Ребека Уна - Отключай [litres]
- Название:Отключай [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Самокат
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-91759-850-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ребека Уна - Отключай [litres] краткое содержание
В 2014 году книга стала победителем первого в Литве конкурса литературы для подростков и молодежи.
Отключай [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ина, теперь соберись.
Я объясняю ей, что буду делать. Ине надо лежать в кресле и не смотреть.
Соберись, соберись… Клянусь блокнотом! Я не представляла себе такого, это оказалось еще хуже, чем я ждала.
Чтобы увлажнить ранку, надо хорошенько ее послюнявить, иначе колготки с запекшейся кровью не отлипнут. Когда я в первый раз прикасаюсь к ране языком, до меня это еще не доходит. Вот беда, что младшим разрешают ходить без оболочки. Это из-за особенностей их терморегуляции и всякого такого. Оболочка бы ее защитила.
Накапливаю побольше слюны и тянусь губами к ране. Запах неприятный, и у меня ничего не получается. Лишь теперь соображаю, что кровь придется не только высосать, но и проглотить – чтобы не осталось никаких следов. Заменим на что-нибудь позитивное. Яблоки. Яблоки. Язык облизывает зеленое яблоко. Да нет. Яблоко совсем не подходит.
– Ты ничего не делаешь, – говорит Ина. – А мне уже больно.
Ну хорошо.
Вспоминаю тот клочок бумаги. Ведь не страшно было целоваться, лезть друг дружке в рот, а тут всего-навсего Инина коленка. А кровь… кровь – это просто вода и набор клеток. Эритроциты, лейкоциты, тромбоциты. Передо мной наука, и больше ничего. Кровь высохла, воды не осталось, это те же самые клетки, только разрушенные.
В первые секунды кажется, что я спятила, особенно когда приходится глотать слюну с клетками Ининой крови.
Там миллиарды бактерий, мелькает у меня в голове. Прогоняю эту мысль – так я Ине не помогу. Терапия. Терапия. Представляю себе, как сижу в магазине, в отделе химии, и одну за другой глотаю яркие, вишневого цвета, горошинки с аминокислотами… с глутаминовой кислотой… с триптофаном… с нейромедиаторами… Помогает. Глотать не так страшно, но отодрался лоскуток кожи, и снова брызнула кровь. Умница Ина. Лежит не шевелясь, а я чувствую себя так, словно бегу девятый круг. Сил почти не осталось. Но я не могу допустить, чтобы хоть капелька крови упала туда, где вмонтированные в стены микросхемы зафиксировали бы недопустимое.
Весь вечер учу Ину прикладывать пальцы к ране и выжимать капельку крови, потом облизывать пальцы. Так она протянет до утра, а утром включат воду и Ина сможет помыться. К тому времени рана подсохнет и не будет прилипать к новым колготкам. Сейчас коже необходимы азот и кислород, и потому Ина сидит на балконе с блокнотом, то и дело прижимает к коленке два пальца, потом их облизывает.
Завтра день водный , колготки можно будет постирать, а дырку – заплавить электрическим утюгом, и следа не останется. У меня температура повышенная, у Ины – я померила – нормальная. Ала снова недовольна, я слишком надолго отключалась.
– Я здесь, – говорю ей.
– Ты на меня внимания не обращаешь. – Она сердится и щелкает меня по лбу, это я легко могу вытерпеть. – Опять бегала?
– Нет. Я плохо себя чувствую.
– А, – говорит Ала. – Не водный день. А мне, знаешь, нормально.
Хорошо ей, думаю я. Для нее любая перемена – к лучшему. Пытаюсь вспомнить, есть ли у Алы какие-нибудь несовершенства, ведь не бывает так, чтобы человек был совершенным во всем. Ничего не вспоминается, разве что она зевает на улице.
– Как терапия? – спрашивает Ала.
– Ничего, – пожимаю плечами.
– Ничего? Значит, помогла.
– Да. – Я смеюсь – больше от радости, что справилась с Ининой бедой. – Теперь я не буду бояться читать, только стану делить все на мелкие кусочки. Как робот. Чик-чик.
– Не насмешничай.
– Я не насмешничаю.
– Будь позитивной.
– Я и так позитивная.
– Ты ведь знаешь, к чему мы стремимся.
Знаю. Только знание это не делает меня позитивной.
Иду вместе с Иной в ее школу. Вчера она мне рассказала, что за ней гоняется Итра. Не для того, чтобы напугать, – такого у нас почти никогда не бывает. Просто предложил: пусть Ина убегает, а он будет догонять. Конечно, второклашкам всякое в голову может взбрести, ведь они еще мнут глину, чаще пользуются водой и больше двигаются. Но кто станет играть в догонялки на улице? В конце концов, бегать можно нормально . Может, и Итра, как бы это сказать, такой же, как я?
– Что он сделал, когда ты упала?
– Ничего.
– Он тебя не поднял?
– Чего он не сделал?
Ой. Я заговорила, как в старых книгах. Теперь никто ни к кому не прикасается. То есть почти.
– Он не подождал, пока ты поднимешься?
– Я долго лежала, и он ушел. Наверное, он был негативный.
– Ты хочешь сказать, что он испугался? – уточняю я, Ина пока к таким словам спокойно относится.
– Ага.
Надо придумать предлог, почему я провожаю Ину, – она уже второй год ходит в школу, и всегда одна. Но найти предлог не удается. Соврать теперь почти невозможно: я могла бы сказать, что мне это надо для проекта, пишу работу о начальных классах, но тогда я должна была бы согласовать с учительницей посещение здания, где учится Ина, все расписать по часам и минутам. Никто же не выскакивает у другого прямо перед носом. Кроме того, Инина учительница перепроверила бы, существует ли такой проект.
Все-таки желание посмотреть на Итру сильнее опасений, что придется объясняться с Ининой учительницей. Думая про Итру и Ину, невольно сравниваю себя с Алой.
Разве может у нее быть ближайшая подруга, которая посещает терапию, потому что у нее есть недостатки, и в особенности – нездоровое желание бегать и встречаться с живыми людьми?
– А Итра есть у тебя в списке друзей? – спрашиваю я.
– Есть.
Уже хорошо.
– Вы в первый раз общались нормально?
– Угу.
Хорошо.
– А как он тебе предложил… – начинаю я, но тут же понимаю, что задаю глупый вопрос, Итра не мог предложить это через блокнот.
– Вчера, сразу после уроков.
Хочу посмотреть на Итру.
Я даже не представляла себе, что Инина школа так на меня подействует. Уже много лет я не оказывалась посреди шумной толпы живых людей. Встречаюсь с каждым по отдельности. Разве что на улицах вижу, как они идут в разных направлениях. Стоило нам приоткрыть дверь, и у меня сразу закружилась голова. Никто по коридорам не бегает, никто не кричит, все двигаются медленно, намного медленнее, чем на игровых площадках, и все равно нехорошо. Мимо прошли, кажется, шесть похожих на Ину девочек, а может, и восемь – у меня от них в глазах зарябило.
– Позвать медсестру? – спрашивает Ина, увидев, что я прислонилась к подоконнику.
– Ответ отрицательный, – говорю я, набрав побольше воздуха: не хватало еще, чтобы я, придя по важному делу, оказалась в кабинете медсестры.
Ина пожимает плечами и – не могу поверить – на цыпочках убегает.
– Сейчас вернусь, – успевает сказать она, перед тем как скрыться за углом.
Хоть я и плохо себя чувствую, но спешу оглядеться, пока коридоры ненадолго опустели. И я училась в похожей школе. Помещение мало чем отличается от наших квартир и комнат. Стены белые или светло-серые, в вестибюле пара колонн, одна с левой стороны, другая с правой. Полы мраморные, зеркальные. Увидишь в них свое отражение – и оценишь его положительно или отрицательно. Подоконники ровные, белые. Все как в мое время. Я еще помню занавески: некоторые дети, отпросившись во время уроков в туалет, заворачивались в них и раскачивались взад и вперед, как в старинных гамаках. А с одной девочкой случилась ПА. Паническая атака. Она накрутила на себя занавеску и ждала, что будет весело, но никакого развлечения не получилось – застряла, как в трубе динамического насоса, и стала вопить, что вот-вот умрет. Мы тогда уже знали, что смертны.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: