Михаил Зуев - Канун

Красивое лицо Наташи было бледно сверх обычного, под глазами отпечатались синие тени. Наташе тридцать три. Она оказалась на острове, приехав из Киева, выйдя замуж за киприота. У Наташи были две очаровательные дочки. Некоторое время назад перманентно бездельничающий муж Наташи влез в какое-то темное дельце, связанное с контрабандой сигарет с оккупированных северных территорий. Он, что называется, «вложился». Машину, где был спрятан товар, задержали на контрольно-пропускном пункте в Никосии. Муж Наташи был ни при чем: его там не было. Но все деньги, что он вложил в гешефт, пропали.

Он не работал. Деньги взял у Наташи – а у кого еще? Сказал, что сам заплатит за электричество, так что давай. Она и дала, ни сном, ни духом не имея никакого понятия о его истинных намерениях.

За электричество образовался долг почти в пятьсот евро. О долге Наташа не знала. Вскоре приехали бравые ребята из энергетической компании и отрезали входящие в квартиру провода. Следовало заплатить пятьсот евро, пени и еще двести евро за обратное включение электрической линии. Этих почти восьмисот евро у Наташи не было. Доблестный муж поднялся с дивана и уехал жить к родителям в деревню на другой конец острова. Наташа и девочки остались при свечах и без электрического отопления. В ноябре.

Кадри разграфила листочек и пошла по отелю. Семьсот восемьдесят евро набрали за полдня. Давали кто сколько может – горничные, портье, повара, посудомойки, фитнес-инструкторы, менеджеры, садовники, водители из хозчасти, кладовщики, сантехники, электрики. Кадри вручила Наташе пухлый конверт с мелкими купюрами. Еще час Наташа, размазывая потекшую тушь, тихо плакала в раздевалке. Слезами горю не помочь, и Наташа брала любую дополнительную работу где только могла. Вот и наутро Наташе нужно было ехать в город «гарсонить» – убирать две квартиры; там платили по восемь евро в час.

– Наташ, иди поспи.

На складе минус первого этажа была дальняя комнатенка, куда складские ребята по просьбе Кадри положили списанный матрас. Получилось отличное спальное место.

Спать в ночную смену портье не имели права. Во-первых, по инструкции, во-вторых, по совести – ночной повышающий коэффициент к зарплате. Но Кадри понимала, что если в такой своей жизни Наташа не будет спать ночью – если этот перманентный ужас можно назвать жизнью, – то ее дети вскоре останутся сиротами. Жалела ли Кадри Наташу? Нет, не жалела. Но входила в ее положение – и понимала, что коли есть хоть малейшая возможность помочь, то помощь должна последовать. Почему Кадри поступала так? Она сама никогда не рассчитывала ни на чью помощь. Но она сильная. А Наташа – нет. Всякий раз, когда их дежурства совпадали, Кадри отправляла Наташу спать. В нарушение всех инструкций. Бог есть, и он выше инструкций. Да и Зервас, случись что, Кадри в обиду не даст. Культяпка евонная не позволит.

Мама Кадри, Эви, родилась в Нарве. Окончила техническое училище. Строгость ума и национальное самоопределение достались Кадри от мамы-эстонки. Эви приехала в Таллин совсем молодой. Тогда Балтийская мануфактура нуждалась в рабочих руках. Месяц на переобучение – и вот ты ткачиха. Саша уже работал на мануфактуре электриком. Сам с Дона. В армии служил в Пярну, а как демобилизовался, не стал возвращаться. На работу взяли с радостью, еще и хорошие подъемные заплатили.

Поначалу в общаге жили, в малосемейке. Как Кадри родилась, дали квартиру, двушку на Карла Маркса. Только в это время все начало сыпаться, и чем дальше, тем быстрей. Чем дальше, тем страшней. Балтийская мануфактура оказалась никому не нужна. На фабрике в начале девяностых начались сокращения. Отец попал под самую первую волну увольнений. Перебивался случайными заработками. И стал пить – тяжело, беспробудно. Мать тянула и его, и дочь. Потом уволили и ее, но каким-то чудом собственники фабрики пристроили ее в смежную фирму.

Кадри в это время как раз пошла в школу. В эстонскую. Мать своим звериным чутьем рассудила – русский у Кадри и так родной: дома говорили по-русски. Нужен эстонский. И английский. Английский начинался с пятого класса. Но в кружок можно было ходить с третьего.

Кадри смутно помнила школьное время. В памяти остались разве что постоянное чувство голода и досада на плохую одежду. Из нее длиннющая девчонка постоянно вырастала и выглядела, как она считала, пугалом с торчащими из всегда коротких рукавов руками.

Русский и эстонский. Плюс английский. Вместо игрушек Кадри скачивала из интернета лингафонные курсы. Французский и немецкий. Кадри засыпала в наушниках плеера, твердящего незнакомые существительные, наклонения, глаголы и падежи. Приходя из школы, включала интернет-радио – Париж, Бонн, Лугано, Мюнхен. Итальянский учила в основном по фильмам – он оказался самым простым и легким из всех.

Отец умер, лишь Кадри пошла в двенадцатый класс гимназии. Упал, пьяный, на улице и замерз. Классная говорила матери: девочка у вас способная, надо только дальше учиться – на лингвиста или переводчика. Мать кивала, а ночью плакала в подушку. После школы удалось устроиться на курсы официантов, на полгода. На этом «университеты» завершились.

В три часа ночи захотелось курить. Кадри взяла в руки швабру из подсобки и вышла на улицу через центральный вход в отель. Швабра была отвлекающим маневром. Камеры на входе круглосуточно фиксировали всех входящих и выходящих. Конечно, вряд ли кто просматривал записи – чрезвычайных происшествий в отеле не было. Но, на всякий случай, выходя со шваброй, всегда можно было отбрехаться по поводу отлучки с рабочего места: возвращающиеся гости пиво разлили, вот, вышла подтереть по-быстрому.

На улице Кадри прошла метров пять вдоль стены, остановилась и с удовольствием подожгла сигарету. Самое сложное для нее было научиться жить так, как она жила теперь: понимая, что способна на многое, существовать в рамках текущего пошлого момента реальности. Не опережать события ни на шаг. Ощущая себя – и не без оснований! – достойной трона, вести жизнь прислуги. И не сойти при этом с ума. Не так это просто, как кажется.

Иллюзий по поводу образования у нее не было. Никакое образование не дает интеллекта – он либо есть, либо нет. Образование дает совсем другое: степени и дипломы. Без степеней и дипломов участвовать в общепринятой гонке нельзя – тебя попросту не допустят до старта. Однако Кадри любила читать. И не какую-то там беллетристику, а деловую литературу. Она прекрасно понимала, что любые непонятные термины всегда объяснит хорошая поисковая машина интернета, это не препятствие. Она также понимала, что в деловой литературе столько же мусора, как и в любой другой. Но среди мусора есть перлы. И чтобы их найти, нужно просеивать мусор – другого пути пока никто не придумал.