Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

Я прошелся по крыше к противоположной стороне здания и посмотрел на маленькую полоску леса, которая отсюда выглядела как конечный продукт бразильской эпиляции воском. Вдали в небо поднимался дым, быть может, горел чей-то дом. Но я не слышал визга пожарных сирен.

ТиДжей подошел ко мне и сказал:

– Ты знаешь, когда говоришь все это во второй раз, чувствуешь себя значительно более паршиво.

– Ты посмотри, – сказал я. – Здесь нет никого. Вот, что я не могу понять. Все выглядит так, словно весь персонал – два человека. Получается, что здесь только дроны, сенсоры и прочая хрень, а?

– Ага, они пытаются уменьшить риск заражения. Им не нужны люди, вроде меня, пополняющие ряды инфицированных. И если ты спросишь меня, отвечу: эта автоматическая херобора работает просто великолепно. Ты сам видел, что случилось с парнишкой, когда он попытался забраться на ограждение.

– Ты должен записать все, что он сейчас рассказал, – вмешался женский голос за нами, – чтобы ему не пришлось делать этого опять, если на следующей неделе тебе опять взболтают мозги. – К нам неслышно подошла Хоуп.

– Я не согласен, – сказал я, – что отсюда нельзя дать деру. Я имею в виду, что это здание строили не как тюрьму, верно? Его строили как больницу. Не может быть, что они перекрыли все.

Хоуп засмеялась и ТиДжей сказал:

– Смешно видеть, как он опять проходит все пять стадий.

– Не понял.

– Всякий, кого бросили сюда, проходит пять стадий, – объяснил ТиДжей. – Сначала замешательство, верно? «Что произошло? Где я?» Потом ты переходишь на вторую стадию: злость. «Как они могли сделать такое со мной, черт побери? У меня есть права». Лады, и вот стадия три: неповиновение. «Я сбегу отсюда, я найду путь наружу». Стадия четыре: депрессия. «Почему я, черт возьми? Ааа. Я хочу домой, я хочу увидеть свою девушку». И потом ты приземляешься на пятой стадии: «Мы должны выжать из этой ситуации все, что возможно, только надо быть поумнее».

– И я, что, прошел все эти стадии, включая пятую?

– Нет, – ответила Хоуп. – Ты застрял где-то между второй и третьей.

Голова Джона раскалывалась.

Он попытался перезвонить Эми, но та его проигнорировала. Болезненное ощущение началось вокруг пупка и дотянулось аж до головы. Нет сомнения, что оно, хотя бы частично, было обязано происхождением завтраку из огромного числа яиц, который он съел на рассвете, чтобы помочь желудку усвоить виски «Королевская Корона» и немного водки – коктейль он залил в свою систему ночью, – но все-таки в основном это болезненное ощущение возникло из-за того, что он, совершенно точно, оказался на одном из своих запатентованных «Ухабистых Этапов». Это были те самые кусочки жизни, когда все ниточки его гребаной удачи сплетались в ужасные узелки и каждый обвинял его во всех смертных грехах. Как будто из-за него все пошло именно так. «Нет, Эми, это не я решил устроить апокалипсис именно в ноябре».

В такие времена надо просто отсоединиться от мира и отсидеться. Именно так они с Дэйвом и делали, хотя крайне редко уходили на дно одновременно – один всегда поддерживал второго, стаскивал с дивана и гнал в «город». (Дэйв всегда делал воображаемые кавычки вокруг слова «город», когда имел в виду Неназываемый, потому что там поезд развлечений проходил только через пару баров и трейлер Манча.)

Джон осмотрелся, почти ожидая увидеть, как с пола поднимается взъерошенный Дэйв. Он бы щурился, волосы были бы спутаны, и вообще выглядел бы так, как будто только что сделал ноги от динозавра. Но, конечно, его здесь не было, и он никогда здесь не появится. Джону немедленно захотелось опять заснуть.

Погоди. Что за пол? Где он вообще, черт побери? По телефону Джон сказал Эми, что он в мотеле, но только потому, что не хотел признаваться – на самом деле он не знает, где оказался. Это чей-то подвал. Вроде бы он был в баре, забитом людьми. Может какая-то общага? Он недалеко от кампуса, это точно. Последнее, что Джон помнил, – как спускается сюда и смотрит круглосуточные передачи об апокалипсисе на шестидесятидюймовом телеке; потом кто-то приобщил его к современному чуду под названием Ирландская Автомобильная Бомба (смесь пива «Гиннес», сливочного ликера «Бейлис» и традиционного ирландского виски «Джеймсон»), и… он проснулся от шумовых пуль, которые мобильник выпустил ему в висок; часы показывали полдень. Джон оглядел пол вокруг себя – на нем вповалку спало несколько высоких черных парней. Похоже, он пьянствовал с баскетбольной командой.

Джон с трудом поднялся на ноги и провел пару минут, пытаясь найти свои кроссовки. Не найдя, решил поменять их на кроссовки одного из парней. Взял пару «Найков», стоявшую у двери, которые были ему чудовищно велики – восемнадцатый размер [4] Примерно 50-й российский размер. , не меньше.

На вид они казались новее, чем его, но ему казалось, что он сможет найти парня попозже и спросить его, не хочет ли тот поменяться обратно. Некоторые люди любят, чтобы обувь была слегка разбита в…

Джон осознал, что уже непонятно сколько времени стоит, уставившись на стену. Мозг пытался загрузиться, переводя все лишнее дерьмо в панель задач. Наконец он заставил себя встать и выйти. Эми сделает что-нибудь опрометчивое, если он не успокоит ее. Он глотнул холодного воздуха и заметил «Бронко», небрежно припаркованный на лужайке. Джон выругался, когда заметил, что какой-то придурок написал на двери спреем: «ШТУРМОВАЯ МАШИНА ЗОМБИ», но потом узнал собственный почерк.

Он сел за руль и увидел, что башня общежития маячит впереди. Всего-то пять-шесть кварталов от автобусной остановки с Эми. Великолепно. Он дал «Бронко» немного поработать на холостых оборотах, чтобы обогреватель согрел салон.

Джон легко нашел автобусную остановку, но вместо автобуса там стояли четыре черных мини-вэна без окон. Желтая лента ограждала весь тротуар и парковку за ним. Повсюду слонялись парни в черных скафандрах.

И ни следа Эми.

Джон остановился прямо посреди улицы, распахнул дверь «Бронко» и помчался к первому минивэну.

– ЭМИ! ЭЙ! – заорал он, распахнув заднюю дверь.

Никого. Он побежал ко второму. Но прежде чем успел открыть дверь, его схватили два космонавта.

– Сэр! Сэр! Вы рискуете заразиться…

– ЭЭЭМИИИ!

Мужчины оттащили Джона от фургонов и поставили на тротуар. Только теперь Джон разглядел их экипировку и чертовски испугался. Стекла на шлемах были тонированы, так что когда свет бил в них, они отливали кроваво-красным. Броня, автоматы, провода и еще всякая хрень. Как если бы они летели на Марс, сражаться.

Третий космонавт подошел к ним и спросил:

– Он что, ее родственник?