Алексей Гравицкий - Новый Олимп [litres]

– Не думаю, что это допустимо, – покачал головой бармен.

– Да катись она в Аид, ваша профессиональная этика, – отмахнулся клиент. – Чем ты рискуешь? Местом в этой забегаловке?

На стойку перед барменом с королевской небрежностью шлёпнулась увесистая пачка стодолларовых купюр.

– Напитки стоят дешевле, – заметил бармен.

– Это покроет твои неприятности, если тебя отсюда выпрут. А теперь налей себе. И мне заодно.

Бармен не стал спорить, убрал деньги и достал второй стакан.

Этот крохотный отель в Швейцарских Альпах располагался далеко от туристических мест, никогда нигде не рекламировался и практически всегда стоял пустым. Большую часть времени здесь обитал только персонал, поддерживающий номера, вестибюли, коридоры и непомерно огромный для такого места конференц-зал в идеальном состоянии.

Отель оживал лишь несколько раз в году. И главным местом здесь в эти дни становился именно конференц-зал.

Зевс распахнул двери, прошёл к креслу во главе бесконечно длинного стола, упёр кулаки в сверкающую идеально отполированную столешницу и оглядел присутствующих тяжёлым взглядом из-под мохнатых бровей. Зал был полон. На этот раз приехали все, даже пытающиеся освоиться в Голливуде скандинавы. Не иначе почуяли, что пахнет жареным.

Отец богов медленно опустился в кресло:

– Ни для кого из вас не секрет, с какой целью мы собрались здесь сегодня, – тихо заговорил Громовержец.

– Как сказал один беллетрист: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие» [25] Н.В. Гоголь «Ревизор». , – мрачно ухмыльнулся Дионис.

– Ты, бражник, молчи, – охотно подал голос Локи.

– Хватит! – Зевс грохнул кулаком по столу, обрывая перебранку.

Внутри всё клокотало. Он снова совершил ошибку, он снова уступил новым веяниям. Его опять переиграли, даже несмотря на то, что он, как ему казалось, был готов к войне. Их всех переиграли, а эти древние бессмертные всё знающие и всё понимающие лаются, как дети в песочнице.

Мир давно изменился и продолжает стремительно меняться, а они живут так же, как жили на заре этого мира. Они постарели и устарели. Он постарел и, как бы ни старался, не может догнать настоящее. А как гнаться за будущим, если ты не можешь догнать настоящее?

Отец богов вытащил из кармана изящный гаджет и бросил на стол.

– Они везде. Повсеместно. «Надкусанное яблоко» вышло из моды. Китайцы теряют обороты. Эта маленькая бомба уже взорвала рынок. Нас крепко потеснили и ещё потеснят. Они объявили о новом готовящемся продукте.

– У них есть имя? – полюбопытствовал Гермес.

– У аппарата имя её дочери, – Зевс устало кивнул на Эвтерпу. – Чьё имя стоит за всей компанией, я не знаю. Но в любом случае с ними надо что-то делать, пока не поздно.

– Поздно.

Голос прозвучал негромко, но уверенно. Древние обернулись, как по команде. У дверей, никем незамеченным, стоял крепкий молодой человек в дорогом классическом костюме. На лацкане пиджака блестела платиновая буква «G». Лицо незнакомца с удивительно правильными чертами было гладко выбрито. Только взгляд его невозможно было оценить, глаза закрывали солнцезащитные очки с зеркальными стёклами.

– Поздно со мной что-то делать, – мягко повторил молодой человек и неспешно направился к отцу богов. Я уже здесь, и вам придётся с этим считаться.

Он остановился перед Зевсом и поглядел на него сверху вниз, сквозь зеркальные очки. От вида собственного отражения Громовержец поежился.

– Подвинься, старина, – попросил незнакомец с удивительно деликатной наглостью.

– А ты кто такой? – взъерепенился со своего места Локи.

Молодой человек повернул голову к трикстеру:

– Вы можете звать меня Гудвин, старина. Я здесь надолго. Так что для начала поговорим.

И он снова посмотрел на Зевса:

– Двигайся, старина. Я жду.

…Вот теперь всё.

Александр Дюма «Три мушкетёра».

Ветхий Завет. Бытие. Глава 6, стих 2, 4.

Евангелие от Матфея гл. 7, ст. 1.

Уильям Шекспир «Сонет 11», перевод Иосиф Упор.

А.С. Пушкин «Полтава».

Одно из имён Диониса, полученное им за то, что его сопровождают вакханки.

«Плоды раздумья», Козьма Прутков.

Владимир Высоцкий «Баллада о любви».

Йоулупукки (фин. Joulupukki) – в поздней финской традиции рождественский дед, который дарит детям подарки на Рождество, аналог Деда Мороза.

Loituma – финский квартет, исполнявший песни и музыку народов Финляндии, многие тексты взявший из карело-финского эпоса. Популярность в России приобрёл благодаря композиции «Ievan Polkka» «Villemann gjekk seg te storan а» (норв. Филлеман шел к реке) – первая строчка боевой песни норвежских викингов, не единожды исполненной самыми разными современными музыкальными коллективами.

Омар Хайям.

Хлеба и зрелищ (лат.).

«Этот народ уж давно все заботы забыл, и Рим, что когда-то

Всё раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки,

Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает:

Хлеба и зрелищ!» (лат.) Строки из десятой сатиры Ювенала.

Бытие 3:5.

Перефраз фрагмента «Перебранки Локи».

Трижды величайший – одно из более поздних именований Гермеса.

Роберт Рождественский «Аркадию Райкину».

Нихас – место для общественных сборищ, где проходили суды, решались общественные дела, вопросы войны, мира, общинного хозяйства. На нихасе нарты упражнялись в стрельбе в цель, в рубке, в красноречии.

Москва никогда не спит (англ.).

Обоюдо-хромой – эпитет Гефеста.

Китайские палочки для еды.

Introitus – лат. вступление, вход. Вступительная часть реквиема.

Dies irae – лат. «День гнева». Одна из частей реквиема.

Площадь Оружия – одна из наиболее популярных среди туристов площадей Гаваны.

Девушка из Гуантанамо, крестьянская девушка из Гуантанамо ( исп .).

Н.В. Гоголь «Ревизор».