Леонид Каганов - Калибр имеет значение?

Элис вышла из хижины и медленно двинулась по дороге мимо пустых строений в сторону поля. На пороге одной из хижин она увидела торчащие из темноты ноги в грязных полосатых носках.

Приблизившись к краю поля, Элис заметила далеко впереди телеграфный столб с оборванными проводами, а на столбе – человека, прибитого за руки к перекладине.

Человек запрокинул к ослепительно сиявшему в чистом небе солнцу красное лицо и хрипло заорал странную песню, слова которой походили на бред тяжело пьющего алкоголика:

Элис приблизилась к человеку и заметила, что он вдруг подмигнул ей правым глазом. Она решила, что ей почудилось: ведь висящие на столбах люди никогда не мигают. Но фигура закивала головой с самым дружеским видом. Элис испугалась, вытащила пистолет и почувствовала себя увереннее.

– Добрый день! – сказал человек-на-столбе немного хриплым голосом.

– Ты умеешь говорить? – удивилась Элис.

– Научился, когда ссорился тут с одной вороной. Как ты поживаешь?

– Спасибо, хорошо! Скажи, нет ли у тебя заветного желания?

– У меня? О, у меня целая куча желаний! – И человек-на-столбе скороговоркой начал перечислять: – Во-первых, мне нужны серебряные бубенчики на шляпу, во-вторых, мне нужны новые сапоги, в-третьих…

– Хватит, хватит! – перебила Элис. – Какое из них самое заветное?

– Самое-самое? – человек-на-столбе немного подумал. – Сними меня отсюда! Очень скучно торчать здесь день и ночь и пугать противных ворон, которые, кстати сказать, совсем меня не боятся!

Помощник шерифа округа Парк, долговязый и нескладный парень по имени Тёрн Паудингтон, нажал кнопку рации и проговорил, сглатывая окончания:

– Вызываю шерифа Гордона. Повторяю – долина вызывает шерифа Гордона.

В динамике зашуршало, и хрипловатый баритон устало проворчал:

– Гордон на связи. Что там у тебя, Тёрн?

– Тут такое дело… – помощник шерифа надел наушники и покосился на решётку, за которой в углу сидела на полу Элис. – Кто-то грохнул вдову Гингем. Нашпиговал свинцом, как индейку яблоками. Семь пуль, если быть точным. А потом я чинил проводку на столбе и поймал на болотах обдолбанную девку с пистолетом без патронов. Пистолет странный, я таких никогда не видел. Девка без документов. Говорит, что она прилетела к нам на вертолёте, пилот погиб, а её хотели съесть семь ведьм, но потом они все поубивали друг друга из Тотошки. Что? Тотошка – так она называет свой пистолет. И вообще она утверждает, что является приёмной дочерью Базза Гейджа, да, да, сэр, того самого, «нефтяного барона». Что? Я бы позвонил ему, конечно, но… Понимаете, девка в то же время утверждает, что она – кукла вуду. И у неё зрачки по квотеру каждый. Да, сэр, наркотики. Я тоже так думаю. Пистолет я завтра же отправлю на экспертизу, конечно. Тело вдовы Гингем в морозильнике, ждёт приезда следственной группы. Да, сэр. Конечно, сэр. Не волнуйтесь, я всё сделаю. Жду. Спасибо, сэр. До связи!

Отпустив кнопку на тангете рации, Тёрн положил её на стол, снял наушники и взял в руки пистолет, обнаруженный у девчонки. Черные звезды на рукояти, грубая обработка металла, рубленные обводы… У помощника шерифа создалось впечатление, что это оружие сделали или очень давно, или оно было самодельным.

– Пикапу, трикапу… – услышал Тёрн голос задержанной и вздрогнул.

Он повернулся и увидел, что девчонка стоит у самой решётки и смотрит на него. В глазах хозяйки пистолета помощник шерифа заметил странные алые огоньки.

– Скорики, лорики, – произнесла Элис, вытянула руку между прутьев решётки и разжала пальцы.

И на пол к ногам Тёрна упал, сверкнув в полете, похожий на латунную бутылочку патрон.

– Что это? – не понял помощник шерифа и поднял патрон.

Он повертел его в пальцах, взял пистолет, вытащил обойму, примерил – влезет ли патрон туда. Патрон влез. Обойма с лёгким металлическим шелестом вошла в рукоять пистолета. Тёрн передёрнул затвор и поднял глаза на задержанную. Она улыбнулась и сказала:

– «Туже затяни шнурок – кукла вуду твой дружок». Тотошка, взять!

В базе навигатора оружейного павильона не оказалось. Слепое пятно, к которому надо поворачивать с раздолбанного серпантина. По обочинам поваленный ураганом лес, дальше не то старые склады, не то брошенные свинофермы. Вонь такая, будто все свиньи попередохли с месяц назад. Вместе со свинопасами. Смрад, пыль, жара, грязь и ни одной живой души сразу после съезда на серпантин. Однако камеры по периметру стояли часто. Даже чаще, чем в городе. Да и полицейских дронов хватало. Райончик, по всем признакам, был из «вежливых». Бойцовый такой райончик.

Лишний раз наружу вылезать здесь не стоило, но Герде страшно хотелось по-маленькому, терпеть не было никаких сил, так что пришлось притормозить.

Она втиснула грузовичок в «карман» возле заправочного терминала. Притерлась боком к минивэну с наклейкой «береги честь смолоду – не давай никому поводу» на левом крыле. Вылезла и двинулась к грибку сортира, чуть подволакивая левую ногу. На трость она все же старалась не опираться. Кто знает, все ли местные свинопасы откинулись. Хотя, если подумать, то это уже не имело значения, поскольку на лбу Герды, прикрытое бейсболкой, переливалось свежее клеймо. Круг, в круге отчетливая зеленая буква С. С – старость. В отличие от синего И – инвалидность – это клеймо не стиралось. Никогда.

Последнего добера Герды звали Никогда. Нико. Ник… Двенадцать лет Никогда считался ее лицензированным оружием, и оружием, надо отметить, безотказным. До Ника у Герды были и другие собаки, но этот пёс… он был всем доберманам доберман. Сорок восемь кило мышц и холодной ярости, семьдесят сантиметров в холке, сила сжатия челюсти – сто тридцать кэгэ, идеальная управляемость. Герда улыбнулась, вспомнив, как умело Ник сперва перещелкнул хребет еще даже не успевшему напасть мастифу и тут же завалил на асфальт хозяина – коренастого ингушонка, в свои двадцать с небольшим лет возомнившего себя «собачником». Смешно. Смешно и досадно. Больше у Герды собак не будет. Никогда.

– Леди! Вы не заблудились? Город в другой стороне. Может быть, вас проводить? Подсказать путь? Не найдется ли у вас закурить?

Герда обернулась на оклик и машинально нащупала встроенный в набалдашник трости, но уже бесполезный кликер. Два пацана, две девки – судя по серым в мушку бейсболкам, из ножевиков. Молодежь вывалилась из минивэна – вальяжные, борзые, спокойные. Руки свободны, но это ничего не значит. Ножевику, пусть даже ему еще нет шестнадцати, достать и метнуть лезвие – секунда.