Алексей Гришин - Поколение живых

Натан снова замолчал. Шед поерзал в кресле, морща лоб и обдумывая услышанное.

— А что с ним случилось?

— Этого тоже никто не знает, — грустно улыбнулся Натан, — странно, да? Человек подарил нам свободу — быть может, ценой своей жизни, — а мы ничего достоверно о нем не знаем. Это как солнце для наших далеких предков. Они радовались свету и теплу и чтили его, не зная ни когда оно родилось, ни как оно устроено. Разве нужно познать солнце чтобы любить его? А мы любили…и любим его, даже если он погиб.

Натан поднял взгляд к потолку, и в глазах его блестели слезы.

— Сто лет назад он исчез, как раз после первого заседания совета. Мы верим, что он жив и бродит сейчас в других мирах, неся им надежду на освобождение. Я…прошу меня простить, — Натан взял свою кружку и сделал несколько глотков. Шед Гиннон неожиданно для себя увидел город за окном совершенно в ином свете. И песчаные здания, навевавшие на него тоску и беспокойство, показались ему золотыми — не драгоценными, а солнечными, теплыми, растущими, как пшеница и рожь. Да, этот город был садом и, садовник заботился о нем до последнего своего часа. Но мог ли он действительно знать, какими будут плоды этого сада?

— Пожалуй, хватит мне на сегодня, — глухо произнес Шед, — оставь мне эти штуки проиграться, если можно, конечно.

Натан кивнул и поднялся, собираясь уходить.

— Спасибо вам, капитан.

— За что? — Удивился Шед.

— Я теперь вижу, как мало знаком с Ма-аленом. Это несправедливо по отношению к тому, что он сделал для нас. Пока еще живы те, кто помнит его, кто был озарен его светом… Преступлением было бы потерять этот свет, забыть то, чему он нас учил. А ведь многие, очень многие забыли.

Натан поклонился и покинул дом. Шед смотрел ему в след какое-то время, а потом покачал головой.

— Двести лет прошло… Кто же мог прожить столько?

— Мастер Таян.

Таян сидел в пустом и холодном зале совета, погрузившись в свои мысли и просматривая последние отчеты о работе Акведука. Неутешительные отчеты.

— Учитель.

Таян бросил на Ане безразличный взгляд и продолжил просмотр.

— Ты что-то хотела?

Неогеанка вспыхнула, но сдержалась.

— Я хотела лишь узнать как ваше здоровье. Уже поздно, а завтра — очередное заседание совета. Со следующей декады Земляне возглавят совет, и я хотела…

— Все, что ты хотела — это узнать, как я отношусь к этому событию и не стоит ли предпринять какие-либо меры, чтобы предотвратить мои опасения, — отрезал Таян, — Потому что ты чувствуешь, что меня что-то тревожит. Вернее, что-то тревожит тебя, а у меня ты хочешь узнать, что именно.

— Как и полагается ученице своего учителя, — чуть наклонила голову Ане, не отводя глаз от Таяна.

— Ты — мастер Неогеи и, вероятно, возглавишь совет в следующую сессию.

— Учитель! — Ане подалась вперед с мольбой и страхом в глазах.

— Я должен вернуться на Неогею, чтобы исцелиться, — он продолжал, не слушая ее, — если исцеление вообще возможно. Раз уж мне не удалось умереть. В любом случае, — он чуть улыбнулся, — не мне, стоявшему на пороге Смерти, вести живых. Я не имею больше на это права. Поэтому не спрашивай моего совета.

— Но выслушать меня вы можете?

Таян наконец повернулся к ней. Она стояла, едва переступив порог, а он сидел на своем привычном месте в круге. Свет был погашен, и лишь проектор освещал центр зала, запечатлев в воздухе отчет о гибели "Посейдона". Прекрасная, юная… Самая способная его ученица, вершина его искусства.

— Хорошо. Но сначала подойди и выслушай меня.

Она осторожно подошла и села рядом. Бросила взгляд на отчет и спросила.

— Не все гладко с Акведуком?

— Не то слово, — вздохнул Таян, листая отчет, — Я вчера говорил с Кавором, кое-кто из его сподвижников не прочь закрыть проект.

— Но вода…

— У них есть предложение исследовать систему очистки и переработки воды корабля "Гекса". Удивительно, сколько прошло веков, а ничего лучше придумано не было.

— Но подобные технологии можно было бы узнать у Проградцев.

— Норт вчера долго упорствовал, — Таян усмехнулся, — но в итоге признался, что на Програде единственная система очистки воды — это собственно система очистки их корабля Гекса. Но, в отличие от Планеты Согласия, у них вода есть хотя бы на полюсах. А тут… — Таян пожал плечами, а потом посмотрел на Ане. В глазах своего учителя она читала не печаль, не тревогу, как бывало раньше, а… безразличие. Ей показалось, что ему все равно, кто сидит перед ним сейчас.

— Учитель, вы… — прошептала Ане.

— У тебя не было учеников, не было детей, — Таян отвел взгляд и заговорил, словно не слыша ее слов, — а я смотрю на этот город, и мне кажется, что у меня на руках — ребенок. Совсем еще маленький… Он сотворил его, свое дитя, и оставил на наше попечение. Как когда-то мне было поручено твое воспитание. И когда я учил тебя, я помнил, зачем и для кого я это делаю. Так повелел мне народ Неогеи. В этом было и мое желание, и твое, но была и высшая цель. Так и здесь, — он помолчал немного, — и ты, и я, мы можем принимать решения, но есть цель, для которой был создан Золотой Город, и ей нужно следовать. Учить, воспитывать, обеспечивать едой и водой, — он кивнул в сторону отчета, — и при этом ограждать, ограждать от всего, что может нанести вред, нет, от всего, что нанесет его, обязательно нанесет. Искоренять любую заразу, любую болезнь, которая одолеет его. Так я поступал с тобой, так я поступал с городом. Когда пришел срок, я привел тебя на совет рода и был рад тому, что смог воспитать тебя и Неогея была тобой довольна. Однажды придет срок, и я — если буду жив — хотел бы быть испытать ту же радость.

Лицо его вдруг помрачнело, лазоревые глаза недобро блеснули — казалось, он оскалился, и Ане невольно отпрянула от него.

— Но на каждом совете я слышу от них один и тот же вопрос — зачем? Зачем нам нянчиться с этим ребенком? Гораздо выгоднее копать могилы на Земле или растить сады билоса на Неогее. Даже жить проще на Програде, так они считают. Не хотят, не хотят понимать!

Он посмотрел на нее.

— Если бы перед тобой стоял выбор — реанимировать старика или ребенка — кого бы ты выбрала?

— Это был бы тяжелый выбор.

— Да нет же, он прост, — насмешливо произнес Таян, — они уже выбрали. Чужой и неказистый ребенок, чей родитель сгинул, возможно, навсегда? Или обожаемый старый мирок?

Ане устало посмотрела на город, едва проглядывающийся на фоне чернейшего неба и затеняющий яркие жемчужины звезд.

— Вы правы, у меня не было ни детей, ни учеников. Но забыли, почему.

Таян смолчал. Он помнил.

— Я не жалею о том, что связала свою жизнь с городом, хотя на Неогее не найдется мастера слабее меня, и позже многих я стала мастером. Мы — неогеанцы — растратили очень много сил на поддержание жизни Золотого города. Но…