Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

Лицо Рюсдейла просияло.

– Боже! – воскликнул он. – Так точно. Совсем забыл. Он у меня не спрашивал.

– Он не знал. У вас сохранилась запись о компании, чьи грузчики перевозили пожитки Бьюкененов. Да?

Рюсдейл метнулся через комнату к заваленной хламом книжной полке, извлек тетрадь в затрепанной обложке и начал листать ее, слюнявя пальцы.

– Вот оно, – сказал он. – Компания грузоперевозок «Эйвон», грузовик номер G4.

У компании грузоперевозок «Эйвон» не сохранилось никаких записей о перевозке вещей семьи Бьюкенен из квартиры на Вашингтон-Хейтс.

– Мальчишка об этом, конечно же, позаботился, – проворчал Ирод.

Зато остались записи смены рабочих грузовика G4. Когда те явились расписаться за очередной день, их расспросили, освежая память виски и деньгами. Грузчики смутно помнили заказ с Вашингтон-Хейтс. С утра до вечера тогда провозились, пришлось к черту на рога в Бруклин переться.

– О боже, в Бруклин! – пробормотал Уорбек. А какой адрес в Бруклине? Где-то на Мэпл-Парк-роу. Какой номер? Номера они не помнят.

– Джо, купи карту.

Они исследовали карту улиц Бруклина и нашли на ней Мэпл-Парк-роу. И то правда, у черта на рогах, вдали от цивилизации, тянется на двенадцать кварталов.

– Это ж бруклинские кварталы, – проворчал Джо. – Вдвое длиннее всех остальных, я-то знаю.

Ирод пожал плечами.

– Мы уже близко, – сказал он. – Осталась работа ножками. По четыре квартала на брата. Каждый дом и каждую квартиру обшарим. Всех десятилеток проверим. Если они сменили имя, Уорбек опознает.

– В Бруклине на каждом квадратном дюйме по миллиону детей, – запротестовал Джо.

– А нам с тобой причитается по миллиону долларов в день, если найдем его. Пошли.

Мэпл-Парк-роу оказалась длинной извилистой улицей, с двух сторон уставленной пятиэтажками. По тротуарам сплошь детские коляски и старухи на раскладных стульчиках. У поребриков машины. Вдоль свалок грубо намалеваны известкой контуры стикбольных кортов, подобные удлиненным алмазам. В каждой щелке кто-нибудь да живет.

– Как похоже на Бронкс, – ностальгически заметил Джо. – Я в Бронксе родился. Я там десять лет не бывал.

Он уныло побрел по улице в сторону отведенного ему сектора поисков, автоматически, с бессознательным проворством коренного горожанина, обходя места, где дети резались в стикбол. Уорбек впоследствии вспоминал этот момент с симпатией, ибо Джо Дэвенпорту не суждено было вернуться.

В первый день они с Иродом решили, что Джо взял след. Это их воодушевило. На второй день стало ясно, что, каким бы перспективным ни был след, а вряд ли он способен подогревать энтузиазм Джо сорок восемь часов кряду. Это их расстроило. На третьи сутки пришлось примириться с истиной.

– Он мертв, – сказал Ирод без обиняков. – Мальчишка убрал его.

– Как?

– Убил.

– Десятилетний ребенок? Пацан?

– Ты же хотел знать, какой талант у гения Стюарта Бьюкенена, э? Ну я тебе и говорю, какой у него талант.

– Не верю.

– Иди объясни это Джо.

– Он вышел из игры.

– Он бы не отказался от миллиона долларов.

– А труп где?

– У пацана спроси. Он гений. Он наверняка такие фокусы проворачивает, что Дик Трэйси бы в ступор впал.

– И как же он убил его?

– У пацана спроси. Он гений.

– Ирод, я боюсь.

– И я. Хочешь выйти из игры?

– Не вижу, как. Если мальчишка опасен, нужно найти его.

– Долг перед обществом, да?

– Типа того.

– А я вот еще помню о деньгах.

Они вернулись на Мэпл-Парк-роу, в четырехквартальный сектор, отведенный Джо Дэвенпорту. Осторожно, почти воровато, разделились и стали прочесывать территорию друг другу навстречу; один дом с первого этажа до последнего, квартиру за квартирой, потом вниз и в следующий. Работа была медленная и изматывала. Время от времени они замечали друг друга далеко вниз по улице, когда перебирались из одной унылой пятиэтажки в другую. Вот мелькнул Уолтер Ирод еще раз и пропал, и больше Уорбек его не встречал никогда.

Он сидел в машине и ждал.

Он сидел в машине и трясся.

– Пойду в полицию, – бормотал он себе под нос, отлично зная, что никуда не пойдет. – У мальчишки оружие. Изобрел что-нибудь. Какую-нибудь глупость, в стиле своих дружков. Особый фонарик, чтобы по ночам играть в марбл, а еще им можно убивать. Машинка для игры в шашки, наделенная гипнотической силой. Построил себе банду роботов-гангстеров, чтобы играть в ковбоев и разбойников, и они позаботились об Ироде с Джо. Он ребенок-гений. Он опасен. Смертельно. Что же мне делать?

Обреченный вылез из авто и поплелся по улице в сторону половины сектора, где исчез Ирод.

– Интересно, что произойдет, когда Стюарт Бьюкенен вырастет? – размышлял он вслух. – Когда они все вырастут? Томми, Джордж, Энн-Мэри и ленивая Этель? Почему я не спасаюсь бегством? Что я вообще тут делаю?

На Мэпл-Парк-роу опускались сумерки. Старухи сложили складные стульчики и удалились с ними, словно арабские кочевники. Припаркованные машины остались. Стикбольные матчи закончились, но под разгоравшимися фонарями начинались новые игры… с бутылочными крышками, картами и покоцанными монетками. В небе сгущалась пурпурная городская дымка, и сквозь нее сияла яркая искорка Венеры, следуя за солнцем под горизонт.

– Он наверняка осознает свою мощь, – сердито бормотал Уорбек. – Он наверняка понимает, как опасен. Потому и убегает. Вина. Потому и уничтожает нас, одного за другим, а сам улыбается, находчивый пацан, злобный гений убийства…

Уорбек остановился посередине Мэпл-Парк-роу.

– Бьюкенен! – завизжал он. – Стюарт Бьюкенен!

Ребята, игравшие поблизости, бросили свое занятие и стали глазеть на него.

– Стюарт Бьюкенен! – срывался в истерике голос Уорбека. – Ты меня слышишь?

Его дикие вопли разносились по улице. Прекратилось еще несколько забав. Обычные и цепные салочки, игры в светофор и квадрат.

– Бьюкенен! – вопил Уорбек. – Стюарт Бьюкенен! Выходи! Выходи, где бы ты ни был!

Мир застыл в неподвижности.

В переулке между двести семнадцатым и двести девятнадцатым домами по Мэпл-Парк-роу Стюарт Бьюкенен, прятавшийся за нагромождением мусорных баков, услышал свое имя и пригнулся еще ниже к земле. Ему было десять лет, он носил свитер, джинсы и кроссовки. Он обратился в слух и был твердо настроен не даться ему в руки и на этот раз. Пока не появится возможность скрытно проскочить домой, придется прятаться. Уютно устроившись среди мусорных баков, он вдруг заметил мерцавшую низко в западном небе Венеру.

– Звездочка светлая, звездочка ранняя, – прошептал он, не ведая, что творит, – первая звездочка вечера дальнего. Звездочка яркая, первая зоренька, пусть все исполнится скоренько, скоренько. – Он умолк и поразмыслил. И загадал желание. – Господи, благослови маму с папой, и меня, и всех моих друзей, и сделай меня хорошим мальчиком, пожалуйста, сделай так, чтоб я всегда был счастливым, а все, кто ко мне лезет, пускай уберутся… далеко-далеко… и оставят меня в покое навсегда.