Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Голова раскалывается. – Джон похлопал по карманам. – Сигареты у кого-нибудь есть?

Сигарет не оказалось. Джон сел на коробку и посмотрел на меня.

– Давай начнем с начала. Сколько людей ты видишь?

– Что?

– Ответь на вопрос, сделай одолжение.

– Я его понимаю, – сказал Джим. – Эти твари заставляют тебя видеть то, что нужно им. Джон хочет убедиться в том, что мы все можем доверять своим глазам. Верно?

Я обошел грузовой отсек, по очереди указывая на жителей города Неназванный, жизнь которых зависела от нас с Джоном. Их было четверо – пятеро, если посчитать груди Дженнифер отдельно. Мне вдруг страшно захотелось сделать именно так. Проклятый тестостерон.

Джон кивнул и, похоже, слегка успокоился.

– Хорошо. Да, Джим верно сказал – я просто хотел убедиться в том, что не… ну, не вообразил себе все это. Дейв, ты понимаешь, о чем я? Помнишь того копа в полицейском участке, который на самом деле не существовал? Меня там не было, но я все равно его помню. Типичный полицейский, актер массовки.

Джим снова кивнул, и я спросил себя, сколько же ему пришлось пережить за последнее время.

– Мы выросли на голливудских фильмах, – продолжал Джим. – Наш мозг видит мир через фильтр, созданный комиксами и боевиками, которые крутят по каналу «Синемакс». Вот почему дети приходят в школу с оружием под пальто. Дьявол умеет нами управлять.

Похоже, Джим хватался за любую возможность поговорить о сатане – причем так, чтобы никто не мог поспорить с ним с позиций рационализма. Впрочем, в данном контексте дьяволы и ангелы не вызывали особых возражений, так что Джим собирался выжать из этого момента все, что возможно.

– Если человек проснулся посреди ночи и увидел что-то странное, то это всегда что-то из фильма: пришельцы с огромными глазами или призрак старой дамы. А в данном случае видения каким-то образом превращаются в реальность. По крайней мере для вас.

Какое-то время мы ехали молча, задумавшись о том, что же скрывается за обоями в цветочек, которыми мы заклеиваем неизвестный нам мир, все то, что разум – или душа – не позволяют нам увидеть, чтобы мы не потеряли рассудок или просто не наделали в штаны.

Молчание нарушил Фред.

– Я вам так скажу: а пошли они к черту.

– В прошлом семестре мы проходили курс кинематографии, – заметила Дженнифер. – Почти все фильмы были на французском; там, в основном, целовались в кафе или в квартирах над кафе. Может, вам пригодится…

Я закрыл глаза и вздохнул. Хоть бы Джим помолился о том, чтобы мы все не отвлекались.

– Ну ладно, – сказал я. – Давайте пока об этом забудем, ведь сейчас мы имеем дело не с призраками или вампирами. Монстр в кабине не менее реален, чем любой из нас…

Реален, словно удар в пах!

– …и он действительно может нас убить. А вы понимаете, что он хочет с нами сделать?

– Отрезать от нас лучшие куски и сшить себе костюм из человеческой кожи, – пошутил Фред.

– Е-мое! В этом костюме он будет выглядеть роскошно ! – воскликнул Джон.

Я снова вздохнул и потер руками лоб. Возникла серьезная опасность того, что сейчас Джон заговорит о своем члене – а на эту тему мой друг способен рассуждать в течение нескольких часов, если не дней. Поэтому я решил ликвидировать проблему в зародыше.

– Не-е-ет, ничего подобного, – сказал я. – Помните историю про троянского коня? Несколько солдат залезают в огромную статую коня, приезжают во вражеский лагерь, а ночью вылезают и открывают ворота для своей армии. Так вот, наркотик, на котором сидел этот ямаец, что-то впустил в наш мир. Ямаец превратился в троянского коня. Из него вышли белые летающие червяки. Сейчас они сидят в Джастине, и теперь уже он хочет впустить их дружков.

Все умолкли. Я оглядел коробки, и в голове потихоньку начал складываться план.

– Чувак, откуда ты это знаешь? – спросил Фред.

– Собрал картинку, используя индуктивное умозаключение и обрывки информации, которую передал Джон, когда говорил со мной через собаку. Долго объяснять.

– Ясно, – ответил Фред, и мне показалось, что я нахожусь рядом с чемпионом мира по плаванию вниз по течению. – Но почему мы?

– Потому что мы избраны, – ответил Джим. – Все остальное не имеет значения.

Ну, Джим, может, мы действительно избраны, только вряд ли Богом. Разве что Бог – черная жидкость в серебряном флаконе. Ох, а может, это он и есть…

Я посмотрел в глаза Джиму, вспомнил слова его сестры о том, что к ним приходил ямаец. На вечеринке Джим разговаривал с Робертом.

Джим был там с самого начала.

И, черт меня побери, он что-то не договаривает.

Может, именно Джим, что называется, «поджег фитиль»? Такие как он, те, кто сжимает Библию так крепко, что на обложке остаются следы ногтей, больше всех боятся своей темной стороны. Часто они борются с пороками потому, что хотят подраться – и при этом всегда перегибают палку.

Фред кивнул.

– То есть, смерть – не худшее из того, что может с нами случиться.

– Мягко сказано, Фредди, – отозвался Джон.

Я посмотрел на сложенные штабелями картонные коробки и немного подумал.

– А при какой концентрации спирта напиток становится горючим?

Пару часов спустя рядом с дверью стояла дюжина полных бутылок. Из каждой торчал шестидюймовый лоскут ткани, вырезанный из фланелевой рубашки Фреда. Когда «Джастин» наконец остановит машину и откроет дверь, мы его поджарим.

Но грузовик не останавливался. Мы ехали долгие часы, прижавшись к металлическим стенам, то проваливаясь в сон, то просыпаясь. Джон нашел маленькое вентиляционное отверстие, и мы по очереди смотрели на проплывающий мимо мир.

Воскресное утро превратилось в день. Мочились мы в пустые бутылки; как с этим справлялась Дженнифер, я не помню. Грузовик наматывал сотни миль по шоссе, и кукурузные поля за окном сменила пустыня.

Двадцать восемь часов и девятнадцать минут – вот сколько мы в общей сложности пробыли в грузовике. В глубине кузова нашелся ящик воды «Эвиан», но единственным источником калорий было теплое пиво. Правда, Джону к такой диете приспосабливаться не пришлось.

Наконец – наконец! – грузовик сбросил скорость и начал петлять, въезжая в город.

Мы вскочили, бросились в глубь фургона и стали собирать бутылки.

Машина остановилась, потом снова поехала, уже в другом направлении.

У нас был план, но его разработал я, а это означало, что мы капитулировали и просто ждем, когда придет смерть.

– Послушайте, – серьезно сказал Большой Джим. – Когда эта тварь откроет дверь, кто-то из нас, возможно, умрет. Тогда, наверное, появится шанс убежать, скрыться, спастись. Но мы должны остаться здесь и прикончить чудовище, понимаете?

Мы кивнули. У меня снова возникло ощущение, что он знает о грозящей нам опасности больше, чем кто бы то ни было.