Леонид Каганов - Калибр имеет значение?

– Давай, пацан, вишь, нервничает твоя бабуся, – встревоженно сказал Меломан и на цыпочках удалился в темноту вместе со своими пистолетами, игрушечными на фоне бабкиного «магнума».

Тяжелая авоська плюхнулась в руки обалдевшего Артема.

– Чего встал, шевелись, орясина. – Бабка ткнула его стволом в спину и быстро прошептала: – Дом двадцать, второй подъезд. Иди!

Веревочные ручки авоськи резали ладони, рукоять «магнума» торчала из кармана штопанного пальто, а сама бабка возилась у двери с ключами. Артем сперва заторможенно смотрел на нее, пытаясь сообразить, что это вообще было. То есть вот эта хромая хилая бабка только что под дулом пистолета заставила его нести драную авоську с мороженой курой и кефиром? Получалось совсем тухло. Кажется, весь этот день его достал. И Артем, сам еще не очень соображая, что делает, выдернул «магнум» из кармана бабкиного пальто и ткнул стволом в узкую старушечью спину.

– Что, приятно?! – завопил он. – Приятно, когда пистолетом в спину тыкают?

Бабка обернулась.

Вся злость Артема вдруг испарилась под ее задумчивым взглядом. «Вы меня разочаровали, Артемий».

– Никогда не направляйте на человека пистолет, юноша, если не готовы выстрелить, – сказала она совершенно другим, очень мягким и спокойным голосом.

Забрала «магнум» из ослабевших рук Артема, опустила обратно в карман и распахнула дверь.

– Прошу. Кофе у меня закончился, но вам, юноша, сейчас это и не нужно. Чай с мятой будет в самый раз. Проходите.

«Она ведь меня спасла, – подумал Артем, глядя в немного печальные, ясные и совсем молодые глаза. – Она меня спасла, а я… Это все этот дурацкий день, как он меня достал, я больше не могу…»

Он понял, что плачет, только тогда, когда его осторожно обняли чужие руки, а тихий голос прошептал на самое ухо, согревая теплым дыханием: «Все пройдет. Все будет хорошо». Так когда-то говорила мама, давным-давно. Артем всхлипнул и разрыдался еще сильнее, уткнувшись в жесткую шерстяную кофту, пахнущую земляничным мылом. А теплые руки гладили его по голове, как маленького, и мягкий шепот пытался убедить в невозможном: «Все пройдет. Все будет хорошо». Хотелось ему поверить, но Артем-то знал, что это вранье.

– Как все будет хорошо, если оно пройдет? – буркнул он, выворачиваясь из чужих рук и отворачиваясь, чтобы она не видела его лица.

– Очень хороший философский вопрос, – по голосу было понятно, что она улыбается. – Знаешь, чем хороши такие вопросы? На них не обязательно отвечать. Там, справа, ванная, помой руки перед чаем, пожалуйста.

И легкие шаги пошелестели вперед по коридору.

«Вот стыдобища-то, – думал Артем, яростно плеща в лицо холодной водой, – разревелся перед незнакомой…» Конечно, никакая она не бабка. И не такая уж и старая. Артем вспомнил, как она выпрямилась и повернулась, и свет упал на ее лицо. Красивая. Очень. По возрасту, наверное, старше матери. Но и теткой ее назвать как-то тухло… то есть, неправильно. Таких, наверное, надо называть по-другому. Может быть, дамой? Но дамы должны быть в бальных платьях, а эта – в штопанном пальто и старой кофте…

Ее звали Ольга Константиновна. Бывшая учительница музыки. До сих пор играет на фортепьяно и делает упражнения для гибкости рук. Заодно это помогает управляться с оружием. Особенно таким тяжелым, как «магнум». Зато он всегда производит впечатление, особенно на хулиганов.

– Давай еще налью чаю, – предложила она. – Нужно выждать какое-то время, может, они разойдутся.

– Это вряд ли, – вздохнул Артем.

– Можешь переночевать здесь. В гостиной есть диван.

– Спасибо, но мне надо домой. Мама волнуется.

Про папашу он говорить не стал. Еще не хватало.

– Ну тогда все-таки еще немного подождем на всякий случай. А потом ты пойдешь, а я тебя прикрою, – сказала Ольга Константиновна.

– Как это?

– Обыкновенно. Зрение у меня еще хорошее, я делаю упражнения, а с моего балкона отлично простреливается весь двор.

Уходить не хотелось. Было бы и правда клево остаться в этой большой гостиной, где уютно тикают большие напольные часы, блестит черным лакированным боком фортепьяно и вкусно пахнет чаем и апельсиновым вареньем.

Артем топтался в прихожей, долго завязывал шнурки на ботинках, поправлял шарф. Спросил:

– А вы не знаете, Грачевы надолго уехали? Они где-то тут живут?

– Навсегда, – чуть помедлив, ответила Ольга Константиновна.

– Как это? – Артем даже выронил рюкзак, и тот больно долбанул его по ноге.

– Купили квартиру в новом комплексе с круглосуточной охраной, знаешь, сейчас такие часто рекламируют. Это дорого, конечно, но кто может себе позволить… Да и кто не может… Люди влезают в долги, в ипотеку под жуткие проценты… Видишь ли, в таких обычных районах, как наш, ситуация становится все хуже.

– Почему? – тихо спросил Артем.

– Ну… Я не уверена, что нам с тобой стоит это обсуждать, – Ольга Константиновна извиняющее улыбнулась.

– Я не маленький, – буркнул Артем.

– Конечно, нет, – она опять улыбнулась. – Просто это нехорошие разговоры. Ты ведь знаешь, что бывает за критические высказывания в адрес существующей власти?

– Я никому не скажу!

– Знаю.

– Тогда… почему?

Голос Артема дрогнул. Сейчас она скажет: «Иди домой, мальчик, не задавай глупых вопросов».

Помедлив, Ольга Константиновна сказала:

– Когда-то, в далекие дикие времена, люди жили в пещерах, и у каждого была своя дубина и необходимость лично защищать семью, пещеру и прочее имущество. Но постепенно люди стали объединяться для таких целей. У кого-то хорошо получается драться, а у кого-то – печь хлеб или шить одежду. Воины стали защищать пекарей и портных, а те – делиться с ними хлебом и одеждой. Так стали появляться профессионалы. Мастера. И стало развиваться общество. Потому что если каждый будет вынужден защищать себя сам, выживут только те, кто умеет драться и убивать. Остальные погибнут. Не будет ни пекарей, ни портных, ни тем более – художников. Будет общество воинов, бандитов, убийц. Это, конечно, примитивный пример. В развитом обществе для защиты людей существует целая система – законодательство, полиция, суды, служба спасения, скорая помощь. И договор между гражданином и государством, который гарантирует гражданину безопасность. А наше государство разорвало этот договор. Сказало: вот вам оружие, защищайте себя сами. Вышвырнуло нас обратно, в пещерный век. Понимаешь?

– Мы теперь, что, вымрем? – неуверенно спросил Артем.

– Мы? – Ольга Константиновна усмехнулась, достала из кармана «магнум», повертела его в руках. – Мы научимся метко и быстро стрелять. И, вероятно, разучимся делать все остальное. Зато выживем. По крайней мере, некоторые из нас. Только между выживанием и жизнью, видишь ли, есть большая разница. Ну, иди, тебя ждут дома. Вот, кстати, возьми мой телефон. Соберешься завтра в школу – позвони.