Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

– Где ты взяла этого паренька? – одними губами спросил Лиам, скосившись на меня.

Я рассердилась. Хорошо, что хотя бы один из нас пытался оставаться начеку. Я не собиралась подтрунивать над Романом за то, что он всегда был готов ко всему. Тем более что эта способность пожирала его изнутри.

Лиам переводил взгляд с него на меня, и мое лицо смягчилось под его внимательным взглядом.

– Не вздумай, – предупредила я.

– То-очно? – подмигнул мне он.

На мгновение сквозь боль и щетину проглянул прежний Лиам.

– Опасности нет. – Роман отступил в сторону и отодвинул занавеску, чтобы мы могли посмотреть сами.

Мне достаточно было одного взгляда на темную фигуру, которая вышла из машины и теперь настороженно рассматривала фасад дома. Я выскользнула из-под руки Лиама и побежала к двери, открыв ее так резко, что напугала Толстяка.

– Боже правый! – воскликнул он, схватившись за сердце, когда я подскочила к нему. – Как будто я и так недостаточно переживал за тебя последние дни, именно ты почти довела меня до…

Я чуть не сбила его с ног.

– Ты в порядке? Где ты был?

– Где я был? – спросил он, обнимая меня так крепко, что мои ноги оторвались от земли.

– В новостях сказали, что ты исчез – я подумала, что тебя забрали для допроса или наказали из-за меня…

– До этого даже не дошло, – заверил он, наконец опуская меня на землю. Он положил руки мне на плечи и ободряюще их стиснул. А я поправила очки, которые чуть не сбила с его носа. – Кейт вывезла меня из города в багажнике еще до того, как объявили о роспуске Совета Пси. И как раз вовремя. После того, что случилось прошлой ночью, они бы все равно просто скинули нас в яму и так оставили.

Меня охватил ужас.

– Ты имеешь в виду заведение Мура?

– Его заведение?… – Толстяк покачал головой. – Нет, об этом я вообще не слышал. Я о другом: кто-то пытался взорвать кортеж Джозефа Мура, когда он ехал по Чикаго, а потом кому-то удалось убить представителя ООН, который направился к месту взрыва для расследования.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза.

– Дай угадаю, на кого они это повесили…

Толстяк сжал мою руку.

– Кто-то в ФБР запустил в СМИ ложную утечку, что это был «Псионный круг», – сказал он. – Кое-кто из Совета Пси пытается объединиться с несколькими бывшими членами Детской лиги, чтобы придумать план. Но когда я наконец связался с Лукасом, он велел, чтобы я ехал прямо сюда. Теперь я понимаю, почему.

Мое сердце тревожно засбоило, когда входная дверь со скрипом отворилась.

– Ну, думаю, я – не единственная причина, – проговорила я, отступая в сторону.

Лиам, хромая, вышел на крыльцо и вцепился в перила. Он пытался сдержать эмоции, но его челюсть двигалась взад-вперед. Толстяк выпрямился, одернул свой и без того безупречно на нем сидевший свитер и слаксы.

Я еще немного попятилась: «Надеюсь, что мне не придется тащить их друг к другу?»

Но вот Толстяк протянул к Лиаму руки.

– Ну же, – мягко сказал он. – Не сопротивляйся урагану.

Слабаяулыбка осветила лицо его друга.

– Только если ты на этот раз обещаешь меня не бросить.

– Только если ты пообещаешь, что мы перестанем говорить дурацкими эвфемизмами, – проворчал Толстяк, – и дашь посмотреть на жуткую рану, которую ты ухитрился заиметь.

– Ладно, ладно, – ответил Лиам. – Заходи. Можешь повозиться со мной немного.

Толстяк поднялся по ступенькам и подставил плечо под руку Лиама, который раскрыл ему объятия, делая вид, что хочет того поддержать.

– Честно говоря, если бы ты был немного поосторожнее…

– Наконец-то, – прошептала я, поднимаясь следом за ними, – они снова вместе.

Через полчаса к дому примчалась Вайда. Она засигналила так громко, что заглушила даже погромыхивание грозы, которая надвигалась с горизонта.

– Поездка по этой долбаной пустыне под названием Оклахома была просто вишенкой на семислойном торте из говна, – оповестила всех она, входя в дом.

У Макса изо рта вывалился кусок хлеба.

Я пришла в себя первой, быстро закрыла за ней дверь и подхватила меньшую из двух сумок, которые она тащила.

– Слава богу, с тобой всe в порядке, – сказала девушка, когда я ее обняла. – Стоило бы вздуть тебя как следует за то, что пришлось гоняться за тобой по всем этим клятым зонам. Мне было действительно сложно делать вид, что я тебя ненавижу.

– Постараюсь учесть это в следующий раз, когда меня обвинят в терроризме, – сухо ответила я.

Она обхватила меня рукой за шею.

– Выглядишь как чертов бездомный панк. Круто смотрится.

– И тебе тоже привет. – И я кивнула на сумки, которые Вайда поставила на пол. – Что там?

– Остатки моего терпения и несколько штурмовых винтовок.

Толстяк встал, намереваясь ее поцеловать, и, к моему удивлению, она не стала сопротивляться. Потом она, прищурившись, осмотрела его, пытаясь сохранять невозмутимый вид.

– Почему ты выглядишь так, будто пропустил автобус на научную выставку?

Парень опустил глаза.

– Ты же сама купила мне этот свитер.

– Но не для того, чтобы носить его с этой жуткой рубашкой!

Лиам сдавленно усмехнулся, и Вайда уставилась на него своими темными глазами.

– И даже не думай смеяться. Ты сам выглядишь так, будто жил в канализации и кормился исключительно крысиным мясом.

– Прошло три года с тех пор, как ты обозвала меня уродом, – радостно произнес Лиам и встал, с усилием оттолкнувшись от своего кресла.

Напускное ехидство мгновенно сошло на нет, когда Вайда увидела, с каким трудом он передвигается.

– А это Приянка, Макс и Рембо, – представил ребят Лиам. – Наши новые приятели.

Роман собрался было поправить его, но Вайда подняла ладонь.

– Нет уж. Не важно, как тебя на самом деле зовут. Теперь ты Рембо.

– Это Роман, – возразила я, покачав головой.

– Спасибо, – пробормотал он.

Пока мы разговаривали, парень сидел весь сжавшись. Его молчание напомнило мне, как сложно оставаться просто свидетелем, когда близкие люди говорят о чем-то своем.

– Вступительную часть считаем закрытой, – подытожила Вайда.

Они с Толстяком уселись на полу, замыкая полный круг. Прикончив последнюю бутылку апельсинового сока, Макс икнул и похлопал себя по животу. Пустая емкость присоединилась к еще двум таким же на кофейном столике.

Мы с Приянкой принялись по очереди рассказывать моим друзьям нашу историю, то и дело останавливаясь, чтобы Роман или Макс присоединились тоже. К тому моменту, как мы дошли до тела девочки в Батон-Руж, все трое – даже Толстяк и Лиам – погрузились в потрясенное молчание. Когда я описывала Бездну, Толстяк и Вайда были раздавлены услышанным.

– Можешь сказать прямо, – с болью в голосе произнес Толстяк, взглянув на Лиама. – Ты был прав.