Кристиан Бэд - Вторжение 1: высший разум [СИ]

— Да ну-у, — протянул Илья. — Я ж спортивная гордость школы. Трояков наставят, поди.

— А ОГЭ?

— Да поди на тройку спишу математику.

— Мирон?

— А чё сразу я?

— Надо Илье с математикой помочь. Мы, я так понимаю, всё лето будем в центре учиться. Этот Мнге сказал, что сначала учиться будем не виртуально. То есть, торчать в центре. Если Илья будет ОГЭ пересдавать, он вывалится из процесса, ты понял? А ему надо научиться мочить личинок. Мнге сказал, что только я подхожу. Нам надо будет доказывать, что все смогут. Так что — бери его и действуй.

— А чё я сделаю-то? — развёл руками Мирон.

— А ничё! Сел с ним рядом и подтянул. Хоть так, хоть по скайпу, делов-то? Твоя задача, чтобы Илья ОГЭ на трояк сдал!

— Да я сам не сдам! Я нервный!

— А я тебе дам пару раз по шее, — пообещал Илья, улыбаясь и приобнимая Мирона преувеличенно дружески. — У тебя нервы сразу нормализуются. У нас так тренер делает. Всем помогает.

— Да вы с чего вообще взяли, что мы будем в центре торчать? Я такого не помню! — занервничал Мирон, пытаясь вывернуться из «дружеских» объятий Ильи.

— А ты вообще в конце разговора весь варёный сидел, чего бы ты запомнил? — усмехнулся Вадим.

Он закрыл глаза, вспоминая.

— Твоё сознание способно бороться с вторженцами, — сказал господин Мнге. — Мы будем обучать тебя.

— А ребята?

— Ты задал мне задачу, и ответа на неё я пока не знаю. Я думаю, мы попробуем их обучать. Посмотрим, что выйдет. Пусть приходят, если не откажутся сами.

— Учиться — это нужно куда-то ехать? Другая школа?

— Нет. Обучающий центр виртуально доступен. Но начинать нужно будет с тела, а не с сознания. Вы будете приходить сюда, готовиться к виртуальному обучению.

— Хорошо. — Вадим встал. — Когда приходить?

— Завтра в это же время. Ты можешь прийти пораньше. Мы снимем резервную копию твоего сознания. Если вторженцы узнают о тебе, они могут напасть. Разрушить твоё «я», отнять память. Такие случаи уже были, но мы не смогли установить, ведут ли вторженцы намеренную охоту на тех, кто выбирает учёбу в центре, или их атаки случайны. Ты должен быть осторожен. Понимаешь, Вадим? Очень осторожен. Рядом с тобой те, кто станет лёгкой добычей для вторженцев. Защищай их, раз уж решил, что это — твои друзья.

Вадим вспомнил окончание разговора с господином Мнге, и его бросило в пот: «Могут напасть! Уничтожить сознание!»

Крик личинки, дикий вопль чужого погибающего сознания, вспомнился ему необыкновенно ясно.

Сдохла она или нет? Видимо, сдохла, раз так орала!

Что же говорил Мнге про смерть личинок? Что-то про агонию….

Вот же проклятье всеобуча! Пропускаешь мимо ушей полразговора, как всякую школьную хрень, а потом…

А что, если они кругом, личинки эти поганые? Мнге сказал, что личинки — слабые, а вот вторженцы…

Сколько их?

Вадим затравленно оглянулся: со всех сторон были люди — далеко, близко, молодые, старые. И каждый из них мог быть заражён личинкой — зародышем потенциального вторженца!

Он поспешно полез за очками, начал вглядываться в прохожих: пусто.

А может, — развод, шутка? Очередной эксперимент этого «доктора» Мнге? Что он вообще хотел от ребят? Группа?.. Но в группе-то ведь они как раз себя показали?

Почему он решил, что справился только Вадим? Что опять за очередное враньё? Если бы не Илья — они бы не выбрались из бассейна, Мирон нашёл карту…

А что если… не было никакой личинки? Гипноз? Дополнительная реальность, излучаемая прямо в мозг через очки?

Мирон подёргал за рукав — просил очки. Вадим отдал. Может, Мирон — тоже увидит? Или Илья? Вот тогда…

Чтобы наблюдать больше людей разом, они поехали в соседний торговый центр «Весна». До перестройки в этом здании был завод, а теперь его заполонили магазины и магазинчики. Имелись и кинотеатр с фуд-кортом, где народу по вечерам толклось особенно много.

Мирон старался: он заглядывал в каждый магазинчик, даже в туалет ходил в целях разведки на местности… пока Илья не отобрал у него артефакт.

В конце концов ребята устали всматриваться в посетителей ТЦ, проголодались, пошли на фуд-корт… Вот там-то, когда уже все отчаялись хоть что-то высмотреть, Мирон и уткнулся глазами в толстого лысого мужика. Нечаянно уткнулся. Случайно.

Народу на фуд-корте хватало, ребята едва отыскали свободный столик, но заняли его прочно, — завалив соседние стулья рюкзаками.

Вадим пошёл за пиццей, встал в очередь. Пятьсот рублей деда можно было только проесть, ни на что другое эти деньги явно не годились — пришедшие случайно, они просто обязаны были тут же кануть в небытие.

Они и канули — превратились в четыре куска по сто двадцать пять рублей. (Энергетик Вадим ещё до этого взял, «на свои». Стресс-то надо было как-то лечить?)

Пока ребята ждали Вадима, Мирон, так и не снявший очки, хлебнул энергетика, расслабился, начал отпускать безобидные шуточки.

Кричал Лизе: «Малышка, принеси мне пива!» Орал Вадиму, выруливающему к облюбованному ребятами столику с охапкой пиццы: «Присаживайся, доктор тобой скоро займётся!»

— Если ты думаешь, что это салат, то это не он! — подхватил Вадим, сваливая на столик добычу.

Мирон заржал, Илья покосился на него недоумевающе, почесал бровь.

До Вадима допилило вдруг, что Илью сильно напрягает «не своя» компания — чужие мемы, шутки, намёки. Он морщит лоб и молчит, чтобы не выглядеть дураком. А в других обстоятельствах он, может, и не молчун совсем, кто его знает.

И вдруг Мирон перестал смеяться, замер, уставившись на вывеску мини-кинотеатра, а потом вяло и как-то даже небрежно сказал Вадиму:

— Ну, вот такое, что ли, да?

Вадим не сразу сообразил, куда указывает Мирон, хотя трудно было не заметить пьяного толстяка, хамящего продавцу попкорна.

Толстяк собрал приличную аудиторию и среди тех, кто был без очков…

Но что же в нём было странного? Ну, орал, ну, руками махал? Разве что качало его уже очень прилично, а голос был вполне трезвый. Истеричный, но…

Вадим отобрал у Мирона очки, глянул…

Эта личинка не болталась у толстяка над глазом — она заняла весь его мозг. Тварь сыто поблёскивала и не дёргалась, как первая. Ей, видимо, было легко и комфортно в сознании толстяка.

— Блин, — прошептал Вадим. — Похоже — она!

Илья тут же отобрал у него очки и водрузил на нос.

Потянулся к колёсикам, и Вадим хлопнул его по руке — не трогай.

— Будем наблюдать, — сказал он. — Только наблюдать.

— Почему? — спросил Мирон.

— Потому что мой дед кричал, даже пробовал со мною бороться. А если этот дядька начнёт орать?

— Так давай мы его за магазин заманим? Там тихо, — предложил Мирон, не понимая, что его-то дело — мяукнуть, а отдуваться потом Вадиму.