Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

Моей первой мыслью была «Ребрышки». Запах мяса ударил в ноздри, как будто дул от шашлычной. Я слышал голоса. Кто-то смеялся.

Черт побери, да это вечеринка.

Еще страннее – космонавтов с пушками не было! Я-то думал, что меня грубо затащат внутрь и скажут доложить в палатку, пройти какой-нибудь тест или еще какую-нибудь хрень. Но я был предоставлен самому себе. Никаких солдат. Никто не походил на чиновника. Никаких правительственных агентов.

Вместо этого кучка уставших людей в комбинезонах, некоторые с больничными одеялами, повязанными вокруг плеч, посмотрели на меня так, словно ожидали кого-то другого. Разглядев, что это я, они пошаркали прочь, не говоря ни слова.

Ну и пошли вы все…

Я заметил колонну дыма в сотнях ярдах от нас, около изгороди, охватывавшей всю территорию больницы. Когда я сюда приезжал в последний раз, ее не было, а теперь ограждение покрывали яркие рекламные плакаты, и каждый казался… каким-то неправильным, словно парням из правительства не хватало брезента, и они покрыли ограждение отвергнутыми рекламными щитами, лежавшими где-то на складе. (МЕТРО: ПОПРОБУЙ НАШ НОВЫЙ ХЛЕВ!) Я похромал к костру, совершенно не понимая что еще делать. Я решил придерживаться той же стратегии, которую использую на вечеринках: сначала найти еду. Мои легкие задрожали, вдохнув холодного воздуха. Не самое неприятное чувство. Вроде как ощущение свободы.

– Эй! Человек-Паук! Человек-Паук вернулся!

Голос раздавался где-то надо мной. Должен признаться, что я оглянулся, пытаясь найти настоящего Человека-Паука. Почему нет?

Его здесь не было. Но я нашел источник голоса, черного чувака, выглядывавшего из окна пятого этажа больницы. Я понятия не имел, говорит он обо мне или о ком-нибудь другом, так что просто пошел дальше. Но я не мог не заметить, что окно, из которого он кричал, не открывалось – стекло было выбито. Мне это показалось странным.

Я прошел мимо жирной дамочки в таком же, как у меня, темно-зеленом комбинезоне уборщика, мирно спавшей под одеялом на том, что выглядело как диван из комнаты ожидания, вытащенный во двор. Обивка выцвела, как будто побывала под дождем. Нога ударила по пустой бутылке из-под воды. Та отлетела в сторону и ударилась о другую бутылку. Мусор валялся повсюду. Я заметил, что статую Флоренс Найтингейл сбросили на землю, словно расправились с диктатором.

Я пошаркал к огню, возле которого собралось множество народа. Все они были в комбинезонах – зеленых, как у меня, или кроваво-красных.

И Теннет говорит мне, что тут у них не тюрьма, вот же козел.

Я прошел мимо главного входа в больницу. Два переполненных мусорных бака держали открытой раздвижную стеклянную дверь. Внутри царил дымный полумрак, из-за которого казалось, что во всем здании нет электричества. Постапокалипсис. Сколько прошло времени? Год? Если Белый Дом так же завален мусором, в спальне Линкольна полно беженцев. Или зомби.

Я уловил запах мяса, жарящегося на огне, и желудок заворчал. Когда я ел в последний раз? Кажется, я похудел, хотя, быть может, так лишь казалось из-за огромного комбинезона. Впереди несколько парней в красных комбинезонах ели из мисок, разговаривая между собой. Я уже собирался спросить, где стол с едой, но при виде меня они перестали разговаривать и посмотрели на меня так, словно я коп, а они все прячут травку. У всех у них были растрепанные бороды и грязные волосы. Никто не брился, никто не мылся. На земле валялись пластиковые вилки и бумажные тарелки, с татуировкой из старых грязных пятен и пыльных отпечатков обуви там, где на них наступили с десяток раз.

Кучка красных комбинезонов по ту сторону костра тоже замолчала. Костер, кстати, был потрескивающей кучей из разбитой мебели, деревянных поддонов, по меньшей мере одного матраса и связок того, что выглядело почерневшими прутьями.

Все смотрели на меня. Я поискал взглядом ребят в зеленых комбинезонах, но нашел только одного мужика лет восьмидесяти и средних лет женщину, на вид школьную учительницу. В ее взгляде не было даже смутного намека на интерес к ситуации.

– У нас возникла проблема? – спросил самый большой из красных, с белыми волосами до плеч и шеей толще головы. Судя по его голосу, у него было яйца четыре, не меньше. Его комбинезон был расстегнут, на груди виднелся вытатуированный Железный Крест.

– Не то, чтобы я знаю о ней. Может кто-нибудь указать мне, где берут еду?

Нервные взгляды. Неужели здесь еда – больная тема? Похоже, ни у кого нет жареных ребрышек.

– Эй, брательник, ты чо, игру тут затеял? – спросил Четыре-яйца.

– Мы встречались?

– Придурок, иди отсюда на хрен и больше не показывайся.

– А если я соглашусь уйти на хрен, ты скажешь мне, где найти еду?

Мужик засопел и сказал:

– Спроси Сэла, где еда. Вперед. Он прямо перед тобой.

И он кивнул на костер.

– Давай двигай, приятель, – сказал мне тощий парень с повязкой на глазу. – Шевели ножками.

– А почему именно я должен уйти? Может быть, я хочу остаться у огня?

Четыре-яйца подошел ко мне и сказал:

– Чувак, у тебя есть пять секунд, или ты отправишься туда, где Сэл. И мне глубоко похер, если кто-то раззявит пасть против.

– Погоди, а ты меня ни с кем не перепутал?

– Воу, воу, – сказал кто-то у меня за спиной. Черный парень из окна. Зеленый комбинезон. – Полегче, приятель, полегче. Пацан только что из дыры.

– А мне похер, – сказал Четыре-яйца.

Черный парень схватил меня за рукав и потащил прочь, говоря:

– Пошли внутрь, снаружи холодно.

Я пошел с ним, и только тогда сообразил, что он не один – с ним пришли еще четверо зеленых. И что, мы – одна команда? Что за черт? Неужели я попал в какое-то странное альтернативное измерение? Опять?

– Не думал, парень, что ты вернешься, – сказал он. – И как раз вовремя. Сорок пять минут назад мы получили предупреждение по зуммеру, что грузовик может быть здесь в любой момент.

– Не понял ни одного слова, – сказал я.

Прямо перед входной дверью он остановился, наклонился к моему уху и проорал:

– СОРОК ПЯТЬ МИНУТ НАЗАД МЫ ПОЛУЧИЛИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПО ЗУММЕРУ, ЧТО…

– Я хорошо слышу. Но я не знаю, кто ты. Я не помню, как был здесь. Я вообще ничего не помню обо всем этом. Последнее, что я помню – все собирались вырваться из этого дерьма, из города. А потом я проснулся в подвале старой хреновой лечебницы для тубиков, в двух кварталах отсюда. В «дыре», так ты ее называешь?

Черный парень потер свою голову и сказал:

– Вот дерьмо. Ты, чо, стукнулся головой или что-то в этом духе?

– Нет. Они сказали, что это побочный эффект того, что они мне дали.

Он вздохнул, нервно оглянулся и втащил меня в больницу. Все было завалено мусором. Когда-то прямо за дверями стоял огромный овальный стол с набором секретарш, которые вносили тебя в компьютер, крепили на запястье браслет и отсеивали людей без страховки. От стола остались только неровные щепки и глубокие выемки в плитке там, где его грубо выдернули из пола.