Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

– Нет, – сказал старик, поднимая руку в сторону Вэла, – я просто… – Он остановил себя.

Пока он пребывал в задумчивости, его внук встал и вышел из-за стола. Роберт даже не понял, куда он пошел: наверх или на улицу.

– Ничего, – сказал он дочери, неловко похлопывая ее по руке. – Ничего не случилось.

Много лет назад пешеходный надземный переход заключили в проволочную клетку, чтобы люди не бросали на двенадцать полос ведущего на север шоссе тяжелые предметы и не сбрасывались сами; потом – когда в середине девяностых стрельба на дорогах достигла масштабов эпидемии – его покрыли толстым плексигласом, якобы пуленепробиваемым. Пули от него не отскакивали – о чем свидетельствовали многочисленные дырки от пуль, выпущенных как в мост, так и с моста, которые покоробили весь пластик вдоль туннеля, – зато через него невозможно было попасть точно в цель, так что снайперы стали выбирать другие точки на шоссе. К тому времени народ уже разобрался, что всякий, кто ездит в небронированной машине, заслуживает пули в ухо.

После рождения Вэла чокнутые ветераны-наемники азиатских и южноамериканских войн начали бросать с эстакад осколочные и другие гранаты, и потому пешеходные мосты снова окружили решетками и снабдили железными дверями, приваренными с обоих концов, чтобы на мост вообще никто не входил. Банды подростков взрывчаткой проделывали дыры в стальных пластинах и устраивали в длинных темных переходах свои встречи или собственные флэш-салоны. Внутри было очень темно, и Вэлу пришлось настроить свои VR-очки на ночное видение, чтобы найти Койна, Джина Д. и Салли среди темных силуэтов, которые о чем-то переговаривались, кивали, продавали и покупали.

Вэл вытащил тридцать второй из-за пояса и держал в руке.

– Не смог, да? – тихо сказал Койн, забирая у него оружие. В ночных очках Вэла он представлялся ярко-зеленой фигурой с пульсирующей белой трубкой в руке.

Вэл открыл было рот, чтобы объяснить про того парня и подставных копов, но ничего не сказал.

Салли презрительно фыркнул, но Койн пихнул его, и тот замолчал. Койн снова протянул пистолет:

– Держи, Вэл, мальчик мой. Как говорила одна сучка-южанка в старом фильме, как ее там звали, «Завтра будет новый день».

Вэл моргнул. Кто-то закурил в туннеле сигарету, и другой конец моста залило ярким белым светом. С десяток голосов заорали придурку, чтобы он прекратил курить.

– А пока, – сказал Джин Д., обнимая Вэла за плечи, – мы надыбали такой классный флэш…

Вэл снова моргнул:

– Флэш – это просто флэш, ты, задница.

Салли снова фыркнул, а Койн положил руку Вэлу на спину. Физический контакт с Койном и Джином Д. душил Вэла, словно петля затягивалась вокруг его груди, не давая ему дышать.

– Флэш – это просто флэш, – зашипел Койн, – но в этом флэше есть какое-то возбуждающее дерьмо, что-то вроде феромона, так что, когда смотришь, как трахаешь кого-то, как мы ту латиноамериканскую сучку, встает сильнее, чем в первый раз.

Вэл кивнул, хотя ничего и не понял. Флэш – это флэш. Как можно испытать больше, чем в первый раз? Кроме того, у него еще ни разу не было оргазма, за исключением тех случаев, когда он играл с собой сам, а вспоминать об этом он не любил. Но он кивнул и позволил Джину Д. и Койну подвести его туда, где сквозь щель в затемненном плексигласе проникал узкий лучик света, который казался струйкой раскаленного металла на заплеванном цементном полу.

Джин Д. достал четыре часовых флакона. Вэл пытался придумать, о чем бы ему пофлэшевать. Почти все его воспоминания были какие-то неприятные. Он ни за что не признался бы в этом остальным, но часто, говоря, что смотрит про изнасилование латиноамериканской девчонки, он вспоминал матч Малой Лиги, который он сыграл, когда ему было восемь лет. Он играл всего один год, потому что обнаружил, что для других парней бейсбол – это не круто. Насколько Вэл знал, теперь уже никто не играет за Малую Лигу… денег нет. Чертов рейгановский долг. Стоило посылать чертову армию воевать за чертовых япошек, раз это никак не повлияло на проценты по японскому займу.

Вэл ничего в этом не понимал. Он только знал, что все дерьмово. Он уже протянул руку к Койну за шестидесятиминутным флаконом, когда парень побольше хрипло прошептал ему в ухо:

– Завтра, дружок, мы пойдем с тобой и поможем тебе выбрать, в кого стрелять, чтобы потом флэшевать…

Вэл кивнул, отпрянул и поднес флакон к носу. Малая Лига не появилась, когда он пытался ее вспомнить. Вместо этого ему вспомнилось время, когда он был совсем мелким засранцем – года два-три, не больше, – и мать сажала его к себе на колени и читала ему сказки. Наверное, это было до того, как она начала принимать флэш. Он засыпал на ее коленях, но не слишком крепко, и потому слышал слова, которые она читала, произнося их медленно и четко.

Чувствуя себя последним ссыкуном и придурком, Вэл удержал это воспоминание и сорвал колпачок с флакона.

Роберт не любил интерактивное телевидение, но, когда Кэрол легла в постель и он убедился, что Вэла нет дома, он включил CNN/LA и выбрал доступ к телеперсоне. Привлекательное евразийское лицо ответило ему улыбкой.

– Да, мистер Хирнс?

– Стрельба в сегодняшних новостях, – сказал он отрывисто. Он не любил разговаривать с искусственными личностями.

Ведущая улыбнулась шире:

– В каком сегменте, мистер Хирнс? Новости транслируются каждый час, и…

– Семь часов, – сказал Роберт и заставил себя чуть-чуть расслабиться. – Пожалуйста, – добавил он и почувствовал себя глупо.

Ведущая просияла:

– Вас интересует выстрел в мистера Колфакса, мистера Мендеса, мистера Рузвельта, мистера Кеттеринга, младенца Ричардсона, миссис Дозуа, неустановленного гаитянина, мистера Инга, миссис Лопато…

– Лопато, – сказал Роберт. – Выстрел в Лопато.

– Хорошо, – сказала ведущая, исчезая за кадром, а сообщение, предшествовавшее репортажу, появилось на экране.

– Хотите услышать оригинальный текст?

– Нет.

– Расширенную версию?

– Нет. Вообще без звука.

– В реальном времени или замедленную?

Роберт поколебался:

– Замедленную, пожалуйста.

Пошел ролик, снятый камерой автомата. В правом нижнем углу рамки был наложен логотип CNN/LA. Роберт смотрел черновую мешанину образов: сначала показали жертву, женщину чуть младше его самого, – она лежала в луже крови, очки валялись рядом; потом камера качнулась вверх, в замедленном движении показала людей, толкающихся вокруг мертвого тела и показывающих пальцами, а потом сосредоточилась на бегущей фигуре. Камера приблизила бегуна, и в правой части картинки появилась колонка информации по наведению на цель. Роберт понял, что ему показывают то же самое, что видели копы через свои VR-очки. Было ясно, что бегущему мальчишке всего лет двенадцать-тринадцать.