Леонид Каганов - Калибр имеет значение?

– Чтооо? Взяли нас под колпак? Словно каких-то люмпенов из Даструма? Да вы сумасшедший!

– Закон для всех един, господин бригадный генерал. Но вы зря беспокоитесь, это всего лишь мера обеспечения исполнения приказа, как только я его выполню, блокада будет снята. Сейчас вы меня задерживаете. Поверьте, проверка не займет много времени. Да и все эти звонки вряд ли что-то изменили бы.

– Ага. Начинаю догадываться. Если я выйду на человека, который выйдет на человека, который выйдет на вашего легата, тому придется искать вашего центуриона, и только потом…

– Скорее всего, вы правы, господин бригадный генерал.

Хотя, на самом деле, вряд ли он догадывается, этот везунчик, вознесшийся за несколько лет из мелкой сошки ввиду наличия особых родственных связей в генералы, что дело здесь в другом. И что каждый пёс, если ему позволить такое сделать, мечтает укусить руку, которая его кормит. Хоть раз в год. А потом опять послушно вилять хвостом. Такого точно многим не понять. А ещё, вполне вероятно, у генерала есть огнестрел, не только табельное, подарочное, именное или какое-то ещё оружие, но и нелегальные стволы, мало ли пропадает вещественных доказательств по дороге из полиции в суд? И потому меняю тон.

– Прошу проехать со мной к вашему дому, мы проверим его в первую очередь. Чтобы не отвлекать вас в дальнейшем.

– Что? Меня? Но… Послушайте, оптимум, это глупость несусветная, у меня в доме конечно же, есть оружие, мне по службе положено, и вообще, вырубайте свои глушилки! А вдруг кому-то станет плохо и потребуется вызов скорой помощи? Вдруг у меня срочный вызов прямо сейчас? Вдруг…

– Мне известно, что на случай болезни, родов и тому подобного в Шеноа имеется сеть частных клиник. Что касается остального, я как раз предлагаю не мешать проверке, чтобы дело шло быстрее. И если уж вы действительно хотите оказать уважение, господин бригадный генерал, такое же, что требуете к себе самому, то запомните: я не лицедей, а офицер Легиона. Моё звание – оптио.

На командирском планшете побежали строки информации. В одном прав этот пыхтящий от злости полицейский. Затягивать без причин проверку тоже нельзя.

– Ваш адрес – Седьмая авеню, дома четыре и пять. Полагаю, во втором доме живут какие-то родственники? Это совсем недалеко.

Я похлопал водителя по плечу, тот набрал услышанный адрес на навигационном планшете, и мой командирский джип тронулся. Вслед за нами, пока ещё не имея отдельных заданий, двинулись пять электробусов с легионерами, транспортер тяжелого оружия и инженерная машина. А вот для Жнеца у меня нашлось задание сразу по выезду из туннеля.

– Декан Эльверито! Ваш экипаж останется у входа в туннель. Задача – начиная с восемнадцати ноль-ноль перекрыть движение в туннеле, за исключением лиц, проживающих в Шеноа и возвращающихся из Мегаполиса. Движение в сторону Мегаполиса должно быть остановлено полностью. В случае попыток воспрепятствовать выполнению разрешаю использовать оружие. Приказ оптимо! – завершаю фразу, будто запечатываю джинна в бутылку. Теперь никто не сможет проехать через туннель. Ну, разве что запоздалые местные, возвращающиеся домой.

Турель Жнеца тут же крутанулась на сто восемьдесят, из бортовых амбразур выскочили тонкие стволы автоматических скорострелок, будто проклюнулись черные вороньи клювы. Эльверито бьёт себя кулаком в грудь и остается выполнять приказ. Жнец способен на многое. В узком проезде туннеля он практически неуязвим. В бортовом компьютере боевой машины автомобильные номера всех живущих в Шеноа. Световой знак обязательной остановки выставлен за три сотни шагов. Если кто его захочет проигнорировать – на такой случай имеются импульсары, отключающие электронику любого транспортного средства на расстоянии. Тылы прикрыты.

– У вас имеется оружие, подлежащее сдаче согласно закону Магистрата за номером шестьсот шестьдесят шесть от пятнадцатого марта две тысячи тридцать восьмого года? – спрашиваю генерала, а тот потихоньку начинает понимать, что это никакие не шуточки спятившего легионера и что я намерен выполнить приказ до конца. Хотя в глубине глаз мелькает отчетливая мысль, – о том, что после проверки он вывернется наизнанку, поднимет все свои связи, но достанет и меня, и старшего центуриона, и постарается сделать нашу жизнь как можно тяжелее и ужасней. Плавали, знаем.

– Это же два года назад… Всё, что у меня было, я сдал по месту работы, я…

– За вами числятся два пистолета «Кольт-миротворец», вы сообщили о том, что они были утрачены.

– И что? Ну, да, кто-то стянул, я писал заявление, что в мой автомобиль проникли воры, украли портмоне и мини-сейф с двумя пистолетами, которые я как раз вёз в департамент…

– Я должен проверить эти сведения. Мы запустим в ваше жилище дронов, пусть проверят, чтобы не оставалось вопросов.

– Вы не верите мне? Хотите, чтобы я впустил ваших ищеек в дом без санкции суда?

– Санкция мне не нужна, таков закон. Я даже имею право использовать избыточную силу, – делаю ударение на слове избыточная, – но одно могу вам гарантировать. Если мы ничего не обнаружим, это будет основанием окончательно стереть ваше имя из базы данных владельцев личного оружия. И больше никто и никогда не потревожит вас по этому поводу. Ну, а если мои ищейки всё же найдут эти железяки, – это же, если не ошибаюсь, коллекционные модели, редкость, полностью восстановленные и готовые к бою, пришедшие к нам прямиком из позапрошлого века? Так? В общем, тогда вам придется предстать перед судом. Потому предлагаю выдать их добровольно, этим вы освобождаетесь от уголовного преследования. Разве что мне придется сообщить информацию вашему начальству…

Полицейский пыхтел и кряхтел, казалось, он вот-вот лопнет от злости, руки его дрожали, всем видом он показывал, что не привык, чтобы кто-то шел против его воли. Самодуров я насмотрелся во множестве. Но у них у всех есть одна общая черта. Инстинкт самосохранения. И это нужно использовать.

– Кстати, если стволы припрятал кто-то из ваших домочадцев, дети, например, очень любят играться с таки игрушками или слуги оставить на память, тогда условие о добровольной выдаче могут исполнит они сами, без вашего участия, я отмечу это в рапорте. Тогда никакой информации об этом нигде не сохранится. А вы уже вправе поступать с наемными работниками или с детьми так, как пожелаете.

В напряженный взгляд полицейского, в коктейль из злобы, ненависти и страха, добавилось понимание.

– Мигель! Сантос! – крикнул он в глубину двора, и там появилось двое мужчин в рабочих спецовках.

Переговорив с ними пару минут с глазу на глаз, – я дал ему такую возможность, – он подошел, пряча глаза.

– Э-э-э, вы, кажется, были правы… Это мои садовники. Обслуживают двор и бассейны, имеют доступ в дом. Они работают тут больше пяти лет, может быть, это они…