Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

– Хорошо, но почему все называют меня…

Зазвенел зуммер, злой звук, словно кончается время атаки в баскетбольной игре.

– Время, – сказал ТиДжей. – Поешь по дороге вниз. Просто иди за мной. И не говори больше, чем должен.

Он взял из угла две канистры отбеливателя и поспешил к двери.

К тому времени, когда мы добрались до низа, нас уже было с полдюжины. Я был поражен, когда Каталка встал со своего кресла и пошел за нами. Мне просто не приходило в голову, что он использует ее как стул и вовсе не является инвалидом.

– Оуэн сказал своим, – сказал Каталка, – что он вроде позаботится обо всей следующей партии. Сказал, что не стоит рисковать.

– Надо будет поговорить с Оуэном, – сказал ТиДжей. – Но сейчас это не главное, мы получили Человека-Паука назад. И он еще нас не подводил. Не подведет и сейчас, верно, Пауки?

Я начал было отвечать, но он оборвал меня:

– Сделаешь это, и мы немного отдохнем. Ты потерял много жидкости, только и всего.

Через вестибюль и обратно во двор. Все вокруг стояли и глядели. Не на меня, но на изгородь, на ворота, через которые я прошел.

Черт побери, там не было никакой будки с охранниками или чего-нибудь в этом роде. Что они сделают, если мы попытаемся сбежать? Просто рвануть в ворота, когда они откроются…

Никто ничего не говорил. Я слышал треск костра. Кто-то подбросил в него еще больше топлива, накидав в пирамидальную конструкцию обломки мебели, чтобы создать эффект форсажа, как в реактивном двигателе. Так делают, если хотят, чтобы костер был по-настоящему жарким. Если по другую сторону ограждения и были солдаты, они не переговаривались между собой, не выкрикивали приказы и не делали ничего в этом роде. Я не слышал даже двигателей, работающих вхолостую. Казалось, мы одни, и я не мог избавиться от мысли, что мы можем просто выйти наружу. Может, все парни с винтовками отступили и останавливают эпидемию в других частях города. Так почему бы не прорваться?

А с чего ты решил, что «инфекция» осталась в пределах города, а? В последний раз, когда ты видел этих парней в действии, они вообще ни хрена не контролировали.

На лужайке была нарисована полустертая белая полоса, образующая полукруг вокруг ворот, как трехочковая линия в НБА. Никто не пересекал ее. Никто не подходил и на двадцать футов к ней. Я открыл «Сникерс» и сунул весь батончик в рот. Вынул из кармана арахис – на мешочке была эмблема «Америкэн Эйрлайнз» – и сел на траву.

ТиДжей грубо схватил мой локоть и поставил меня на ноги.

– Никогда так не делай, черт побери, – прошипел он. – Парень, да ты реально вообще все забыл.

Я начал было спрашивать, действительно ли эти два хлипких ограждения единственное, что стоит между нами и свободой, но он заставил меня замолчать.

– Слушай, чувак, – прошептал он прямо мне в ухо. – Зуммер звенит за час до прибытия новеньких. Чтобы никто не смел приближаться на «расстояние побега» к воротам. Он опять зазвонит прямо перед тем, как они откроются, и это последнее предупреждение. Грузовик появится через несколько секунд. И там будет полно новых заключенных – людей, которых забрали на улицах, потому что они могут быть инфицированы. Их обрабатывают в лечебнице и отправляют сюда. Ты должен будешь посмотреть на них и убедиться, что они чистые. Понял?

– И как конкретно я могу…

Но мне не надо было заканчивать фразу.

«… проверить их на пауков».

Потому что я могу видеть пауков.

Я же Человек-Паук.

Я посмотрел вниз, на две белые канистры, которые стояли у ног ТиДжея. Оказывается, за мной находилась Хоуп. Она грызла ноготь большого пальца. Нервничает. И все нервничают. Воздух гудел от напряжения. На ограждении, ближе всего ко мне, висел плакат с изображением нижней части женского тела, одетого только в трусики; розовый слоган гласил: ТАЙНЫЕ РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ТРУСИКИ ВИКТОРИИ НА РАЗРЫВ.

Вдали послышались слабые щелчки и звон; я уже слышал их и понял, что открываются внешние ворота. За пластиковыми щитами внутреннего ограждения заурчал мотор военного грузовика. Мы услышали, как его двери открылись и закрылись. Опять мотор. Опять внешние ворота. Тишина.

Опять зазвенел зуммер, и внутренние ворота зашуршали, открываясь. На траве, на том самом месте, где недавно выбросили меня, лежало четыре человека. Молодые, студенческого возраста. Три парня, одна девушка. Все три парня в зеленых комбинезонах, девушка в красном. И у всех руки связаны за спиной.

– Черт побери, – пробормотал Каталка, стоявший где-то за мной. – Я бы хотел, чтобы их не клали на землю вот так. Иначе чуваки однажды малость удивятся, если появится Карлос и захочет перекусить.

Клянусь, мне иногда казалось, что местные говорят на японском. Меня это начинало нервировать.

Четыре новых жителя Паучьего карантина Неназываемого неловко поднялись на ноги и пошаркали во двор. Через секунду после того, как последний из них вошел, ворота заскользили, смыкаясь. Механизм работал быстро – я бы сказал, что они полностью закрылись за две секунды.

– Добро пожаловать в карантин, – крикнул им огромный беловолосый парень, которого, по словам ТиДжея, звали Оуэн. – Пожалуйста, выслушайте внимательно то, что я вам скажу, и не говорите ничего, пока я не закончу. Я отвечу на большинство ваших вопросов.

Его слова эхом отдавались во дворе, мощные легкие рвали воздух, словно винтовочные выстрелы в лесу.

– Как вы видите, здесь нет стражи. Нет федералов, нет солдат. Они сбежали отсюда несколько дней назад. И нас это устраивает. У нас есть еда, вода и медицинские принадлежности, и вы сможете получить все, в чем нуждаетесь. Это хорошие новости. Но есть и плохие. Здесь нет почты. Нет телефонов, Интернета, телевизоров и радио. А те, что есть, не ловят сигнал. Мы отрезаны.

Оуэн остановился, чтобы дать им переварить услышанное.

– Итак, здесь нет властей. Может быть они вернутся, может быть нет. Мы обходимся без них и будем обходиться без них, пока кто-нибудь не разберется со всем этим дерьмом, не придет и не даст нам выйти из этой тюрьмы. Теперь, когда вы все усекли мои слова, я перехожу к важной части. Нас здесь чуть больше трехсот. И, как вы видите, никто не инфицирован.

Опять пауза. Он по очереди поглядел в глаза каждому из новичков.

Мне кажется, Теннет сказал пятьсот.

– Ага. Верно. Мы торчим здесь только потому, что даже за девять дней федералы не смогли найти тест, который работает. Так они считают. И я готов спорить, что никто из вас не инфицирован, никто. И вот как мы это проверим. У нас есть эксперт, который определит инфицированность на глаз. Он только посмотрит на вас, и, как только он подтвердит, что вы чисты, мы срежем с вас наручники, введем внутрь и дадим вам комнату, одеяла и все, что нужно. Звучит заманчиво, а?