Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

Тот, что пробудится по другую сторону с юридической точки зрения будет мной, хотя тело умрёт на операционном столе. Надя говорит, что нет таких файерволов, которые помешают передаче. Если цель не отключится физически (а вампиры не съедят меня по ходу операции), цифровой дух захватит другого человека. Я сохраню память и черты характера, но это если не возникнет сложностей – тогда амнезия и умственная отсталость будет лучшим из того, что со мной может случиться. Горло сжимает страх перед сетевым развеиванием и мутацией, но выбор очевиден. Трансфер – единственная возможность выжить.

Через кольцо окружения не пройдёт даже самый маленький робот. Квист выслал на пробу несколько разведывательных ботов, самый большой счастливчик, под номером 4–08 прошёл полкилометра и превратился в дымящуюся лужицу. Мы в подземной ловушке. Ещё остался тот кабель, соединяющий нас с окружающим миром, о существовании которого известно только семье. Персонал Замка будет спускаться всё ниже и заливать коридоры быстросохнущей бетонной пеной. Через какое-то время пройдут и по моему залу.

По инфору плывут кадры с поля битвы, которая идет на поверхности. Под стены стягиваются колонны транспортёров, за ними бежит пехота повстанцев. Надя временно задержала обстрел, чтобы сэкономить боеприпасы и ещё сильнее приложить врага вблизи. Квист выпустил отупевших из-за отсутствия навигации, вооружённых пчёл. Они мечутся над плато в блестящем фрактале и разрезают всё, на что натыкаются. Разъедают танки, карабины, тела партизан, растения и убегающих зверей.

Атака Саранчи замедляется, металлический шар, спрятанный в ущелье, снова горит голубым. Сверху движется поток френов, который скидывает стрелков с башен транспортёров и сминает серебристое облако роя. Вампиры бросают перед собой гранаты класса Е. Дождь металлических насекомых облепливает бронеформу и шлемы гибридов. Трупы партизан и машин остаются на дороге, но разбушевавшаяся масса в результате добирается до ворот, подходит к проломам в ограждении Замка.

Наши пулемёты отзываются с удвоенной силой. Между техникой врага заметны мелькающие снайперы, которые охотятся на наши пушки, спрятанные в стене или передвигающиеся по её краю. С одних транспортёров высовываются огромные тёмно-графитовые купола, с других – сеточные конструкции, что-то наподобие больших радаров. Они направлены туда, где датчики движения и тепла замечают людей. Они поражают их микроволнами и вибрацией инфразвука. Так пала стража возле главных ворот, персонал теряет сознание, хватаясь руками за головы, которые словно разрываются от боли. Кто-то выпрыгивает из окна на толпящихся повстанцев, другие стреляют себе в рот. Сражённые стражники умоляют, чтобы их добили. Бомбы класса Е регулярно приземляются на внутреннем дворе, не давая андроидам подключиться к обороне.

Четыре танка Dragon обстреливают ворота. Они целятся в одну точку, и после десятка-двух взрывов часть укреплённого крыла рассыпается в пыль. Сопровождается это криками пехотинцев; вой стада настолько громкий, что его слышно даже в грохоте сражения. С нашей стороны стены брусчатка внутреннего двора вздыбливается. На равном расстоянии из слоя затвердевшей земли появляются огромные железобетонные конструкции, которые должны задержать танки и дать укрытие защитникам. Повреждения в ограждении пока что слишком малы, транспортёрам Саранчи внутрь не проникнуть, но это лишь вопрос времени.

Хендрикс даёт несколько залпов из миномётов. Снаряды падают за стенами, сеют опустошение в рядах врага, но также уничтожают укрепления и убивают наших. Мы вынуждены пойти на эту хаотичность из-за оснащения Саранчи, нас заставляет присутствие металлического шара.

Нападающих слишком много, чтобы миномёты переломили ход сражения. Саранча атакует имение с трёх сторон. С четвёртой ползут по склону подразделения из Двух Корон. Истощённые минными полями, они движутся значительно медленнее остальных войск, но и так достигнут вершины Радеца меньше чем через час. Рассвирепевшее мясо заливает нас, карабкается на ограждение, проникает через каждую щель. И вдруг раздаётся визг из сотен горлянок, громче и ужаснее, чем боевой клич вампиров.

Тех, кто подошёл под стены, живьём пожирают клещи. Маленькие убийцы уже учуяли добычу, они передвигаются быстрыми прыжками в сторону пехоты. Их тысячи, во много раз больше, чем в ущельях, в сбрасываемых нами маточниках. Эти к тому же голоднее и более ядовиты. Нейротоксины, соединённые с веществами, которые расщепляют соединения наноботов, парализуют жертв немедленно. Тело и электроника умирают одновременно, чем более жертва киборгизирована или нашпигована химией, тем быстрее.

Клещи проедают куски тел и брони, приклеиваются к лицам, искажённым болью и покрытым разбитыми имплантатами. Под стенами возникает такой хаос, что подразделения партизан стреляют по своим, как в ущелье Иеремии. Первые ряды пытаются вырваться из кровавой бойни, руководствуясь инстинктом выживания. Центральное управление теряет над ними контроль, а потому приказывает экипажам танков открыть огонь.

Несколькотысячная армия, несомненно, отступает, даже техника отъезжает на полкилометра от стен. Я думаю, то, что мы сделали – использовали оружие массового поражения на собственной территории, – не укладывается в голове даже у наших врагов. Заражение земли перешло все границы, хотя Саранча, должно быть, догадывается о защите в ДНК убийц – об ограниченном сроке жизни, об уязвимости к определённым штаммам вирусов. Рои клещей представляют смертельную угрозу даже для нас, несмотря на попытки создания идентифицирующих механизмов. Они будут ошибаться и пожирать людей с таким же аппетитом, как пожирают вампиров. Их использование чётко демонстрирует, что мы решились биться до последнего солдата.

Саранча недолго колеблется, потом вперёд выдвигаются противохимические взводы с холодомётами и парализаторами, используемые в битвах с подобными противниками.

– Пора, – говорит Луиза, стоя в дверях убежища 04. – Через минуту мы войдём в мёртвое поле, без камер и инфора. Ты потеряешь нас из виду, Францишек.

– Я вернусь сюда! – я мысленно кричу, стискивая зубы на трубке респиратора. – Скажи детям, пусть ждут спокойно – я всегда буду о них помнить. Я вернусь, как только смогу и приведу к вам помощь. Мой новый аид находится в Рамме, на окраине района Захем. Я свяжусь с Мариной и распоряжусь о транспортировке войск. Я слышал, что забирают три дирекса из Бильдена. Привезу их с собой.

– Я не буду им всё рассказывать, – она качает головой. – Надежда отравляет сознание детей навсегда. Сеть полна плача по легкомысленно данным обещаниям.