Цезарий Збешховский - Всесожжение [litres]

Какое-то время он наблюдал за автоматическим пылесосом, который передвигался по комнате с присущей ему смесью грации и уродства. Потом Тим сполоснул несколько залежавшихся тарелок и стаканов, засунул их в посудомойку, а потом перешел в ванную комнату, чтобы рассортировать белье, лежащее в большой корзине. То, что подлежало химчистке или глажке, он сложил в сумку и отнес в прачечную «У Кароцци». Та размещалась на первом этаже, поэтому стирка не требовала больших усилий, а лишь немного доброй воли.

Часом позже он пообедал в китайском ресторанчике в трех кварталах от дома и на обратном пути зашел в киоск за сигаретами. В дверях столкнулся с Дианой, соседкой с четвертого этажа. Он обратил на нее внимание еще в тот день, когда переехал сюда, но за четыре месяца так и не решился завести разговор.

– Добрый день, – сказал Тим и заставил себя улыбнуться.

– Добрый день, – ответила она, не глядя на него.

Он купил «красных» и вернулся к себе. Весь вечер размышлял о том, что должен был сказать, что говорят в таких ситуациях. Что говорит Карл, когда знакомится с новой женщиной? Он ничего не помнил, ничего не приходило ему на ум.

Он начал думать о смерти: темная, пятнистая фигура на асфальте. Визг шин. В носу горький запах паленой резины.

Домофон громко защебетал. Тим увидел на экране Карла. Впустил его без слов и начал осматриваться вокруг в поисках какого-нибудь свитера. Ему было холодно.

– Ну как? Ты не в костёле? – пошутил Масный с порога. – Я еду в тренажерку. Поедешь со мной?

– Скорее нет. Я только что встал.

– Ты знаешь, который час?

Тимон пропустил этот вопрос мимо ушей и скрылся на кухне. Там погремел с минуту, создавая неразбериху в холодильнике.

– Хочешь пиво? – крикнул он.

– Может быть.

Карл всунул ноги в отверстие чистильщика обуви, который находился на полу в углу прихожей. На высоте лодыжки его плотно окутала темная губка, а сжатый воздух, наполненный концентрированным моющим средством, удалял с ботинок сероватые следы болота.

Когда они сделали несколько глотков «Миллера», Карл рассказал о потасовке, которая разыгралась на вчерашней вечеринке и в которой он, к сожалению, принимал участие. Сообщил что-то про сломанный нос и разбитое окно в клубе. Потом спросил Тима про Риле:

– Сегодня утром прочитал сообщение от тебя. Не думал, что ты этим заинтересуешься. А тем более туда выберешься.

– Я тоже себе удивляюсь, – усмехнулся Тимон. – Но я был не прав, когда не хотел тебя слушать. Это действительно странное дело, и оно не выходит у меня из головы.

– Ты решил замутить небольшое расследование?

– У меня сложилось впечатление, что люди, которые это изучали, подходили к проблеме не с той стороны. Они воспринимали котов как кукол, которые попадали на дорогу против своей воли и сидели там без причины. Ты видел когда-нибудь кота, который расселся посреди дороги и размышляет, переедет его автомобиль, или нет?

– Я видел только тех, что перебегают через дорогу в самый неподходящий момент.

– Именно, – Косовиц закурил и выдохнул вверх полоску дыма. – Это против их природы: сидеть, как на сковороде, и спокойно дать себя переехать. На это должна быть какая-то серьезная причина, а не всякая непонятная бредятина.

Карл посмотрел на него широко открытыми глазами. Он впервые за полгода видел Тима взволнованным чем-то так сильно.

– Ты либо сумасшедший, либо выздоравливающий.

– Либо и то, и другое, – Тим вытащил из кармана согнутый пополам тетрадный листок, развернул его и положил на стол. – Ночью я нарисовал план происшествия во всех подробностях, какие запомнил, но мало что из этого вышло. – Он посмотрел на корявый рисунок. – У меня есть одна мысль, только нужно в очередной раз съездить в Риле.

– К счастью, это недалеко, – заинтересованный, Масный склонился над столом. – Какая мысль?

Тимон минуту молчал, словно не мог решиться, стоит ли, не покажет ли он себя идиотом.

– Может, помнишь… когда мы ехали на машине и увидели того кошака… Он смотрел в нашу сторону?

– Бля, откуда я могу это знать?!

– Понимаю, это было лишь мгновение, ты даже не видел, что попало под колеса. А если бы он смотрел на нас, то ты увидел бы блестящие глаза в свете фар.

Масный наморщил брови, силясь вспомнить хоть что-нибудь. Он сидел так, сгорбившись в кресле, какое-то время.

– Скорее нет.

– А если подумать.

– Я заметил серый комок на дороге. Он не двигался, выглядел, как обычный камень, – сказал Карл. – Я без понятия, сидел кот или стоял, но он не шевелился.

– Правильно, – Тим глубоко вздохнул. – Я думаю, этот кот что-то видел, и было это что-то такое, отчего он даже не заметил приближающийся автомобиль. – Он встал со стула и подошел к окну. – Так, собственно, и выглядит моя мысль.

Они дискутировали еще довольно долго, но Тимон не хотел углубляться в детали перед очередной поездкой в Риле. Только сказал, что они должны подождать, пока не закончится дождь – осенняя морось, кажется, только набирала силу.

Начало распогоживаться только во вторник, а в среду в полдень впервые вышло робкое солнце. В этот день они договорились о поездке, и около шести вечера «ситроен» Карла отъехал от фирмы.

Они припарковались на обочине в нескольких метрах от поместья. Пешком подошли к месту, отмеченному голубой краской, и Тимон стал внимательно оглядывать все вокруг. Карл топал ногами от холода, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

– Я позвонил сегодня Сайле Винтер и уточнил некоторые детали, – произнес Тимон. – Спросил, в какое время дня и года гибли те животные, но она не сказала мне ничего конкретного. Кажется, там нет никакой закономерности. Она видела, как один из котов попал под машину, но, к сожалению, немного из этого помнит.

– Чёрт бы их побрал!

– Не злись. Это происходит почти два года, и я сомневаюсь, что внезапно прекратится. Мы должны поразмыслить над этим.

Карл повернулся вокруг своей оси и пожал плечами. С двух сторон они видели дорогу, с третьей – закрытые ворота и высокие стены, а с четвертой широкое поле, исчезающее в вечернем сумраке. Словом, ничего особенного.

Они сошли с трассы, чтобы пропустить машину, ехавшую со стороны городка. Закурили.

– Зачем мы ждали до тех пор, пока перестанет дождь?

– Зачем что?.. – Тим не расслышал вопрос. – Я не хотел, чтобы мы намокли.

Карл засмеялся.

– Но еще я подумал, что в дождь плохая видимость, – продолжил Тим. – Ну и я должен провернуть одну штуку, которую было бы неприятно делать на мокром асфальте. Я должен лечь и посмотреть на это с перспективы кота. А ты следи за дорогой, чтобы я не присоединился к четвероногим трупам.

Карл смеялся бы и дальше и шутил над Тимом, но смена в его поведении показала, что тот относится к происходящему очень серьезно. Косовиц, который никогда не желал даже палец о палец ударить, если его не вынуждали это делать, пошёл к машине, достал из сумки спортивный костюм, надел его и растянулся на животе просто посреди дороги. Выглядело так, словно он в этой проклятой глухомани собрался поотжиматься в темноте.