Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

Я до боли сжал пластиковую рукоять пистолета.

– У соседки Билли была собачонка – такая брехливая дорогая тварь. И вот однажды эта старушка возвращается домой и видит, что собачка во дворе, только не лает, потому что Билли взял пистолет для склеивания и залепил зверюге челюсти. Он хотел заняться и глазами… слушай, я к чему: люди живут вечно, вне времени – и, кроме того, такие, как Билли, никогда не меняются. Думаю, все они оказываются в одном и том же месте, куда мы с тобой тоже можем попасть, и у них есть вечность – буквально вечность, – чтобы сделать с нами все, что угодно. Пусть у тебя даже нет тела, которое можно порезать или обжечь, ведь самая сильная боль не связана с нервными окончаниями, верно? Страх, подчинение, пытка, голод и безнадежность, лавина безнадежности. Они никогда не устают, никогда не спят, а ты никогда, никогда, никогда не умираешь. А они сидят на тебе и держат, держат, держат тебя – вечно.

Я выдохнул.

00:06.

– Билли Хичкок – это же тот мальчик, который ум…

Она замолчала и страшно захрапела, словно заснула на середине фразы.

Я повернулся: там, где только что была Эми, теперь сидело, выставив негнущиеся ноги, похожее на человека существо с узловатыми руками. Манекен, которого создал слепой. Рыжие волосы казались медной проволокой. Нижняя челюсть на шарнире захлопнулась, и храп стих, но две секунды спустя возобновился, стал громче – скорее механический, искусственный, чем естественный звук.

Я подумал, что придется отдать им ствол. Не ожидал я такого поворота.

Раздался глухой стук, и я понял, что из моих обмякших пальцев выпала пушка. Кроме того, я сообразил, что стою с раскрытым ртом. Я заставил левую ногу шагнуть вперед, протянул руку к существу…

Пистолет снова был у меня в руке, а Эми сидела на диване, выпрямив спину и глядя в пустоту. Я немедленно посмотрел на часы…

3:20.

ЧЕРТ.

Эми медленно повернула голову, увидела мое лицо, поняла, что происходит, прижала руку ко рту, широко распахнула глаза.

– Это… это случилось? Случилось, да? – вскрикнула она.

– Иди наверх и возьми все, что сможешь унести. Уходим отсюда.

Семь минут спустя Эми сбежала по лестнице с сумкой на плече и ноутбуком под мышкой.

Молли мы нашли на кухне; она ела печенье из коробки, которую кто-то оставил открытой. Угрозами и уговорами мы заставили собаку пойти за нами и сели в машину. Ветровое стекло совершенно замело снегом.

Эми нашла на приборной панели картонные очки «Призрак-визор» и с интересом принялась их разглядывать. Я вытащил из-под сиденья скребок и побежал очищать стекла. Выйдя из салона, я повернулся в сторону дома…

И замер.

– Черт, черт, черт…

На крыше, на фоне облаков, сияющих в жемчужном лунном свете, стояла темная фигура – силуэт, тень. Два крошечных горящих глаза.

– На что смотришь? – спросила Эми, пытаясь проследить за моим взглядом.

– Ты не видишь?

Она прищурилась.

– Нет.

– Ступай обратно в машину!

Несколькими отчаянными движениями я проделал небольшую дырку во льду, который глазурью покрыл ветровое стекло. Затем обежал вокруг «бронко» и повторил эту операцию с задним стеклом.

– Эй! Что он делает?! – воскликнула Эми.

Я выглянул из-за автомобиля: Эми в очках «Скуби-Ду» смотрела туда, где стоял человек-тень. Потом девушка стащила очки, удивленно взглянула на них и снова надела.

– Что это за штука? Смотри!

– Что?.. Ты смотришь через чертовы очки «Скуби-Ду»?

– Я вижу черную фигуру… Она движется!

Фигура отрастила два огромных крыла. Нет… не так. Она превратилась в крылья – в два хлопающих, похожих на крылья силуэта, которые не соприкасались друг с другом, – взлетела к облакам, превратилась в черную точку и в конце концов исчезла.

Раздался собачий лай: у моих ног стояла Молли.

Эми все смотрела вверх; из ее открытого рта вырывались облачка пара.

– Дэвид, что это?

– Откуда я знаю? Люди-тени. Ходячая смерть. Они забирают тебя, и ты исчезаешь, как будто тебя и не было.

– Ты их раньше видел?

– Много-много раз. Поехали.

Мы залезли в машину и стали звать Молли, однако псина не двигалась с места, вздрагивала и рычала, задрав морду вверх. Я еще раз окликнул ее, затем вылез из машины, схватил собаку в охапку и бросил в машину.

Прыгнул за руль, втопил газ в пол.

Мы мчались по дороге, скользя по черному льду, который не счистили снегоуборочные машины. Лед был качественный, хоть на коньках катайся. В зеркале заднего вида уменьшался дом. За ним стоял низкий плоский завод, производивший жидкость для прочистки труб.

Эми повернулась и посмотрела назад, затем еще раз – на этот раз через дурацкие очки. На заднем сиденье прыгала и плясала Молли – возможно, ей казалось, что идти пешком будет безопаснее.

– Смотри, смотри! – завизжала Эми.

Взглянув в зеркало заднего вида, я увидел огни фар – наверное, грузовик, который везет продукцию завода. Потом я сделал то, чему не учат на курсах вождения: схватил руль одной рукой, высунул голову в окно и посмотрел наверх.

В небе летали черные тени – крылатые твари и длинные, извивающиеся существа, похожие на змей. Они кружили, останавливались, разворачивались, словно мусор, попавший в торнадо.

Тени собирались над заводом.

Но не все – некоторые оторвались от группы и погнались за нами, исчезая за темными деревьями и домами. Я втянул голову обратно и сосредоточил внимание на дороге.

Эми села прямо и пристегнулась.

– Что будем делать?

– То, что уже делаем.

Еще один взгляд в зеркало; фары приближались. Водила наматывал мили, развозил жидкость для прочистки труб.

Над капотом мелькнула тень.

Я ударил по тормозам; «бронко» закрутился, вылетел на обочину и воткнулся задом в сугроб. На секунду воцарилась тишина, затем раздался апокалиптический звук, который издают восемнадцать колес, скользящих по льду.

Грузовик сложился вдвое: передняя часть уже остановилась, но тяжелый зад еще мчался, мчался в нашу сторону. В ветровом стекле появилось все увеличивающееся изображение смешного водопроводчика, перечеркнутое красным крестом.

Прицеп замер примерно в шести футах от нашего бампера, угрожающе закачался, словно раздумывая, не перевернуться ли ему. При каждом движении с крыши падали комки снега.

Воцарилась тишина – если не считать урчания двигателя и свиста ветра.

– Ты не ранен? – наконец спросила Эми.

– Нет.

Я вглядывался в небо, пытаясь увидеть тени. Внутри красной кабины грузовика что-то шевельнулось.

– Там. Вон там, – прошептала Эми.

Эми, благослови ее Господь, указывала искалеченной рукой на черную тень, которая росла на борту грузовика – несколько фигур сливалось вместе, образуя что-то вроде паука. Тварь сидела на белом борту, словно граффити уличной банды.