В Бирюк - Обмасонивание [СИ]

Генрих Лев пережил и жену, и императора. В 65 лет, на зимней горной дороге он упал с лошади, через полгода умер. Он скончался в 1195 году, пожелав упокоиться по правую руку от жены, чтобы «спать рядом с ней как в жизни, так и в смерти». Саксонцы любили Матильду как «самую религиозную женщину, чья память почитается перед Богом и человеком, чьи добрые дела и милый характер усиливали блеск королевского рода, из которого она происходила; женщина с глубоким благочестием, с чудесным сочувствием к страждущим, раздававшая большое количество милостыни и молитв».

Как видно, и такие… «пятикласницы» могут быть любимыми жёнами и «женщинами с глубоким благочестием».

Судьбы этих людей изменились под моим влиянием. Точнее — под влиянием событий, которые произошли от моего присутствия «здесь и сейчас».

Дипломатически решение Боголюбского оказалось эффективным — восемь лет мира на «Святой Руси». А психологически? В смысле душевных переживаний высокоблагородной дамы? Государыни, княгини, жены… Ставшей женщиной, не став девушкой. Ставшей взрослой, будучи ещё ребёнком. Ей бы в куклы играть, а надо ответ держать. За устроение в немалом хозяйстве княжеском, за исполнение обязательных ритуалов в церкви ли, перед гостями ли. За судьбы людей, ей, княгине, подчинённых…

Кого это волнует?

Супружеская жизнь княжеской четы происходила в соответствии с клинической картиной прогрессирующего заболевания супруга:

«Жалобы на головную боль, общую слабость, снижение памяти, изменение внешнего вида, ухудшение зрения. Темпы роста ускоряются. В начале заболевания рост скелета относительно пропорциональный, позже могут укрупняться черты лица, утолщаться плоские кости, увеличиваться нижняя челюсть, промежутки между зубами, размеры кисти и стопы. Кожа головы утолщается, голос становится низким. Избыточно развитая в начале болезни мускулатура атрофируется, нарастает мышечная слабость. Нарушается функция щитовидной железы, половых желез, надпочечников, возможно развитие сахарного диабета».

Всё — в условиях православия, которое объясняет болезнь не нарушениями функционирования передней доли гипофиза, а божьей карой. За грехи матери, например, сбежавшей к поганому хану в Степь. В качестве лечения предлагается пост, молитва и «сходить по святым местам».

Надо, отметить и другие, поведенческие, особенности заболевания: «страдают инфантилизмом, половое влечение снижено…».

Это свалилось на плечи девочки-младшеклассницы. Она оказалась старшая в дому после супруга, который несколько… нездоров. А других, старших родственников или родственниц — нет, только слуги. Причём иным из них и доверять-то нельзя! Слишком интересен этот городок соседям-владетелям. Готовым не худо доплачивать к официальному княжескому жалованию.

Наконец, «счастливая супружеская жизнь» — закончилась. Муж-урод умер прямо на ней, едва не задавив своим огромным, невыносимо тяжёлым, ещё судорожно дёргающимся, хрипящим и уже быстро остывающим, телом.

Пытался реализовать столь редкое для него в последние годы «половое влечение». Сердце не потянуло гигантское тело в фазе «любовной судороги».

Понятно, что слуги немедля разнесли подробности. В своей интерпретации. Так, что приехавшие делить имущество бояре позволили себе даже и спрашивать. О таких вещах, о которых приличная женщина просто и говорить не будет. Позволяли себе намёки чуть ли не на… на мужеубийство! И всякие иные гадости предполагать осмеливались!

Понятно, что Ростислава кинулась из Вщижа сразу же, бросая и имение, и права свои, едва лишь возможность появилась.

Вынужденное заточение в бездвижности на волоке в Окскую систему, заставило её заново переживать и события восьми лет жизни замужем, и оскорбления первых недель вдовства. Растравив свои прежние душевные раны, она от отвратительного прошлого обращалась к безысходному будущему.

Её ждала «жизнь за печкой» или, более вероятно — монастырская келья. Вдовы-княгини на «Святой Руси» — замуж не выходят.

Позади — враждебные родственники мужа. Впереди — суровый отец. Который и отдал её этому уроду. Неизвестно откуда взявшаяся иностранка-мачеха. Чуженинская хозяйка в родном отеческом доме. Сучка булгарская, похотью очаровавшая отца, занявшая место матери.

Мать.

Да, Улита (Софья) Степановна Кучковна была для Ростиславы единственным светлом пятном. В памяти, в жизни.

Софья, имея, к рождению Ростиславы уже двух сыновей — гарантию её «пребывания во княгинях», могла позволить себе быть доброй к единственной дочке. Конечно, дружбы между взрослой женщиной и маленькой девочкой не было. Но, пусть и не любовь, но приязнь матери к своему ребёнку — существовала.

«Доброжелательное равнодушие» — основная характеристика отношения родителей к детям на «Святой Руси».

Ростислава любила мать. Как и положено маленькому ребёнку любить центр своего мира. Просто за то, что она есть, что к ней можно прижаться, что она может порадовать лаской или подарком. Защитить. От нудной няньки, от страшной грозы, от жужжащего шмеля. Просто пофукать на разбитую коленку.

До Ростиславы доходили известия о пострижении матери в инокини, уходе в монастырь. Общая уверенность в её гибели при «пожаре Московском». Со всеми подробностями, какие только может придумать народная молва. Она оплакала родительницу. Но сил горевать не было: Магог последний год мучился острыми болями в суставах и постоянной сухостью во рту (результат контринсулинового действия гормона роста) — приходилось постоянно быть с ним и, как и положено жене, богом данной, подавать питьё и вытирать мгновенно выступающий по всему его длинному телу пот.

Моя «безпека» — «сеть дырявая». Но ругаться на них бессмысленно. Система рассчитана на определённый набор ситуаций. Что-то новое, ни на что не похожее… Не работает.

Бюрократические системы сродни «искусственному интеллекту»: покажи ситуацию, объясни требуемую реакцию — будет желаемый результат. Без этого, «сама-сама»… нет. И, обычно — это хорошо.

Инициатива чиновника допустима в рамках должностных инструкций. От бюрократа не требуется самостоятельности, изобретательности, чувства справедливости… Его дело — исполнять закон.

Хорошо исполнять хороший закон — ни на что другое сил не остаётся.

В этой истории — нарушения закона не было.

Едва доставив «банных дам» в МКС, я пошёл «пинать» своих безопасников. Уже к следующей ночи мне была представлена вся картинка. Отчасти — потому что связь работает. Отчасти — потому что никто не запирается. И моего… м-м-м… волнения — даже не понимают.

— А мы чего? Мы ж ничего… Иль оно заборонено?