Денис Килесов - За Хребтом [publisher: SelfPub.ru]

Ни о каком синем небе тоже никто почти не слышал. Над городами всегда висит непроглядная серая пелена, скрывающая солнце. Вместо него – мутный шар, освещающий противную хмарь демиругийских улиц.

Лемор обернулся на плетущихся позади Палия и Хасара. Они шли почему-то осторожно, кутаясь в одежду, словно от холода. Они недоверчиво рассматривали сочные заросли вокруг, словно не могли поверить в то, что предстало перед ними. Но Лемору стало наплевать. Все, что связывало их, стало бессмысленным. Экспедиция завершена, теперь пора думать о возвращении домой. И, так как единственный известный проход в горах завален обломками скал, выход из положения следует искать впереди. А выход найдется, Лемор это знал. Возможно, в нем крепла лишь слепая вера, перерастающая в уверенность, а может, во всем был повинен Юшка, чей колченогий силуэт изредка мелькал в кустах впереди. Сам не зная почему, Лемор доверился этому странному проводнику больше, чем всем членам его недавней экспедиции.

– Эй! Лемор! – Юшка выскочил из ближайших зарослей.

Подпольщик дернулся от неожиданности и тихо чертыхнулся сквозь зубы.

– Можно было и потише. Что такое?

– Ты пообещал прислушаться к духам этого места, пора сдержать слово.

– Какие еще духи? – Лем с недоумением уставился на проводника.

– Вспоминай, соня. Ты лежал под завалом, когда проснулся в первый раз.

Что-то похожее стало всплывать в мозгу подпольщика.

«Да-да. Капризные духи, которые что-то там не особо жалуют. Было такое», – подумал Лем.

– Допустим, я помню. Что дальше?

– Иди за мной, – поманил его Юшка, – здесь недалеко. За товарищей не беспокойся, ты их сильно обогнал. Они и не заметят твоего отсутствия.

С этими словами он юркнул обратно за деревья. Лемору ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Они отошли от тропы всего метров на двадцать, не больше. За деревьями прятался от лишних глаз окруженный колючими зарослями небольшой овражек. Его дна не было видно из-за желтого тумана, наполняющего его до половины. В нем было что-то неестественное. Он казался чуждым такому прекрасному месту, как это. Желтизна казалась слишком ядовитой и мутной, каким бывает цвет искусственных химикатов.

– Это газовое озеро, – пояснил Юшка, – в этой роще есть несколько таких.

– И что это за газ? Он не похож на природное явление.

– Здесь тоже была война, Лемор. Очень давно. Очень страшная война. Духи этих мест зарастили раны земли, но кое-что еще осталось. Эти озера – наследие прошлой эпохи.

– Да что же это за духи такие? Может быть, ты их видел? – Лем начал думать, что Юшке попросту проще называть духами кого-то конкретного и вполне реального.

– Нет, – покачал лысой головой проводник, – их нельзя увидеть. Только почувствовать. Я говорил, они не любят того, чем вы воюете. Я так почувствовал. Значит, чтобы все было хорошо, ты должен избавиться от этих штук, – он ткнул пальцем в автомат, болтающийся на ремне, и оттопыренный пистолетом карман.

– Ну, в общем-то, это все мне больше ни к чему, – пробормотал подпольщик себе под нос и добавил чуть громче. – И что ты предлагаешь?

На чумазом лице Юшки расползлась кривая улыбка. Он извлек из многочисленных складок своих лохмотьев увесистую блестящую гайку.

– Нет ничего лучше для проверки пути, чем кинуть гайку. Ну, или болт на худой конец, – пояснил проводник.

Затем он неуклюже замахнулся и зашвырнул гайку в самый центр газового озера. Преодолев большее расстояние по кривой дуге, в момент соприкосновения с газом гайка резко замерла. Она начала медленно погружаться, словно попала в мокрый песок. Параллельно с этим блеск на ее ровных гранях исчез, затем она покрылась ржавыми пятнами и начала крошиться. К тому моменту, когда она должна была полностью скрыться от глаз в желтом тумане, гайка покрылась трещинами и развалилась на мелкие осколки.

– Теперь кидай туда то, от чего нужно избавиться.

Лем повторил все за Юшкой, и они молча наблюдали, как сложные механизмы автомата обращаются в рыжую пыль.

По своему обыкновению, Юшка снова юркнул в кусты и был таков. Поэтому Лему ничего не оставалось, кроме как вернуться на тропу и идти дальше. Подпольщик почувствовал, как его ноги деревенеют от усталости. Солнце уже практически село, света в роще стало гораздо меньше, и стоило остановиться на ночлег. Чтобы с утра полными сил направиться… неизвестно куда. «Нужно развести костер. Только чем? Мешок-то остался в горах под завалом».

Подошел Палий, молча оглядываясь и потирая ладони. Очевидно, он тоже озадачился организацией стоянки. Следом в поле зрения появился Хасар с небольшим пучком сухих веток. Он что-то говорил, и на этот раз Лему стало интересно.

Оказалось, ничего необычного. Сокрушался по поводу отсутствия удобного места для ночлега, применяя обильный арсенал нецензурных выражений.

– Хасар, – попытался оборвать кочевника Палий.

– Знал ведь, что надо было бросать его. Там, у реки. И разбежались бы. А теперь, как кролики, в клетке.

– Хасар, не соизволите ли замолчать!? – резко повысил голос седой археолог.

От удивления широкоплечий кочевник даже выронил связку сушняка, который пытался приспособить под небольшой костерок.

– Кажется, я что-то слышу, – Палий медленно поворачивал голову, вглядываясь в наступающий мрак. – Там! – он вскинул руку в направлении, отклоняющемся от тропы, и, не дожидаясь остальных, рванул в ту сторону.

Хасар, не дожидаясь объяснений, побежал следом. Лем, пожав плечами, не особо торопясь, пошел за ними на негнущихся ногах. «Чего так спешить-то».

Ну вот что мог услышать потенциально глуховатый под старость лет седой археолог, всю жизнь корпевший над университетскими архивами? В мифической стране из пропагандистских плакатов, которой вроде как вообще не существует. В лесу, который должен быть завален снегом, а не летней духотой. Темным, хоть глаза выколи, вечером.

Исходя из законов жанра, ничего хорошего. Следуя логике, вообще ничего. Но в Республике Кант, как оказалось, ни то, ни другое не подчинялось общепринятым правилам.

Палий и Хасар лежали на животе под густым кустом, скрывавшим их от посторонних глаз. Прямо перед ними, метрах в двадцати, горел костер. Даже не так, КОСТЕР. Он был хитро сложен из деревянных поленьев, камней и целой горы металлической рухляди. Несмотря на то что он был с первого взгляда довольно хаотичен, если присмотреться получше, можно было увидеть, что конструкция построена таким образом, чтобы языки пламени, вырываясь из щелей каких-то банок, ведер и еще чего-то металлического, плясали свой особый ритмический танец. И стоило только засмотреться на пиршество опаснейшей из стихий, как глубоко в груди, правее сердечного мотора, начинал биться первобытный ритм.