонилось некрасивое доброе лицо Назили. – Вам нужно умыться. Чем больше вы будете шевелиться, тем лучше – и настроение улучшится, и мышцы не ослабнут. Они у вас теперь совсем молоденькие, как у девочки, их тренировать нужно и питать получше, так что пойдем умываться, а потом будем завтракать.

Завтрак был больничным, но очень калорийным: сладкая вермишель на молоке, да еще и с маслом, и стакан тоже очень сладкого какао со сдобной булочкой. Назиля, проследив, чтобы я все съела, протянула небольшой легкий планшет:

– Премия за хорошую еду и бодрое настроение. В нем, как мне сказали, целая библиотека, так что до второго завтрака вы точно скучать не будете, а потом и на прогулку сможете выбраться, в холле посидеть.

Я, поблагодарив санитарку, взяла планшет и стала просматривать файлы, выбирая, что же почитать, но потом заинтересовалась структурой самих разделов. Так получилось, что до этого я не особо вникала в разницу культур моего и этого мира, и если что-то незнакомое попадалось мне на глаза, то я просто принимала это к сведению, да и подробных списков художественной литературы мне не встречалось. Теперь же я с удивлением узнала, что Максим Горький и Федор Достоевский находятся в разделе «Забытые авторы», зато одним из крупнейших писателей второй половины девятнадцатого – начала двадцатого веков был какой-то Виктор Михайлов. Потом, вернувшись к себе на родину, я пыталась найти хоть что-то, что подтверждало бы существование такого человека у нас, но ничего не нашла. Романы его, кстати, оказались очень хороши, и без мрачного пафоса, столь любимого интересующимися «русской душой» западными читателями. В разделе фантастики, в который я полезла почти сразу же, вообще поджидали открытия. Никто здесь не знал Артура Кларка, Айзек Азимов и Рэй Бредбери оказались малоизвестными, зато огромной популярностью пользовались рассказы Шекли. Александра Беляева никогда не забывали, и его книги, пусть не огромными, но все же значительными тиражами выходили все время, с перерывом только в годы войны. Стругацкие перестали писать в конце семидесятых, Кира Булычева вообще не было, ни под псевдонимом, ни под настоящим именем, а вот Сергей Другаль считался одним из самых популярных писателей, до самой смерти пропагандируя охрану природы, являясь в то же время одним из наиболее последовательных противников исконников. Я с огромным интересом открыла неизвестный мне роман Другаля, сразу же забыв обо всем.

– Читаете? – ко мне в комнату зашел Алексей Александрович. – Вот и хорошо. Для вас чтение лучше любого успокоительного.

– Фо подсказала? – я отложила планшет. – У меня такое чувство, что я не жила эти месяцы в вашем мире, а только-только сюда попала. Дежавю.

– Возможно, – врач придвинул к моей кровати стул, сев так, чтобы и он мое лицо хорошо видел, и я его – тоже. – Но что же делать, если ситуация повторяется? Вы снова пережили сильное нервное потрясение, и вам нужно восстановиться. Сейчас я вынужден опять вас побеспокоить. Вчера вы в своем рассказе остановились на том, как добрались до дачи, но мне интересно продолжение, ведь, насколько я знаю, вы потом смогли и обратную дорогу найти. Если не трудно, расскажите.

Я снова рассказывала, стараясь передать именно то, что видела и понимала тогда, а не то, что осознала вчера – незачем портить работу врача ложной памятью. Он внимательно слушал, снова задавая уточняющие вопросы, и встал, когда я дошла до возвращения в контору.

– Спасибо, вы очень помогли всем нам. Сейчас поешьте, а потом можете, если захотите, выбраться в холл. Вам нужно как можно быстрее встать на ноги, поэтому я, как ваш врач, прописываю усиленное питание – шесть раз в сутки. Не пугайтесь, три из этих приемов пищи будут легкими, всего лишь напитки с какой-нибудь выпечкой. Но съедать вы должны все! И как можно больше занятий: чтение, прогулки в холле, рукоделие, фильмы – все, что пожелаете. Ваш коллега присоединится к вам завтра или послезавтра: у него, к сожалению, состояние несколько хуже, чем у вас. Но он идет на поправку, и, в отличие от вас, у него настроение намного лучше. Вы же не должны думать о проблемах. Ну все, сейчас вам принесут поесть, а потом гулять!

Вскоре Назиля принесла мне какао со сладким пирожком, потом помогла перебраться в кресло:

– Учитесь управлять им самостоятельно, я вас катать не буду. Вот пульт.

Все же первые полчаса она помогала мне, следя, чтобы я с непривычки не въехала в стену, потом оставила одну. За это время я успела изучить холл и ведший к нему короткий коридор, в который, кроме моей палаты, выходили двери еще нескольких помещений (все – закрытые), и, скорее всего, лестничной площадки, потому что иного выхода из коридора я не нашла.

Холл был светлым, довольно просторным и напоминал мини-оранжерею: большой аквариум с пестрыми рыбками, кадки с растениями, вьющиеся плети воскового плюща и еще какой-то подобной растительности, удобные диваны и кресла, журнальные столики и даже крохотный фонтанчик в декоративном гроте. А вот окна оказались с чуть волнистыми стеклами, через которые свет проходил очень хорошо, но рассмотреть ничего не получалось.