Алексей Гравицкий - Новый Олимп [litres]

– Это традиция. А традиции священны, – повторил бородач. – Но ты ведь призвал меня не для того, чтобы обсуждать мой антураж.

Зевс откинулся на спинку шезлонга, но смотрел на Диониса по-прежнему сверху вниз:

– Зачем ты хотел меня видеть?

– Геркан. Помнишь его?

– Представления не имею, о ком ты, – небрежно бросил громовержец.

– Можно сказать, о твоём внуке.

– У меня их тысячи… а может, и десятки тысяч, всех не упомню.

– Тот, что от «коровы».

– Хм-м-м, – на лице бородача возникло задумчивое выражение, – нет, не припоминаю. Хотя совершенно неважно, от кого он, я бы на твоём месте в любом случае не спешил его признавать.

– Речь не о признании. Он сговорился с дочкой Эвтерпы.

– Альковные дела ваших отпрысков меня не больно-то интересуют. Скажу больше – они меня не интересуют вовсе.

– Эти заинтересуют, – с лёгкой ухмылкой заметил Дионис, – они затеяли совместный бизнес.

Брови громовержца сошлись на переносице, лик бородача потемнел, в чёрных глазах полыхнули молнии. На этот раз не было ни туч, ни грома, но суровое лицо Зевса, в отличие от климатических коллизий, заставило Диониса напрячься.

– Почему ты не собрал совет? – очень тихо спросил громовержец.

– Я подумал, что проще поговорить с тобой. К чему совет? Дети подросли, может, позволить им стать богами?

– Мы обсуждали это, Бык! – всё так же тихо пророкотал бородатый. – Богом нельзя стать. Богом можно родиться. Я не стану делить пантеон с этими недоделками. И никто не станет.

– Я помню правила, громовержец. Но из любого правила бывают исключения. В чём опасность пустить в наш круг пару молодых? Возможно, стоит сделать исключение ради…

Дионис осёкся под взглядом разъярённого бородача.

– Если ты не хочешь испытать на себе всю силу отца богов, не смей называть это ничтожество моим внуком! – тихо прорычал тот.

Дионис сник, покорно опустил голову. С Зевсом можно было дискутировать, когда он демонстративно грохотал, но перечить отцу богов, когда тот говорил тихо и вкрадчиво, осмелился бы разве что самоубийца. Громовержец же, видя смирение, заметно смягчился.

– Ты знаешь правила, Бык. Да и к чему это? Договоры подписаны. Игроки успокоились. Рынок устоялся. А твоё исключение из правил может привести к тому, что у нас опять начнутся проблемы. Или ты забыл, что нас уже отодвигали? Те юные голодные с крестом и полумесяцем – они тоже не выглядели опасными. Мы милостиво позволили им подняться и оказались на отшибе. Нас выбили и теперь гребут веру лопатой, пользуясь старыми схемами. Нашими схемами, которые для нас теперь не работают. Мы упустили монотеистов, второй раз такой ошибки допустить нельзя. Никакой молодёжи!

Спорить с громовержцем было бесполезно, и Дионис благоразумно кивнул.

– Что ещё ты мне не сказал? – намного мягче поинтересовался Зевс.

– Они привлекли старого Дедала. Он делает для них крылья. Кроме того, с ними смертный. Пронырливый, вроде того, что разработал для нас компанию с надкусанным яблоком.

Зевс скрежетнул зубами и поднялся с шезлонга. По старому шерстяному свитеру с вышитыми на груди оленями с треском забегали искорки статического электричества. Дионис поспешил последовать примеру отца богов. Подскочил, словно болванчик, стараясь встать вровень. Но Зевс, как и прежде, смотрел на него сверху вниз:

– Ты присмотришь за ними, Бык. И если они в самом деле приблизятся к созданию чего-то значимого, созовёшь совет.

– Думаешь, у меня есть лишнее время на слежку?

– Возьмёшь в помощь своего приятеля.

– Которого? – опешил Дионис.

– Вот этого, – кивнул Зевс через плечо.

За спиной грозного бородача в стороне от шезлонгов объедал отельную клумбу невесть откуда взявшийся чёрный козёл.

Челюсть розовощёкого Дениски медленно потянулась к земле.

– Что за шутки, громовержец?

– Не хочешь, чтобы следил он, следи сам, – отрезал Зевс и зашагал по дорожке к отелю.

Козёл тем временем ненавязчиво подошёл к Дионису и посмотрел на него преданными глазами. Взгляд был тупой, добрый и просящий. Такие бывают у собак и пьяниц, когда они далеки от агрессии.

Бог сплюнул в злом отчаянии.

– Вот и я говорю: «тьфу!» – хрипло поведал чёрный козёл, совершенно по-человечески сплёвывая недожёванное содержимое клумбы.

Голос был знакомым, хоть и давно подзабытым:

– Леней? – ошарашенно произнёс Дионис.

– К твоим услугам, Вакхий [6] Одно из имён Диониса, полученное им за то, что его сопровождают вакханки. .

– Когда мы виделись с тобой последний раз, на тебе было меньше шерсти и ты ходил на двух ногах. Неужели пьянство сыграло с тобой дурную шутку?

– Не смешно, – обиженно скривил морду козёл. – В этом новом мире ходить козлом как-то спокойнее, чем с рогами, хвостом и копытами. Люди стали агрессивны, видят копыта – бросают камни. Орут: «Чёрт!» А это обидно честному сатиру и весьма болезненно.

– Ты отстал от жизни, Леней. Это было давно. Сейчас у людей в моде всякие чудачества: на тебя никто не обратит внимания, будь ты хоть с рогами, хоть с крыльями, хоть с тремя персями. Хотя быть козлом сегодня тоже вполне престижно. Правда, в ином смысле.

– М-де? – проблеял козёл. – Я подумаю, Вакхий.

– Подумай.

Дионис хотел было хлопнуть козла по плечу, но в последний момент отчего-то передумал.

– Подумай.

– Нет, нет и нет!

Геркан был зол и не скрывал этого.

– Ладно она, но ты, возница? За каким ты притащил в мой дом этого… этого…

Геркан запнулся, подбирая эпитет. Сырдон со своей едкой улыбкой на хитрой физиономии дурашливо раскланялся.

– А что с ним не так? – невинно поинтересовался я.

– Ничего, – пробурчал Георгий Денисович. – Кроме того, что каждый, кто с ним связывается, оказывается в дураках.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – мило ввернула Нилия.

– Да? – снова взъярился Геркан. – Одину об этом расскажи!

– Гера, ты, конечно, душка, когда бесишься, но мы привели тебе готовый проект. Заканчивай быть душкой, скажи спасибо, и давай двигаться дальше.

– Не называй меня Герой! – взревел Георгий Денисович и швырнул свой бездонный бокал в стену. Сверкнул хрусталь, бокал преодолел античные просторы кухни и… мягко ткнулся в сухонькую ладонь Сырдона.

Подхвативший на лету бокал Нарт подошёл к беснующемуся полубогу и протянул посудину с язвительной ухмылкой:

– Чуть не разбилось.

Геркан вцепился в бокал, тот сам собой наполнился вином под край, впрочем, то, что материализовалось в ёмкости, тут же в один непомерно большой глоток перекочевало в Георгия Денисовича. Полубог отставил пустой бокал и полоснул злым взглядом по козлобородому старику:

– Чего ты хочешь, сын Гатага?