Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

– А ваши дети? У вас есть дети?

– Мой сын едва ли в том возрасте, чтобы стать ее жертвой.

– А сколько ему лет, мистер Бьюкенен?

– Десять.

– Но, вероятно, в школе он мог столкнуться с жуликами. Есть такие специалисты.

– Только не в школе моего сына. Он под надежной защитой.

– А какую школу он посещает, сэр?

– Джермансона.

– Одна из лучших. Посещал ли он когда-либо обычную городскую школу?

– Никогда.

Обреченный извлек блокнот и великолепный карандаш. На сей раз он не притворялся, делая запись.

– А другие ваши дети, мистер Бьюкенен?

– Дочь семнадцати лет.

Мистер Фостер/Дэвис/Хук поразмыслил, начал было что-то писать, потом передумал и закрыл блокнот. Вежливо поблагодарив хозяина, он покинул дом прежде, чем мистер Бьюкенен сообразил поинтересоваться его документами. Подгоняемый горничной, он спустился по дорожке к автомобилю, открыл дверцу, залез в салон и потерял сознание от сокрушительного удара в висок.

Очнувшись, обреченный сперва подумал, что лежит в постели и мучается похмельем. Он собирался было доползти до ванной, когда осознал, что валяется в кресле, словно костюм, приготовленный для химчистки. Он открыл глаза и обнаружил себя в месте, похожем на подводный грот. Он яростно заморгал, и вода схлынула.

Он сидел в небольшом офисе, по виду – адвокатском. Перед ним возвышался плечистый мужик, похожий на Санта-Клауса без колпака. Рядом с мужиком на столе, свесив ноги и беспечно болтая ими, устроился тощий молодой человек с выпирающим подбородком и близко посаженными глазами.

– Ты меня слышишь? – спросил плечистый.

Обреченный недовольно застонал.

– Говорить будем?

Тот снова застонал.

– Джо, – доброжелательно обратился плечистый к своему спутнику, – полотенце подай.

Тощий юноша слез со стола, подошел к раковине в углу и намочил белое полотенце для рук. Встряхнул, отжал, вернулся к креслу, где лежал обреченный, и с тигриной яростью стремительно хлестнул того полотенцем по лицу.

– Бога ради! – вскричал мистер Фостер/Дэвис/Хук.

– Так-то лучше, – констатировал плечистый. – Меня зовут Ирод. Уолтер Ирод, адвокат. – Он отошел к столу, где были разложены вещи жертвы, взял бумажник и показал его обреченному. – А тебя звать Уорбек. Марион Перкин Уорбек, не так ли?

Обреченный поглядел на свой бумажник, потом на Уолтера Ирода, адвоката, и решил признаться.

– Да, – произнес он, – меня зовут Уорбек. Но незнакомцам я никогда не представляюсь как Марион.

От нового болезненного удара полотенцем он навзничь рухнул обратно в кресло.

– Хватит, Джо, – сказал Ирод. – Пожалуйста, не повторяй, пока я сам не попрошу. – И к Уорбеку: – Почему ты интересуешься Бьюкененами?

Он подождал ответа, затем продолжил любезно:

– Джо у тебя на хвосте сидел. Ты обрабатывал в среднем пятерых Бьюкененов за вечер. В сумме пока тридцать. Ты что затеял?

– Что вы творите? Мы не в России, блин! – возопил Уорбек с отвращением. – Вы не имеете права меня похищать и пытать, будто МВД какое-то. Если вы вообразили, что…

– Джо, – вежливо перебил его Ирод, – еще раз, пожалуйста.

Уорбека снова хлестнули полотенцем. Измученный, разъяренный, беспомощный, он залился слезами.

Ирод без особого интереса обшарил его бумажник.

– Судя по документам, ты учитель средней школы. Завуч. Я полагал, учителя чтят законы. Как ты ввязался в рэкет наследников?

– Какой такой рэкет? – слабым голосом уточнил Уорбек.

– Рэкет наследников, – терпеливо повторил Ирод. – Афера с наследниками Бьюкенена. Какой метод ты используешь? Личное обаяние?

– Не понимаю, о чем вы, – ответил Уорбек, рывком сел и ткнул пальцем в тощего юнца. – И вот только без полотенец, пожалуйста.

– Стоит мне слово сказать, и будут тебе еще полотенца, – проскрежетал Ирод. – Если захочу, прикончат тебя. Ты мне под ногами не путайся. Я в год семьдесят пять штук зашибаю на этом деле, и ты даже не пробуй свой кусок отщипнуть.

Воцарилось длительное молчание, исполненное значимости для всех, кроме обреченного. Наконец тот заговорил:

– Я образованный человек, – произнес он медленно, – и с радостью побеседовал бы с вами о Галилее или малых поэтах-кавалерах времен короля Карла. Однако в моем образовании явно наличествуют пробелы, и это один из них. Я не понимаю вас. Слишком много неизвестных.

– Я же сказал тебе, как меня зовут, – ответил Ирод и указал на тощего юношу. – А это Джо Дэвенпорт.

Уорбек покачал головой.

– Неизвестных – в математическом смысле слова. X-переменных. Ну как в уравнениях. Извините, моя образованность…

Джо испуганно посмотрел на него.

– Иисусе! – выдохнул он, не шевеля губами. – Может, он и правда честный?

Ирод с любопытством оглядывал Уорбека.

– Придется тебе объяснить, – сказал он. – Эта афера с наследованием – давний прием. Работает примерно так. Ходили слухи, что Джеймс Бьюкенен…

– Пятнадцатый президент США?

– Он самый. Ходили слухи, что он умер, не оставив завещания. В 1868-м. В наши дни, благодаря сложным процентам, его наследство стоит миллионы. Понимаешь?

Уорбек кивнул.

– Я образованный человек, – пробормотал он.

– Любой человек по фамилии Бьюкенен глотает приманку. Вариант аферы с испанским узником. Я им посылаю письмо. Типа, есть вероятность, что они наследники. Не желаете ли, дескать, чтоб я это выяснил за долю от будущего вашего наследства? Небольшой ежегодный фиксированный платеж. Многие покупаются. По всей стране. И теперь ты…

– Минуточку, – перебил Уорбек. – Начинаю понимать. Вы заметили, что я проверяю Бьюкененов. И решили, что я хочу присоседиться к вашей афере. Войти в долю. Так говорят?

– Ну а что, разве нет? – сердито спросил Ирод.

– О боже! – возопил Уорбек. – Надо же, чтоб именно со мной такое произошло. Со мной! О Господи, спасибо. Спасибо. Всегда буду благодарен. – В радостном возбуждении он повернулся к Джо. – Джо, дай мне, пожалуйста, полотенце. Просто брось. Я лицо вытереть хочу. – Он поймал летящее полотенце и начал удовлетворенно вытираться.

– Ну а что, разве нет? – повторил Ирод.

– Нет, – ответил Уорбек. – Я не собираюсь влезать к вам в долю. Но я благодарен вам за ошибку. Не думайте, что я не благодарен вам. Вы себе не представляете, как лестно учителю, что его приняли за вора.

Он встал из кресла и двинулся к столу за бумажником и прочим своим имуществом.

– Минутку, – бросил Ирод.

Тощий юнец дернулся к Уорбеку и ухватил его запястье, будто клещами.

– Ой, прекратите, – нетерпеливо проговорил обреченный. – Это идиотская ошибка.

– Я сам разберусь, ошибка ли это, и сам решу, идиотская ли, – ответил Ирод. – А пока делай так, как тебе говорят.

– Правда? – Уорбек выкрутился из хватки, огрел Джо по глазам полотенцем, шмыгнул за стол, схватил пресс-папье и метнул его в окно. Стекло с оглушительным звоном раскололось.