Александр Бердник - Камертон Дажбога

— Зачем? — удивился я.

— Чему мы удивляемся? Даже дети с интересом заглядывают в пещеры, щели, стремятся путешествовать за горизонт, а здесь речь идет о божественном Разуме, который имеет возможность подарить бытию, вселенной, Природе небывалые, грандиозные пути Эволюции, родить новых существ. Может, это именно солнечные жители , окружив свою сферу мощными энергополями, дали толчок нашей жизни? Может, именно они являются теми, кого предки называли Богами, Аватарами, Девами, Кумирами? Кто скажет, какие масштабы их действия, творчества? Мы, люди, может, только капля их всеобъемлющего эксперимента Мироздания?

— Значит, Матакришна считает, что там… живут…

— Живут, — торжественно подхватила Риона. — Живут и творят наши огненные братья, учителя, друзья. И дают пример нашему будущему.

— У меня кружится голова. Все это неожиданно. Мы же никогда не сможем их увидеть. Ни один корабль не проникнет на Солнце. Тем более если это химера, если Солнце — плазменный шар, а не такой мир, о котором говорит Матакришна.

— Именно для этого я и начала разговор с тобой, друг мой. Мы должны проверить гипотезу Матакришны. Экспериментально. Действительно, никакие аппараты не проникнут в Солнце. В древний криптограмме о Матери Мира утверждается, что Солнце — твердыня ее . То же самое говорит Откровение Иоанна о «Жене в объятиях Солнца». Все пророки уверяли, что никто не сойдет за ней на солнечную вершину , кроме тех, кто станет ее ребенком . Ты понимаешь, что это значит?

— Ты хочешь, чтобы психодвойник…

— Да. Я хочу, чтобы мы помчались на Солнце. И ты знаешь, что этого невозможно достичь, если огонь Любви не очистит нас.

Я молчал. Однако, наверное, говорили мои глаза, потому что в них Риона прочитала все: я готов был пойти с ней куда угодно — в бездну смерти, на Солнце, в ад, даже туда, куда невозможно проникнуть.

— Но это очень опасно, — прошептала девушка, коснувшись моей руки.

— Ну и что? — Просто спросил я.

— Могут быть неожиданности, осложнения.

— Это ты мне говоришь, Риона?

— Да, да, — нежно засмеялась она. — Я забыла, что разговариваю со славным Ураганом, тигром Космоса.

— Тигр или нет, но и не заяц. Но что нам запоет Багров?

— Ему ни слова, — твердо сказала Риона. — Я намекала о возможности «прощупать» корону Солнца, побывать в его окрестностях, но он пришел в бешенство, закричал, что такое возможно только через его труп, мы принадлежим не себе, а человечеству, что наши двойники сгорят, а вместе с тем и телесные носители будут парализованы. Нет, он не позволит.

— Тогда что же?

Риона повернулась ко мне, глубоко посмотрела в глаза. Щеки ее заалели, и я почувствовал всем телом, как вулканом бурлит ее сердце.

— Ураган…

— Я готов, — сорвалось с моих уст.

— Ты веришь?

— Верю, любимая.

Она встрепенулась от этого слова… Закрыла глаза.

— Еще раз… скажи…

— Любимая… Единственная…

— К Солнцу, Ураган мой?

— К Солнцу, любимая…

На рассвете следующего дня мы пришли в институт. Там еще никого не было. Основные эксперименты и занятия начнутся через четыре часа. В главной лаборатории царил мрак — ставни были закрыты. Риона подошла к стене, нажала кнопку. Веерные занавески плавно разошлись, розовые краски рассвета мягко поплыли по помещению. Девушка посмотрела на меня внимательно, будто измеряла глубину моей уверенности.

Горизонт над горами разгорелся багрянцем. Заполыхали вершины. Между зубцами скал выкатился горящий диск Солнца. Его лучи сверкнули в пространстве, отразились в тревожных глазах девушки. Казалось, что светило вздрагивает, пульсирует, напрягается в усилии оторваться от Земли. Наконец ослепительный шар поднялся над хребтами гор, легко и торжественно покатился в Беспредельность небосвода.

— Пора, — вздохнула Риона.

Мы переступили порог экспериментальной камеры. Двери закрылись. Теперь снаружи, на стене, горит красная надпись: ВНИМАНИЕ, ЭКСПЕРИМЕНТ!

Ни одна живая душа не зайдет в лабораторию, не потревожит нас. Все, что произойдет, зависит от нашей воли.

Риона указала на глубокое, удобное кресло. Я сел.

Она надела на мой лоб венец ЦПК. Проверила функциональную систему. То же самое сделала для себя. Выключила свет. Села в кресло.

— Пора, — послышался ее голос.

В тот же миг мы оказались в пространстве.

Здание института блестело серебряным сводом внизу. Потоки облаков розовели между спокойными нежно-фиолетовыми вершинами. Солнце поднялось высоко над нами.

Я увидел рядом с собой Риону. Сквозь нее просвечивали горы. В лучах утра «психодвойник» казался радужным.

— Ты будто бы существо из сказки, — сказал я, и сам удивился, что мои слова звучат в пространстве.

— Ты тоже, — ответила Риона. Она по-детски звонко засмеялась, повернулась к Солнцу. — Что ж, пусть пока это будет сновидением. Даже для нас. Дай руку, мой милый. К Солнцу!

Я протянул ей руку. Она коснулась меня. И сразу же в моей груди ощутился стук ее сердца. Это было тревожно, необычно, сладко.

— Сначала к Меркурию, — сказала она. — Там сконцентрируемся, а потом…

Я взглядом ответил, что все понял. Мы сконцентрировались. Метнули себя в пространство, к Солнцу. Земля стремительно таяла в небе, превращалась в слабенькую зеленую звездочку. Стремительно росло светило, закрывало большую часть видимого неба. Перед нами появился светло-оранжевый диск планеты.

— Меркурий, — сказала Риона.

Мы направили полет к нему. Пробили дымную атмосферу и остановились на пустынном плоскогорье. Кое-где блестели озера блестящей, серебристой жидкости, из титанических щелей вырывались облака газов. Солнце сквозь облака проглядывало багровым, зловещим шаром.

— Здесь, мой друг, — сказала Риона, — нам надо соединиться в единого психодвойника.

— Разве это возможно? — удивился я. — Ведь мы еще не тренировались.

Она посмотрела на меня, как древний дух всей земной женственности — нежно и чуть иронично.

— Влюбленные веками сливают свои сердца в единое сердце. Ведь ты сказал мне, что любишь? Разве можешь представить себя без меня?

— Не могу, — счастливо улыбнулся я. — Я понимаю. Я готов!

— Тогда я жду!

Я шагнул к ней. Коснулся руки. Рука вошла в руку. Грудь в грудь. Сердце коснулось сердца. И тогда таинственный голубой огонь вспыхнул в нашей груди, соединив два сердца в мощный костер.

Не было меня. Не было ее. Родилось общее желание, совместное сознание, единое сердце.

И то желание, та воля, сила и стремление, почувствовав свое всемогущество, подняли объединенного психодвойника над планетой и швырнули его к Солнцу. Просто в центр горящего диска.

… Огненный океан закрыл Космос. Двойник был окружен яростной плазмой повсюду. Наше объединенное сознание почувствовало, что оптильоны эргов солнечной мощи кромсают нашу духовную броню, пытаясь уничтожить, испепелить дерзкого пришельца с маленькой темной планеты.