Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия]
- Название:Живые и взрослые [трилогия]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Лайвбук
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-907056-07-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия] краткое содержание
Граница удерживает хрупкое равновесие между миром живых и миром мертвых.
Так было не всегда: живые жили вместе с мертвыми, пока большая, кровопролитная война их не разделила. По обе стороны процветают шпионаж и настороженное недоверие. Ника,
Гоша, Лёва и Марина были уверены: мертвые – жестоки и опасны, а Граница – великое благо, созданное великим народом, но очевидцы вспоминают совсем другое. Так кто прав и как быть, если вдруг встретишь мертвеца?
Живые и взрослые [трилогия] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Надо что-то ответить, думает Марина. Что-нибудь остроумное и едкое, чтобы срезать этого задаваку одной фразой. Пусть знает!
Вроде язык у Марины всегда был неплохо подвешен, но сейчас мысли сталкиваются в голове, словно обломки айсберга – с грохотом и без всякого толку. К счастью, Лео спрашивает:
– Сознайтесь, сколько раз вы смотрели «Запас прочности»? – и Марина с облегчением говорит:
– Только один. Я, знаете ли, не то чтобы большая поклонница вашего фильма.
Вот так и надо: решительно и едко. Марина довольно улыбается. Но вот беда – ее слова попали прямо в паузу общей беседы, и теперь все смотрят на нее в изумлении: встрепанный седовласый Кемеров, импозантный «старпом Валентин», удивленная Катя и даже дядя Коля.
– Да-а, вот какая молодежь у нас растет, скажи, Евгений Филиппыч? – говорит дядя Коля режиссеру.
Все с облегчением смеются. Марина представляет, что стала невидимкой и никем не замеченная сбежала из банкетного зала.
– А у Ильи-то какое лицо было, видели? – говорит Катя и поворачивается к Лео: – Небось, первый раз за два месяца видишь девушку, которая не то чтобы большая поклонница?
– Ты знаешь, Катя, – отвечает тот, – я равнодушен к славе. Для меня главное – искусство.
Взрыв хохота. Все почему-то находят эту фразу очень смешной. Марина залпом допивает свой бокал.
Дядя Коля, нагнувшись, тихо говорит:
– Мне надо отойти, ты со мной или здесь останешься?
Марина вскакивает. Здесь остаться? Ну нет!
– Еще увидимся!
Дядя Коля машет киношникам рукой и, взяв Марину за локоть, идет вглубь зала.
– А этот Илья Гурамов на тебя глаз положил, – говорит он, – ты заметила?
Марина только пожимает плечами.
– Урод какой-то, – решительно говорит она, вспоминая наглую улыбку и глубокие карие глаза.
Они подходят к другому столику. На этот раз – никаких легкомысленных актеров, только трое пожилых мужчин в однотонных костюмах и строгих галстуках.
– Здравствуйте, Юрий Устинович, – говорит дядя Коля, и Марина удивляется, как незнакомо звучит его голос. – С праздником вас!
– И тебе здравствуй, Николай Михалыч, – отвечает седой мужчина с орденскими планками на груди. – Присаживайся, гостем будешь. И вы, Марина, тоже садитесь, не стесняйтесь.
Откуда вы знаете мое имя, хочет спросить она, но серые глаза из-под густых бровей смотрят так пристально, что Марина еле слышно отвечает:
– Спасибо.
Когда все это началось, думает Гоша. Может, с прошлого лета, когда они помогли маме вернуться оттуда , а мама запретила даже думать про Открытый Мир и разрушение Границ?
Это было обидно: Гоша так гордился, что вместе с друзьями все разгадал, маму спас, всех победил и теперь готов бороться вместе с родителями, а они прекратили борьбу, сказали, что их мир – самый лучший и Проведение Границ – величайшее достижение человечества.
Было обидно – и даже с друзьями об этом не поговорить. Ника злилась, когда слышала, что теперь Гошина мама против Открытого Мира, Лёва пожимал плечами, мол, все не так просто, надо подумать, а Марина сразу соглашалась: да, они погорячились тем летом. Пес с ней, с Границей. Спасли Гошину маму – вот и молодцы, а теперь можно жить как раньше.
Гоша знал: «как раньше» у него не получится – слишком много он видел, слишком много помнит. Не зря же у него до сих пор ждут своего часа два серебряных пистолета «Хирошингу-2001» – даром что без патронов.
Да, «как раньше» не получится – ведь мама и папа стали совсем другими. Раньше они вечно говорили о работе, допоздна задерживались в институте и даже в походы брали с собой толстые книги, заполненные формулами. Год назад лабораторию расформировали, их обоих уволили, и они стали безработными, словно герои фильмов о Заграничье или о древних временах до Проведения Границ.
«Как раньше» не получалось: раньше родители никогда не говорили о деньгах, главным была работа, а деньги – приятным побочным результатом. Теперь выяснилось, что работа нужна еще и из-за денег. Два месяца они переводили с франкского и инглийского научные статьи, но потом заказы прекратились (папа сказал, по звонку из Учреждения ) – хорошо еще, что дядя Гена Свиридов, старый папин друг и сослуживец, предложил брать заказы на свое имя. С полгода все шло неплохо – папа с мамой переводили, дядя Гена отдавал им гонорары за публикации в «Известиях геологических наук» или «Вестнике этнографии», – но потом пришел участковый и потребовал от родителей трудоустроиться в течение двух недель, пригрозив выселением из столицы – за тунеядство.
– Да ладно, Сашка, – говорил неунывающий дядя Гена, – устроишься сторожем или вахтером. Будешь сидеть и переводить, прямо на рабочем месте. Женя на машинке перепечатает, а я в редакцию отнесу. Получится то же самое, что теперь, плюс официальная зарплата.
Папа покачал головой – и как в воду глядел: через неделю выяснилось, что в столице нет вакансий ни вахтеров, ни сторожей. Дворники и кочегары тоже не требовались, ведь к тому моменту уже пришла весна, снег стаял, а в домах отключили отопление.
– Помнишь, Женя, ты пугала меня безработицей в Открытом Мире? – сказал папа. – А у нас все наоборот получилось: и безработица, и Граница закрыта.
– Это еще не безработица, – сказала мама. – Я пойду на швейную фабрику. Там, кстати, платят больше, чем у меня было в институте.
«Больше», к сожалению, не получилось – наверное, швея из мамы хуже, чем ученый.
Через месяц папа устроился на энергетический завод – и ездить ближе, чем в институт, всего одна остановка, говорил он дяде Гене. Жалко, денег мало платят.
Неужели оказалось, что главное – это деньги?
Когда Гоша перестал ходить на об-гру, папа даже ничего не сказал – а ведь раньше так им гордился! Успехи, правда, давно закончились: если не можешь рассчитывать даже на место в районной сборной – какой смысл стараться?
Без занятий во Дворце Звездочек сразу освободилась куча времени. Можно слушать магнитофон, подбирать на гитаре аккорды, смотреть телевизор или читать детективы о доблестных сотрудниках МПДЗ, разоблачающих коварных мертвых шпионов. Хорошие, спокойные книги: шпионы в них не походят на Орлока, а доблестные герои – на тех, кто допрашивал Гошу и его друзей по возвращении с Белого моря. Читая такие книги, слушая магнитофон или глядя новости по телевизору, можно не вспоминать, что когда-то у Гоши были родители, которые учили его бороться. И друзья, с которыми он был готов изменить мир.
Кем стали теперь его смелые, молодые родители?
Где теперь его друзья?
Лёва и Марина учатся в других школах, с ним осталась только Ника. Впрочем, в самом ли деле – осталась с ним?
Вот, в сентябре собрались вдвоем в кино, на франкский фильм про грабителей банков. Ника вдруг позвонила, сказала, что не пойдет, и бросила трубку. Потом выяснилось: тете Свете стало плохо, Ника вызывала врача, в общем, было не до кино, но Гоша все равно обиделся: трудно было нормально сказать, в чем дело? Он бы пришел, помог, он ведь мужчина, а значит – помощник и защитник.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: