В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

Супружеские обязанности не исполнялись? — Все свободны.

Об-брачувались. Всё? — Отнюдь. Брак признаётся недействительным (ничтожным) в случае бесплодия (вина возлагается на женщину). Или, реже, при отсутствии сыновей. Или при рождении мальчиков, но их смерти в младенчестве.

Функционал. Утилитарность. Дому нужны наследники. Народу нужна непрерывная линия наследственных правителей.

Вам, лично, неинтересно знать какой именно мужик вашу королеву растопыривал? — Вас заинтересуют. Пожаром вашего дома в очередной династической войне на вашей земле.

Как такой, общественно-полезный, традиционно обязательный порядок введения очередного соглашения в действие, переносится на реальных людей?

Чисто к слову. Дижон, пару столетий позже. К ступеням кафедрального собора приходит хорошо одетая девятилетняя девочка. И начинает громко плакать. Сбегаются горожане и участливо интересуются:

— Кто обидел тебя, прелестное дитя?

— Батюшка мой, герцог Бургундский. Замуж меня выдать хочет. А женишок-то — поганенький. Не хочу-у-у!

Возмущённый горючими слезами премиленького ребёнка, народ Дижонский топает к своему герцогу. Где и выговаривает своему сюзерену и господину:

— Ай-яй-яй. Нехорошо.

Герцог чешет в затылке.

— И то правда. Поганенький? Как-то не обращал внимания. Как же обосновать-то…? — А! Невеста маловата! Жениху — отказать.

В самом деле — второклашка. Куда такую… супружеский долг исполнять?

Такую, которая сама, без денег, войск, вассалов и советников, просто уместно исполненными слезами и стенаниями, довела народ Бургундии едва ли не до восстания. Остальные её сверстницы плачут молча.

Проходит два года. И четырёхклассница — уже взрослая! выходит с восторгом за другого жениха, которого подогнал заботливый родитель.

Позже эта девчушка станет одной из ключевых фигур в развязывании Столетней войны.

Перебирая хроники этой эпохи я нахожу едва ли не единственный случай, когда замуж идёт девица аж двадцати двух лет.

Софья, старшая дочь Вальдемара Великого, короля Датского. Брак неравный, ущербный. Дочь короля становится женой кое-какого графа Веймар-Орламюнде. Но… перестарок, «с паршивой овцы — хоть шерсти клок». Причина — в той жесточайшей междоусобице, которая шла в Дании. При которой Вальдемар не мог не только равного по статусу жениха дочке сыскать, но и вообще — не знал будет ли он сам по утру жив.

В моей АИ Вальдемару не пришлось подавлять восстание датских графов при коронации своего восьмилетнего сына, вводя наследственное правление. Принцы не рискнули. А принцессе Софье не пришлось тосковать в долгом девичестве.

Нормально же здешняя «педофилия» выглядит так.

Герцог Саксонский Генрих Лев в январе 1168 года берёт в жёны дочь Генриха Плантагенета Короткий Плащ — Матильду. Через два года после предшествующей помолвки двенадцатилетнюю девочку привозят в Саксонию, где и венчают с почти сорокалетним Львом.

Для Льва — вторая жена, у него — постоянная любовница, уже родившая ему признанную им дочку, есть ещё там… некоторые. Брак совершён. На небесах и на земле.

И, между сорокалетним мужчиной и пятиклашкой, вспыхивает любовь. Не преступная — они законные супруги, но яркая. Составившая для них тридцать лет счастья. И основание для нескольких столетий катастроф Германии и Италии.

Малолетка оказалась хваткой. Через четыре года, в отсутствии мужа, отправившегося в Палестину, родила дочку, организовала оборону столицы, отразила нападение трёх соседей-феодалов. И поссорила мужа с императором.

Притом, что сам брак был задуман Барбароссой и предполагал, изначально, и вторую свадьбу — его сына с другой дочерью Плантагенета.

Алиеонора Аквитанская, побывавшая и королевой Франции, и королевой Англии, успевала не только менять королей в качестве мужей, скакать, во главе отряда амазонок, по пустыням Палестины, поднимать мятежи, но и исправно рожать детишек в достаточно количестве. Её сын Ричард Львиное Сердце пытался выдать ещё одну сестричку, уже разведённую к тому времени, за брата Салах-ад-Дина (эпизод Третьего Крестового похода). Не срослось.

Позже Фридрих Барбаросса надумал воевать с отцом Матильды, готовил поход в Нормандию.

Политика изменилась. Но «жена не рукавичка, с белой ручки не стряхнёшь и за пояс не заткнёшь». Особенно — такую. В отличие от предыдущей, с которой пришлось расстаться… и по политическим мотивам тоже.

Отказ Генриха Льва в 1174 году отправиться с императором в экспедицию против отца Матильды привёл к провалу похода. Фридрих обвинил в этом Генриха и заявил, что имперский закон стоит превыше всех других законов.

Барбаросса говорит, видимо, о конфликте между обычной феодальной клятвой и древней традицией, по которой тесть приравнивается к «отцу».

Это традиция весьма живуча. В русской истории хорошо выражена в половецкую эпоху. Русские князья берут в жены ханочек. Признавая, тем самым, верховенство степных ханов. Но не выдают дочерей в Степь — ханы подчинения не принимают. Это приведёт русские полки на Калку: хан Котян Сутоевич приехал к князю Мстиславу Удатному в Галич и попросил помощи против монгол. Зять просьбу тестя исполнил.

Но вернёмся в Германию. Точнее — в Италию. Знаменитое свидание Фридриха и Генриха на озере Камо.

«Хождение в Каноссу» — эпизод известный, архетипический. Император Германский Генрих IV ползёт на коленях, по обледенелым камням зимней дороги, во власянице, к воротам Каноссы — крепости, в которой сидит его противник, Папа Римский Григорий VII. Три дня. Каждый день.

Прошло сто лет. И другой император, Фридрих Барбаросса, встал на колени перед своим двоюродным братом Генрихом Львом, герцогом Саксонским.

— Помоги, брат! Ломбардия бунтует. Дай войск и денег.

Но… «ночная кукушка всех перекукует». Генрих — не дал, Фридриха разбили так, что чудом остался жив. Его искали по деревням, перекрыли перевалы. Он выбрался. И отомстил «братану» — отправил в ссылку. Матильда, отказавшись от предложенных ей императором владений («вдовья доля»), поехала в ссылку за мужем. «Декабристка».

Позже супруги вернулись в Саксонию. И через несколько лет Генрих Лев угодил под новую опалу. За отказ идти с Фридрихом в крестовый поход. И снова жена поехала с ним.

Саксония, волей императора, была разделена на десяток светских и церковных княжеств. Другие владения Вельфов (Тоскана, Бавария…) куплены Барбароссой и переданы иным семьям. Историки отмечают, что фрагментарность империи возросла и, после смерти Барбароссы, послужила одной из причин консервации феодальной раздробленности. Завершившейся лишь с Бисмарком и созданием Новогерманской империи. И Гарибальди с созданием королевства Италия.